Старик замолчал, выжидая ответ. Повисла густая тишина. Эн задумалась и никто не смел потревожить её.
Генри эта красивая женщина казалось смутно знакомой, словно бы он встречал её раньше, только забыл когда. Её образ пытался выплыть из памяти, но та упорно удерживала его в своих глубинах.
Через некоторое время правительница спросила:
— Генри, что ты думаешь? Хочешь ли встретиться с братом и помочь в поисках мальчика?
Генри не спешил с ответом. С одной стороны он, конечно, хотел найти Уля, мальчишка был дорог ему. С другой — как оставить Соу одну? Тем более, что малышка чувствовала разлуку и без слёз тут сложно было что-то решить.
Хочет ли увидеться с братом? Почему-то этот вопрос ставил его в тупик. Наверное, он хотел бы встретиться с родным человеком, но почему-то не чувствовал в себе этого желания.
Пока он раздумывал, за стенами беседки полыхнул яркий свет и через узкую полоску — проскользнула хрупкая темноволосая девушка, на вид — лет двадцати. Её каштановые прямые волосы доходили чуть ниже пояса — густой шапкой обрамляли дивное белоснежное личико. Теплые, словно бархатные, фиалковые глаза скользнули по Силену, Крису, изумленно задержались на Генри и осторожно встретились с Эн.
Глава 3
Девушка приветливо улыбнулась и произнесла мелодичным, красивым голосом:
— День добрый! Мир вам люди Межвременья!
Генри удивился тому, что она разговаривала на понятном ему наречии, словно бы являлась местной жительницей. Его заворожила эта незнакомка, а при звуке её голоса, сердце почему-то замерло и пропустило один удар.
Эн вышла из беседки и поприветствовала гостью:
— И тебе мир, добрая путница. Я правительница этой земли — Эн.
Девушка легко присела в реверанс. Затем произнесла:
— Я — Августа, — тут она замолчала, затем продолжила, подбирая слова. — У меня довольно высокое положение в обществе моего мира, но я думаю, что здесь — это не имеет никакого значения.
— Верно, Августа. В Межвременье главное — кем ты являешься, а не то — что представляет собой твое положение. Что привело тебя в мой мир?
— Я пришла за племянницей — Соу, которая, судя по сигналу, исходящему от её амулета, живет где-то здесь.
Генри ловил каждое слово незнакомки. При её последних словах, сердце сдавила боль предстоящей разлуки.
— Тогда, Августа, вы, должно быть, знакомы с присутствующими, — спросила Эн, отступая в сторону и указывая рукой на беседку.
Девушка ещё раз внимательно всех осмотрела и произнесла:
— Да, я знаю Силена и его дракона, а Лэнс — мой двоюродный брат. Не знала, что он уже здесь. А где девочка?
— Всему свое время, — произнесла задумчиво Эн. — А сейчас, давайте все немного побеседуем за чашечкой чая.
Как выяснилось, Августа нашла Соу по её амулету-звезде.
Оказывается, их детям (жителям мира Ра) до десятилетнего возраста по закону нельзя снимать амулет. На случай, если ребенок теряется, родители легко могут его найти, стоит только мысленно настроиться на кроху, и от украшения пойдет сигнал — едва уловимая мелодия детского смеха.
Любая мать или отец — услышат голос своего ребенка, где бы тот ни был, если между ними есть связь — наложенные при рождении узы.
Когда же у малыша нет родителей по тем или иным причинам, то эти узы может наложить любой из родственников, отвечающий за его воспитание. Чужой человек тут бессилен.
— Но ты ведь не мать Соу, не так ли? — спросила Эн.
— Да, это верно, но у нас с Венерой, мамой девочки (объяснила Августа для правительницы), не было другого выбора. Им нельзя видеться. Раньше между ними были узы, а после того, как Соу попала в Межвременье, узы оборвались.
— Это место не терпит привязанностей, все верно. В мой мир можно попасть — только утратив все возможные узы и условности.
— Я узнала о Межвременье из старых книг. Это место описывают в легендах, но мало кто знает сюда путь.
— И это верно, — согласилась с гостей Эн, давая ей возможность, продолжить свой рассказ.
— Я предположила, где может находиться Соу, и мы попробовали с Венерой — единственно возможный вариант. Она переложила на меня материнскую сущность — это сложный ритуал, который нам, к счастью, удался. Теперь у девочки по её интуитивным чувствам — две мамы. Затем, я выстроила путь, используя интуицию и волны, идущие от амулета Соу. И вот я здесь, чтобы забрать девочку на воспитание до того момента, пока не смогу вернуть её законным родителям. Могу ли я увидеть малышку?
— Да, конечно. Девочка, действительно, живет уже несколько месяцев в Межвременье. Если Соу согласится уйти, я не стану вам препятствовать, — сказала Эн.
— Я стану. Я против того, чтобы Соу забирали отсюда, — подал голос Генри, который хоть и не вмешивался в беседу, очень внимательно прислушивался к разговору. Силен и Крис, недоуменно переглянулись, они предпочитали пока не встревать — незачем. Словно в театре, события перед ними развивались с новой силой.
— Лэнс?! — удивилась девушка, — Но ведь это твой первоначальный план. Ты же сам хотел, чтобы дочь Маркуса воспитывалась у меня. А теперь — против?
— Да.
— Я ничего не понимаю! — изумленно произнесла Августа, откинув волосы легким движением красивых пальцев назад, она смотрела на него во все глаза. А он… почти утонул в них.
— Я не Лэнс, — Генри.
— Генри? Но ты же…
— Исчез? Видимо, пришло время вернуться, — усмехнулся он, едва вырвавшись из фиалкового плена. — Зная, всё, что случилось за последнее время, у меня есть причины не доверять никому. Тем более своим родственникам.
— Даже матери? — тихо спросила Эн. Она стояла очень близко и её вопрос был адресован только ему. Никто из присутствующих не услышал и даже не заметил, как легко тот слетел с её сомкнутых губ. Генри посмотрел на Эн пристально и вдруг понял, кого она напоминала. Он машинально потянулся рукой к своему кулону. Правительница заметила этот жест и остановила его, дотронувшись до руки. Посмотрела в глаза сыну, затем сказала:
— Не нужно. Я — та, о ком ты сейчас подумал. Нам предстоит нелегкий разговор, но не здесь.
Глава 4
Впервые он был в её покоях. В уютном мягком кресле, можно было на время забыться, откинувшись, погрузиться в воспоминания, слушая приятный голос Эн. Она поведала ему историю своей жизни. Он слушал, не перебивая и не спрашивая ни о чем. Она закончила свой рассказ и замолчала, давая возможность ему осмыслить сказанное. Чуткая тишина повисла в комнате, и только огонь, слегка потрескивая в камине, нарушал её.
Генри растворился в тишине. Не хотелось думать, еще больше не хотелось верить в услышанное. Воображение рисовало перед ним картины событий, он словно смотрел на то, что происходило с ним, с братом, с матерью и отцом — со стороны. Порой, правда — хуже лжи. К ней тяжело привыкнуть, а осознать и научиться жить заново — почти невозможно.
— Мальчик мой, о чем ты задумался? — легкая прохладная ладонь легла ему на плечо.
Он обернулся, Эн успела встать с кресла и теперь стояла за его спиной, нервно покусывая губы. Генри встретился с ней взглядом и, качнув головой, произнес:
— Я не знаю: кто я и как мне жить дальше… Моя память — упорно отказывается возвращаться. Невероятно, но даже собственное имя — теперь мне не принадлежит. — Одним движением он снял с себя медальон и положил его перед собой на хрустальный круглый столик с резной красивой ножкой. — Не могу больше называться Генри, а Лэнсом — не хочу. Я теперь — никто.