Лидия Новгородцева
В то время я была двадцати пяти летней девственницей, влюбленной до беспамятства. Он меня любил тоже, я знаю, очень любил. Он делал для меня все, и я не жалела для него ничего. Но наши отношения никогда не выходили за рамки деловых. Я жила им, его поручениями и делами. Не могу сказать, что он давал мне прямые задания или приказы, как это обычно бывает между начальником и подчиненным. Вы не можете себе представить, как он разговаривал со мной, как он растолковывал все нюансы, чтобы я могла видеть свою роль и место в деле, с которым он знакомил меня. Я ловила каждое его слово, старалась вникнуть в суть вопроса. Если он видел, что мне было трудно, или я не сразу могла воспринять сказанное, он очень спокойно приводил какой-нибудь такой пример, что у меня сразу же прояснялся разум.
Когда я уже многому научилась у него, а обучение продолжалось весь первый год нашего знакомства, он лишь тогда признался мне, что готовил меня к роли своей помощницы для деятельности в разведке и контрразведке. Тогда я не видела особой разницымежду ними, это и не удивительно. Когда он сообщил мне об этом, то тут же и успокоил.
– Ты будешь получать задания ограниченного риска, поэтому тебе не придется совершать покушения, убивать или заниматься диверсионной деятельностью.
Сказанное мною в ответ прозвучало слишком категорично:
– Если я работаю с Вами, то вы должны доверять мне во всем, я хочу, чтобы вы давали мне даже самые сложные и рискованныезадания. – Видно, у меня было такое выражение лица, словноя уже была на передовой линии фронта.
Сначала он хохотал от всего сердца, потом с улыбкой сказал:
– Я совсем не хочу, чтобы ты думала, будто задания, связанныес большим риском более важны, чем всесторонняя наблюдательность и запоминание именно того, что для нас может быть чрезвычайно важным. Я же, все равно, проявила свою категоричность и потребовала, чтобы в отношении меня не было никаких ограничений. Он долго молчал после этого, я с нетерпением ждала. И когда я уже устала от ожидания, он сказал мне:
– Тыхотьпредставляешьсебе, чемтебепридетсяпожертвовать?
– Я готова отдать все, даже свою жизнь! – ответила я с пафосом.
– Этого недостаточно… – коротко ответил он. Я смотрела нанего с удивлением и не могла понять, чего не было достаточно? У него было очень серьезное лицо.
– Я знаю, что ты настоящий патриот, несмотря на то, что тебе ненравится режим Самодержавия. Ты готова пожертвовать собойради своей Родины и в военное, и в мирное время. А ценю я этонамного больше, чем ты себе это представляешь. Но дело совершенно в другом. Я не перебивала его, только горела желаниемдо конца понять, что он подразумевал под этими словами.
– В экстремальных условиях или условиях крайней необходимости женщинам трудно принести в жертву и кое-что другое.
– А что именно? – не смогла сдержаться я и настойчивопереспросила.
– Пожертвовать своим достоинством, женской невинностью, и, в конце-то концов, своей честной жизнью.
Я не могла скрыть своего негодования. Муза очень спокойно сказал:
– Для меня никакое дело и, тем более, информация не стоят того, чтобы ты пожертвовала своей честью и достоинством. Я не могу позволить себе воспользоваться твоим доверием и любовью. – Он остановился и такими глазами посмотрел на меня, что я еще раз убедилась, что он любит меня, возможно больше и более нежно, чем я чувствовала прежде. Когда я почувствовала это, глаза мои наполнились слезами, но я взяла себя в руки и не заплакала. Какое-то время он молчал, было видно, что он волновался тоже, потом спокойно продолжил.
– Женщина привлекает к себе намного больше внимания, чем мужчина, а красивая женщина тем более, и это в своем роде является и недостатком в этом деле. Поэтому и ограничивает для женщины широкую арену действия в службе разведки. Многое из того, что мужчина может сделать незаметно, женщина сделать не сможет. Соответственно, женщине с самого же начала нельзя давать поручение, которое превосходит ее физические и психические возможности. – Он чуть заметно улыбнулся, – не все женщины смогут выполнить задание так, чтобы в целях разведки и добычи информации влюбить в себя кого-нибудь, и потом самой не влюбиться и, из-за этого, не испортить все. Если дело разведки потребует того, чтобы женщина-агент влюбила в себя нужного человека с целью последующего его шантажа, то сделать это сможет не каждая женщина. Не так ли?