- Серый! Магазин мля! - проорал Алексей.
Я подскочил к ним, выдернул магазин из АКСУ, и со всей дури наподдал бандиту куда-то в район печени ногой и тот обмяк.
Черного, и еще одного оставшегося в живых бандита, три человека повели по тропе куда-то в лес, прихватив с собой канистру с керосином. А я, забрав у покойника что лежал у кухни, торчащую из кармана робы пачку 'Примы', сидел и дымил второй подряд сигаретой, рядом сидели Леха и Василий... все дымили. Молча подсел дед.
- Ребят... я это, не знал я что Нинка... ну там, там с ним.
- Да ладно, проехали, - ответил Леха, выдохнул дым и закашлялся, - тьфу хрень какая!
- Дед, а как звать то тебя? - спросил я.
- Михал Михалыч... ну все Михалычем кличут.
- Ну что Михалыч, принимай командование, - сказал Алексей, - и кипятку бы нам сообразили, а то считай второй день в сухомятку... кишки слиплись.
- А сейчас сделаю ребятки, я быстро.
Пока пили чай более-менее познакомились с местным населением, рассказали вкратце про себя, после чего сразу 6 человек изъявили желание перебраться к нам на остров.
- Ну а тут, чем не нравится? - поинтересовался я.
- Не смогу я тут жить, - ответил крепкого сложения парень, - к себе не возьмете к реке пойду, а здесь не останусь.
- Ну а мне что? Не медом поди тут намазано, да и опоганили они тут место, - вставил Михал Михалыч, - я то ж к вам на ентот ваш остров 'Буян', если возьмете.
Алексей посмотрел на меня, улыбнулся и ответил:
- Ну тогда вот, к Сергею Николаевичу на собеседование по очереди.
Забрали всех. Вывозили переселенцев в три этапа - сначала женщин, затем, вернувшись с катамараном вывезли всю живность и троих человек сразу на Сахарный, и в последнюю очередь забрали оставшихся, Михал Михалыча с женой, Полиной Андреевной, и их пожитки. Также загрузили кучу инструмента, кое какую мебель из вагончиков и 10-ти киловатную старенькую, но рабочую электростанцию к которой на лесозаготовке уже не было топлива. Весь переезд занял 10 суток, на сахарный прибыли не все, Иваныч забрал обратно Сашу и троих 'рукастых-головастых' мужиков, помочь на нашем 'эсминце', как его уже называл Иваныч.
Такое большое пополнение переселенцами опять заставило нас всех заняться хозяйственно-бытовой деятельностью. Но тут меня ждал сюрприз, в лице Михал Михалыча, который оказался весьма деятельным и разумным дедом, в свои 70 лет, только вот с ногами у него было не важно - артрит. Но он не унывал, разъезжал по острову на своей гнедой кобылке и везде успевал, не то что я. А я, то в одном месте зацеплюсь за решение какой-то проблемы, то в другом надо разрешить конфликт интересов. А Михалыч вечерами на хуторе, где он поселился с бабой Полей, как мы все стали ласково называть его супругу, когда я к нему приезжал, важно и деловито открывал свой 'вахтенный журнал' и с чувством, толком и с расстановкой докладывал мне о проделанной работе. И в один из таких вечеров я решил назначить его 'председателем' нашего 'колхоза', а точнее старостой острова. Ну получается у деда, надо признать гораздо лучше, чем у меня или кого либо еще. Возражать этому никто не стал, даже с радостью восприняли это, его как-то быстро стали уважать, советовались, да и просто при наличии свободного у Деда (так называли его 'за глаза') времени, заходили к нему в гости поболтать 'за жизнь'. Да и Михалыч, чувствуя свою нужность и востребованость, как то даже помолодел... ну или бороду что ли подстриг поровнее.
Федор с Ваней наконец достигли как говорил один политик, консенсуса и выдали первую партию кирпича. Обжигали в маленькой печи, и теперь получив нужное количество материала, сразу взялись за строительство печи побольше. А я с Алексеем и Василием сходили в Лунево, точнее не в само Лунево, не хотелось рисковать, а туда к скале, где мы ночью загружались. Вася и Алексей забравшись по скале посетили под покровом ночи тайник, забрали его содержимое и мы ночью же вернулись обратно на Сахарный. И опять строительство, заготовки, хозяйство... Чему была очень рада Светлана. Да и мне, честно признаться, было приятно просыпаться в ее объятиях по утрам и зарываться носом в ее вкусно пахнущие какими-то цветами и травами рыжие волосы.
После волны. День 200
В это утро нас разбудил сначала звон сигнального 'колокола' - куска твутавра, что находился у наблюдательного пункта на сопке над пирсом, а потом гуук-гуук-гууууууук, - завыла самая настоящая корабельная сирена. Это был Иваныч, нет не так, это подходил к Сахарному наш корабль. Он сначала подошел было к берегу, потом медленно развернулся, и увеличив скорость, устремился к Васиному острову, потом меняя курс пошел обратно какими-то неимоверными зигзагами, и сделав еще один небольшой круг показав нам себя со всех сторон медленно пришвартовался к катамарану. Дети восхищенно кричали, взрослые размахивали руками, а Светлана, которая стояла рядом со мной прижавшись, сказала:
- Выбражуля твой Иван Иванович, иди уж, встречай, а то смотрю аж подпрыгиваешь.
Я чмокнул ее в конопатый нос, и как был в исподнем и в калошах, так и побежал со двора к пирсу, но Светлана окрикнула меня и бросила мне бриджи со словами:
- Нечего население пугать, - и рассмеялась своим уже таким родным для меня смехом.
Корабль конечно был красавец. Две мачты, правда паруса изготовленные из чехлов от бассейнов были только на одной. Высокая надстройка между мачтами с открытым мостиком на ней. Хромированная бочка выхлопной трубы от 'кенвурта' возвышалась выведенная над ютом на два метра. Я стоял у пирса, задрав голову и смотрел на реализованную нашу с Иванычем мечту.
- Ну чего стесняемся то? - склонившись с борта, и подмигнув спросил у меня Иваныч, - Боцман! Спустить трап с левого борта!
Что-то заскрипело, зашуршали канаты по блокам, и с палубы выехал в бок, удерживаемый небольшой балкой деревянный трап. Он стукнул по палубе катамарана, по нему сбежал какой-то незнакомый парень и представился:
- Боцман Строганов, Андрей, - потом замялся и протянув мне руку добавил, - Витальевич.
- Сергей... Николаевич, - ответил я и пожал ему руку.
- Прошу на борт! - явно переигрывая, ответил боцман Строганов.
Я поднялся по трапу и оказался на палубе из отлично подогнанных и покрытых каким-то темным составом досок. Меня встретил Иваныч сияющий как начищенный самовар, попыхивая торчащей из угла рта трубкой.
- Света сказала, что ты старый выпендрежник, - сказал я, протягивая ему руку.
- Так и сказала?
- Ну почти.
- Мне простительно, - ответил Иваныч и мы обнялись, - принимай судно Серый!
- Ну пошли, с чего начнем? И что это за боцман?
- Самый настоящий боцман, и кстати, с того самого траулера 'сынков', он с тремя приятелями уплыл с траулера на мотоботе, еще до начала формирования там банды, ну и перебивались они потом в Лесном на подработке разной.
- Да ну, - удивился я, - и как ты его нашел?
- Он сам меня нашел, пару дней ходил у верфи и глазел, ну я и поинтересовался, мол чего хотел.
- А он?
- А он так и сказал, что мол боцман, и ищет работу.
- Нормально... ну а сам он как, кроме того что боцман?
- Правильный парень, я за две недели присмотрелся к нему, да и приятели у него нормальные.
- Ну и хорошо. И смотрю кроме тех троих, что ты с лесопилки оставил еще народ набрал.
- Да, Фима кроме того что хороший торговец, он еще оказывается и неплохим 'кадровиком' оказался. Слухи то ходят уже про Сахарный. Люди идут к Фиме, но он всех не берет, там все по взрослому у него, анкетирование, собеседование и все такое.