— За драку? — уточнила на всякий случай.
— Ну-у-у… не то чтобы только за драку.
А вот это уже было интересно. Я глянула на него выразительным взглядом, забыв на время про всякую неловкость и напряжение между нами.
— Просто, когда после драки Ирина Николаевна — это классуха — сказала без отца не приходить, я решил немного времени потянуть… Отложить все эти разборки на пару дней. Ну, чтобы все там остыли, пятое-десятое.
— Ты в школу не ходил, — догадалась я.
— Ну да, — кивнул он головой. — Я у друга сидел, мы с ним в КСку рубили.
— Его родителей это не смущало?
— Ну они же не знали. Они днём на работе, а вечером я к себе уходил. А потом классуха позвонила родителям Андрюхи и сказала, что мы прогуливаем. Ну и там… закрутилось. Тётя Люба нам мини-скандал закатила, начала отцом грозить, что свяжется с ним. Ну я и ляпнул, что это не его вина и я... просто временно живу у своей… матери.
Я во все глаза смотрела на Арсения, не в силах переварить услышанное. Слов у меня не было. Одни лишь междометия и проклятия — на наши с Ключевским головы.
— А ещё я, когда от Андрея уходил, — мой собеседник, видимо, решил быть искренним до конца, — карту свою оставил.
Вот и причина нашей лени сходить в магазин.
Молчала, пытаясь осмыслить ситуацию, которая на деле выходила крайне жуткой. Четырнадцатилетний ребёнок один в Москве без денег, но зато с кучей проблем.
Я вздрогнула, представив, чем это могло закончиться, правда, сам Арсений понял всё совершенно иначе.
— Ну сама посуди. Это же самый лучший выход из ситуации. Ты вписана в моё свидетельство о рождении, значит, никаких вопросов быть не должно. Главное — приди со мной в школу, успокой Ирину Николаевну, ну и всё. А там я уж сам как-нибудь батю дождусь.
— Когда он возвращается? — машинально спросила я.
— Не знаю. Там же очередной локдаун. Ему нужно было буквально на пару дней, и вроде бы всё красиво получалось. А в итоге… он застрял. В общем, как только границы откроют.
— Как ты с ним общаешься?
— Через вичат.
— Ну да, — бесцветным голосом согласилась и закусила губу.
Между нами повисла тишина, резко контрастирующая с той бурей, что разворачивалась внутри, бросая из одной крайности в другую. Но в центре всего стояло жгучее ощущение, что всё вышло из-под контроля. И даже не сейчас, а тогда, много лет назад. Я уходила от них в полной уверенности, что Игорь как никто другой сможет позаботиться о благополучии ребёнка. И вот, спустя четырнадцать лет Арсений дерётся в школе, прогуливает уроки и не может дойти до магазина, ибо где-то посеял карту.
— Пожалуйста, — в итоге совсем по-детски попросил он. — Тебе же это ничего не стоит. Просто прийти в школу и сказать там пару слов, а потом… потом я тебя больше не потревожу. Обещаю, что ты обо мне даже не услышишь.
Стало тошно от того, что ребёнок видел ситуацию именно так, будто мне было противно общаться с ним.
— Хорошо, — кивнула я головой. — Я пойду в школу… но только при одном условии.
— Каком? — в момент напрягся он, видимо, ожидая, что вот сейчас у меня вылезут рога и хвост и взамен за свою услугу я потребую отдать мне свою душу, почку и все его карманные деньги.
— До приезда Игоря ты будешь жить со мной.
Глава 3
Моё второе утро в «Ассоль» началось вполне мирно. Учтя ошибки предыдущего дня, в офисе я появилась в тёмных брюках и белой футболке, позаимствованных у девочек с этажа. А вот с обувью опять было сложно. Будучи обладательницей достаточно скромного размера ноги, я «вываливалась» из всех предложенных вариантов, поэтому пришлось вновь гордо вышагивать на своих шпильках. «Ну и чёрт с ними», — решила, готовясь к тому, что весь день спокойно просижу где-нибудь в уголочке за компьютером.
Придя за полчаса до обозначенного времени, я направила все свои силы на налаживание контактов с «товарищами по несчастью» — другими студентами-практикантами. Ничего сильно выдающегося в них не обнаружила, убедившись в правильности выводов вчерашнего дня. Парни — в количестве трёх штук — выглядели настолько обыденно, что по истечении нескольких лет я даже успела забыть их имена. Кроме одного — Ильи, с которым мне довелось общаться больше всего. Но об этом потом. Оставшегося члена нашей практикантской группы, по совместительству являвшегося второй девочкой кроме меня, звали Ника. Первое время мы старались держаться друг друга — девочки же! — но после, обнаружив полное отсутствие общих интересов, разошлись по разным углам. Великой дружбы между нами не случилось, особенно после всех тех событий, что произошли значительно позже. Но об этом опять-таки не сейчас.