Когда я доехал до съезда 12, приборка показывала 20:26; я последовал по табличке в Элбридж, как мне и сказали, но вдоль этого непримечательного отрезка пути никакая забегаловка не встретилась, поэтому через несколько километров я повернул назад и сразу у межштатного шоссе нашел алюминиевый дом у дороги — надписанный неоном «У Тима», как мне и говорили; ошибочный поворот обошелся мне всего в семь-восемь минут, но я решил держать эту ошибку наготове, если придется объяснять опоздание; я заехал на стоянку и там среди припаркованных машин, трейлеров и фур увидел парня, облокотившегося на «тойоту», в трех автомобилях налево от небольшой входной двери забегаловки; высокого, длинноногого и худосочного, и руки он держал на бедрах так, что мог бы служить дорожным символом нетерпения; предполагалось, что мы встретимся у входа, но я не сомневался, что это он; а все из-за моего опоздания; припарковавшись, я подошел прямо к нему:
— Дейв? сказал я, не доходя несколько шагов;
— Добрый вечер, сказал он;
— Да уж, ответил я: метко подмечено…
Он стоял у машины, не двигаясь:
— Слушай, сказал я тогда: прости за время, но ко мне тут повадился заходить домовладелец и…
— Эй, сказал он и широко улыбнулся: я что, разве жалуюсь?..
И вот мы пожали руки и позволили улыбкам закрепить знакомство; Дейв оказался не только светлее кожей и выше, чем я ожидал, но и с исключительно неожиданным конским хвостом цвета апельсинового мороженого «Кримсикл», стекающим до самой его клетчатой рубашки; его джинсы знавали лучшие дни, а на шее у него висела золотая цепочка с каким-то украшением, напоминающим руну; я был так благодарен за добродушие Дейва, что тут же предложил угостить его ужином — и необязательно в этой дыре, где мы стояли, а где ему захочется; Дейв поблагодарил за предложение, но сказал, что, пока ждал, уже перехватил бутерброд и картошку фри и что картошка тут ничего, если я в настроении; но потом с сожалением прибавил, что в такой поздний час он уже подумывал ехать в другое место: его ждали на съемках в 20:45; Дейв, вспомнил я, называл себя видеооператором:
— Прости, сказал он: но это такой заказ, когда надо быть на месте в точное время, и там наверняка уже ждут;
— Понимаю, сказал я и кивнул: слушай — ничего страшного;
Но тут Дейв пошел навстречу: объяснил, что съемки будут относительно короткие — наверное, не больше часа, — так что пригласил меня с собой; переговорить можно будет потом; я с радостью согласился, поэтому мы пожали руки и расселись по своим машинам — у «тойоты» Дейва, увидел я, вместо заднего левого окна — пластиковый лист и скотч; я выехал за ним обратно на I-51, где мы направились на север, к Трое; к тому времени окончательно стемнело, и я больше десяти минут ехал благодаря только вере и стоп-сигналам Дейва; затем Дейв включил поворотник — как оказалось, за сотни метров до съезда, правда же думал о других людях, — и я выехал за ним на шоссе 21, а затем по череде петляющих дорог; так продолжалось пару километров и, хотя тьма стояла почти кромешная, было понятно, что едем мы через густые деревья — возможно, на углу заповедника «Рилфут-Лейк»; затем снова вспыхнул поворотник Дейва, и мы значительно замедлились, после чего я выбрался за ним с дороги на небольшую поляну; мы оба остановились, и, выйдя из машины, я заметил, что Дейв не выключил противотуманные фары; мы прошли вдоль их луча на поляну — широкий травяной полукруг, окаймленный дубами, ниссами и подлеском; они, в свою очередь, растворялись в бесконечном пространстве чистой ночной тьмы; здесь было очень спокойно и очень тихо:
— Добро пожаловать в страну кино, сказал Дейв и снова улыбнулся;
Но в этот раз улыбка была скорее благоговеющей, чем ироничной; поскольку, когда мои глаза привыкли к глубокой тьме леса, я наблюдал, как мир мало-помалу расцветает поблескиванием; словно постепенно выкручивали ручку зрительной громкости, на периметре поляны понемногу проявлялась популяция мерцаний и пятнышек, курсируя в течениях секундных миганий: самая высокая концентрация светлячков, что я видел в жизни: