Перебежал к окну, дернул раму.. сука.. .окно тысячу раз крашено и никогда не открывалось... Ба-Бах! В окно, высыпалось стекло, провел стволами по краям рамы, чтобы сбить осколки.
- Тащи их сюда Иваныч, есть выход!!!
Вылез в окно, огляделся. На меня двое бегут, без оружия.. Дураки что ли? Ба-Бах! Ба-Бах! Перезарядка.
- Иваныч мля, уснул!?
Через секунду из окна показались руки Иваыча удерживающие Верочку. Я принял ребенка, задвинул за себя.
- Стой тут! Давай быстрей Иваныч, пока свободно.
Еще один ребенок... женщина... Иваныч... Все бегом! Мы бежали... Иваныч подхватив на руки Верочку впереди, Женщина с малышом на руках следом, и я с рюкзаком замыкал нашу группу, держа наготове оружие и периодически оглядываясь. От школы вслед за нами бежала группа людей, человек пять, с их стороны раздался выстрел, мы еще ускорилсь. До старой фермы, где нас должен был ждать дед, было метров четыреста.
- Догонят, - прошипел Иваныч, - бери девчонку, уходите. Я их успокою.
- Да ты охренел Иваныч? Вон уже 'тачанка' мчится.
От полуразрушенного длинного одноэтажного здания фермы нам на встречу дед гнал 'Машку' чуть ли не в карьер. Не доехав до нас метров семьдесят, дед увел телегу в разворот и вскоре остановился около нас.
- Сигайте хлопцы! - прокричал он.
Бух! - раздалось со строны школы...
- Бля! Больно то как... - прошипел Иваныч
Мы повалились кое-как в телегу.
- Н-но-о Машка! Пошла родимая.
Телега громыхая и подскакивая на ухабах понеслась под горку, преследователи видя бесполезность погони еще один раз выстрелили и отстали. Мимо нас и над нами ничего не пролетело, дистанция была порядка 300 метров, вероятно стреляли какой-нибудь утиной дробью.
- Серега, мне в жопу дробью угодило.
Я посмотрел на филейную часть Иваныча. Две дырки точно... кровит...
- Ноги чувствуешь?
- Бля я жопу чувствую!!! Что там?
- Ну кровит.
- Сильно?
- Ну хрен знает как оно сильно или нет, два пятна красных на полужопице.
- Ладно... терпимо.
- Спасибо тебе дед, выручил, - сказал я спрыгивая с телеги рядом с въездом на пирсы.
- Ох... не знаю сынки, чего меня вообще дернуло вас выручать, до сих пор коленки трясутся.
- Хороший ты человек потому что, - ответил Иваныч морщась сползая с телеги.
- Для вас то да, мобыть и хороший, а вот 'эти', - махнул он рукой себе за плечо, - наверняка злобу затаят. А мне ж тут жить еще. Эх.. как быть то теперь...
- Как звать то? - спросил я нашего спасителя.
- Машкой то звать... старая уже, а все силенок хватило для форсу.
- Да не кобылу, тебя как звать?
- А... так же как етого... писателя то... Федор Михалыч я.
- Ну поехали с нами. Сахарная то знаешь где?
- Так чего ж не знать, знаю. А разве не сгинула она?
- Осталось чуть-чуть. Остров там теперь, вот там мы и живем.
- Это сынки подумать надо... а Машку... хозяйство куда?
- Большое хозяйство то?
- Ну коза, курей пара десятков. Огород же...
- Схоронился бы ты Федор Михалыч пока, а через несколько дней мы вернемся, да заберем тебя со всем твоим скарбом и хозяйством.
- Да стар я сынки уже куда-то переезжать, доживу как-нибудь.. хоронясь-то.
- А все таки подумай. Где найти тебя, если что?
- Так у складов и ищите или на Ленинской улице, что от котельной вверх, 8-й дом. Ладно, бывайте сынки, поеду я нервы успокаивать.
- Береги себя Федор Михайлович.
- Да уж поберегусь как-нибудь, - дед отодвинул край соломы, которой была застелена телега, и нам показался приклад ружья.
- Ну веди, где мужик твой? - обратился я к женщине, проводив взглядом Федора Михайловича, он развернулся и выехал с пристаней, - А то хочется по светлому вернуться домой.
Мы прошли к самому дальнему строящемуся пирсу, где порядка десяти мужиков трудились над заколачиванием свай, еще около десятка занимались разгрузкой пиломатериала с двух телег.
- Вон Саша, - сказала женщина, - указав на парня в повязанной на голову красной футболке.
Мы подошли еще ближе, и парень нас заметил, оглянулся и направился к нам. Его кто-то окрикнул, но он махнув рукой, продолжил движение.
- Алена, ты как здесь, вас отпустили? - спросил он поцеловав и обняв жену.
- Эти люди... они по твоему объявлению, они вытащили нас, зовут с собой плыть. Саша, пожалуйста, поехали... я боюсь, я не могу больше здесь.
Парень посмотрел на меня и Иваныча, у него от поясницы до колена все шорты были в крови... потом снял с головы намотанную футболку и вытерев ей пот, стекавший по лицу ответил:
- Поехали.
- Никитин! Чего шкуру там трешь? Давай работать, - проорал белобрысый мужик 'баскетбольного' телосложения.
- Без меня дальше.
- Это с какого такого перепуга? - спросил белобрысый подойдя к нам.
Все остальные занятые на строительстве замедлили темп работы и внимательно следили за нами.
- Ты кем тут будешь? - спросил Иваныч продемонстрировав рукоять пистолета за поясом.
- Так это... бригадир я тут.
- И много в твоей бригаде тех, чьи близкие находятся в заложниках? - Иваныч говорил достаточно громко, что бы проходивший мимо погранец остановился и начал слушать продолжение разговора.
Белобрысый заметно занервничал, оглянулся сначала на рабочих, которые уже вовсе прекратили свои занятия и все смотрели на нас, потом мельком взглянул на любопытного погранца и ответил:
- Да что ты несешь? Спроси любого, здесь все по своему согласию.
- Так они и не скажут правды, пока знают, что их родные в школе под охраной, - ответил я.
Погранец махнул рукой кому-то, и через минуту около нас стоял старший охраны пристани, который потребовал объяснить что происходит. Ну Иваныч ему и объяснил... в красках, не забыв продемонстрировать покрывшиеся кровью штаны, после чего белобрысого повели к Аслану, поведать об интересном 'бригадном подряде'. А мы погрузились на 'Мандарин', я сбегал расписался в журнале охраны об убытии, и уже через 20 минут наш бот покидал акваторию Лесного.
- Да лежи ты смирно Иваныч!
Бот шел на малой скорости, Иваныч лежал на палубе и матерился как последний сапожник.
- Дети закройте уши, - сказал я выуживая мультитулом следующую дробину.
Очередная матерная тирада заглушила работу движка 'Мандарина'. Полив обильно задницу Иваныча перекисью наложил повязку.
- Ну сидеть долго не сможешь.
- Не смертельно, - ответил Иваныч закурив лежа на животе, - иди к штурвалу да газу прибавь, до темна успеть надо.
Выставив рычаг скорости на максимум я вывел 'Мандарин' на уже знакомый мне курс.
Семейство Никитиных молча сидели в кубрике, и только Верочка периодически прибегала постоять со мной в рубке на несколько минут.
До темноты все-таки не успели, пришлось связываться с островом и просить завести станцию и осветить Сахарный.
Швартовались уже в потемках, под тусклое освещение спаренных лампочек и прожектора на 'мандарине'. Слава Богу дошли...
После волны. День 88
Проснулся засветло, и отправился разжигать очаг, переступая через новых поселенцев. Разбудил Иваныча, которого уложили недалеко от мальчишек.
- Заголяйся давай, глянем что там у тебя.
Иваныч послушно лег на живот.
- Ну что там? - спросил он.
- Что, что... три лишних дырки в заднице... Сейчас пойду в аптечку залезу, будешь пить антибиотики.
- Что, все так хреново?
- А я почем знаю, три дырки, две вроде просто как неглубокие раны, немного покраснение... а одна не нравиться мне, кабы не нагноилась.
- Несите вашу аптечку, я осмотрю ранение, - сказала Алена, которая тоже проснулась.
- Да, сейчас, - ответил я, - эм.. а вы врач?
- Да. Стоматолог.
Иваныч начал истерически гоготать так, что все проснулись.
- Простите... ааа... не могу... - опять засмеялся он, - все... больше не буду...
- Ты чего Иваныч? - спроисил я его.
- Стоматолог... аааааа.... - опять в приступе смеха скорчился Иваныч.