– Иваныч, троих снял.
– Давно бы так, а «мои» что-то залегли. Двоих самострелом точно посекло.
– Сейчас я их побеспокою, иду к дороге.
Я услышал, как Иваныч выстрелил три раза, и после этого двое из нападавших стали где ползком, а где перебежками отступать к пирсу.
– Сергей, уходят! – зашипело в рации.
«Далеко не уйдут», – подумал я, присел на коленки у поваленного дерева и положил карабин на ствол дерева. Почему-то стрелять хотелось именно на поражение, так чтоб сразу наповал. Разбираться потом с «подранками» что-то не хочется. Выцелить первого мешали завалы и руины у дороги, а вот второй укрылся неудачно, точнее он удачно укрылся от Иваныча, но не от меня. Выстрелил ему в голову, подорвался и перебежал почти по кромке воды, чтобы не дать возможности другому сориентироваться, зашел с тыла, и выстрелил еще раз… почти в упор.
– Иваныч, что там с теми, которые в лес забежали?
– Не знаю.
– Сейчас подойду к тебе.
Я вернулся той же дорогой, дошел до дергающегося в предсмертных конвульсиях «вооруженного», подобрал оружие – какой-то импортный дробовик, проверил карманы… негусто: 4 патрона 12-го калибра, складной нож и одноразовая зажигалка. Проходя мимо родника, попил и затем вылил себе на голову пару кружек воды.
Иваныч держал оборону с комфортом, присев на перевернутое ведро и положив дробовик поверх бревна, он водил стволом, всматриваясь вниз по дороге. Он заметил меня и махнул рукой, подзывая.
– Ну, что у тебя тут?
– Да вот, лежат, не шевелятся. Думаю, может, сходить проверить?
– Не, Иваныч, сиди пока, наблюдай, я в лес зайду, проверю.
– Хорошо, кричи, если что.
Я показал ему на рацию, в стиле «Семен Семеныч».
– Ну вот в нее и кричи, – поправился Иваныч.
Углубившись в лес, я пригнулся и аккуратно начал пробираться к месту, где ставил самострелы. Мини-просеку от пролетевшего большого заряда дроби в широких ветках папоротника я увидел сразу, и рядом в пропитавшейся кровью одежде по левому боку лежал и часто и прерывисто дышал, периодически сплевывая красную пену изо рта, молодой парень, 25 лет, не больше. Он увидел меня и вытянул руку, вроде как закрылся от солнца.
«Мда… не жилец», – подумал я, присел на колено, оглядываясь и прислушиваясь. Где-то в стороне хрустнула ветка, 15 метров, не дальше. Сняв с плеча трофейный дробовик, развернулся в сторону хруста. Точно, что-то мелькнуло в кустах.
Ба-бах… Ба-бах… выстрелил я в том направлении и сразу услышал неистовый вопль. Поднялся и медленно зашагал в направлении крика, оглянулся на парня… он был уже мертв. Второго я задел совсем чуть-чуть, но в левую лопатку и в шею, он лежал скорчившись, зажав одной рукой шею, из которой с пульсацией сквозь пальцы интенсивно текла кровь, а второй рукой с ножом он размахивал впереди себя, скуля и бормоча что-то невнятное себе под нос.
– Вот на что вы надеялись? Придурки… – спросил я его, подойдя на пару метров.
– Ссссууккааа…. – прошипел он в ответ.
Дослав в трубчатый магазин дробовика четыре патрона, я молча выстрелил ему в сердце… в упор.
Вот так закончилась наша первая битва… без криков «Ура» и прочего… Мы, как звери, защищали и охраняли территорию своей стаи, то есть просто убив конкурентов. История и потомки рассудят, плохо это или хорошо… сейчас главное у кого ружье.
Светлана и дети оставались в доме, пока мы с Иванычем занимались «уборкой». Перетаскали все трупы в одну из шлюпок, на которой прибыли нападавшие. Двое были еще живы, и мы с Иванычем «тянули спички» на то, кто их будет успокаивать. Короткая досталась мне… проклиная случившееся и этих всех «сынков», сделал дело ножом, сдерживая тошноту при хрусте плоти под лезвием, «успокоил» обоих в сердце… Потом пробили дно в шлюпке ломиком, отбуксировали ботом к месту, где более сильное течение, и отпустили. Я лишь украдкой прошептал: «Прости, Господи». Потом прошли и сняли все самострелы, от греха, но далеко убирать не стали, отложил их на перезарядку, на потом. Сложили все трофеи из шлюпок и «обшарпанного» у пирса. Вообще, было такое ощущение, что этот «десант» был неким актом отчаянья, то есть особо ценного мы не обнаружили ничего. Была еда, а именно: несколько вариантов круп в мешках, початый ящик тушенки, рыбные и овощные консервы, сахар, мука и соль. Кое-какое тряпье и бытовые принадлежности, как будто они взяли «билет в один конец». В «обшарпанном» стояло три бочки с соляркой, две пустые, одна полная. Трофейное оружие тоже экзотика – пятисотый «Моссберг», четырехзарядный помповик. У Мишки такой был, который он купил больше для понтов и, естественно, для самообороны, хотя в прошлом мире самооборона равно статья, 105-я вроде. У «молодого» действительно был пистолет… пистолет Марголина. В юношестве довелось из такого пострелять в досаафовском тире… отдал пистолет Иванычу, все ж его трофей, и аж 26 патронов калибра 5,6. И третьим «оружием» оказалась воздушка МР512 со жменькой пуль-воланчиков – оставили детям, путь тренируются.