К счастью, из освещенной машины обер-лейтенант не мог видеть, кто спрашивает у него документы.
Кожаная рука ткнула Карлу документы. Бывший шофер полковника Хаузера машинально посветил на бумаги фонариком, вернул их и так же машинально взял под козырек:
— Все в порядке, господин обер-лейтенант. Можете ехать.
Он слышал, как офицер, захлопывая дверцу, с досадой проворчал:
— Наставили на каждом шагу болванов!..
Машина тронулась. Свет в ней погас.
Карл стоял, уронив руки.
— Назад! — приказал женский голос.
Карл вернулся к отряду.
Русский капитан что-то сказал. Голос у него был резкий.
— Почему не приказал им выйти? — спросила Нина. — Испугался? Капитан спрашивает — почему?
— Я не испугался… — сказал Карл.
Было очень трудно объяснить, что он почувствовал там, возле машины, услышав голос обер-лейтенанта. Очень трудно.
Русские о чем-то заговорили.
— Я остановлю следующую машину, — наклоняя голову, упрямо сказал Карл. — Пусть господин капитан разрешит. Теперь я остановлю.
Попадись ему сейчас этот обер-лейтенант, он бы выстрелил в него, не раздумывая, в эту самоуверенную, наглую, привыкшую повелевать скотину!
Русские умолкли. Нина перевела просьбу Карла. Молчание затягивалось. Что-то буркнул младший русский офицер. Потом Нина перевела слова капитана:
— Пойдешь снова. Но не медли и не теряйся. Мы рядом, поддержим тебя. Ты помнишь, как надо поступать, если в машине несколько человек?
— Да, — сказал Карл. — Я должен сразу отойти.
— Правильно, — сказала Нина. — Ты отходишь, а мы уничтожаем их огнем. Повтори!
Карл повторил приказ.
— Будем ждать, — сказала Нина. — Пойдешь, как появятся огни. Помни, ты не рядовой. Ты — полковник.
— Помню, — сказал Карл. — Я остановлю.
Он все еще думал об обер-лейтенанте. Застрелить бы скотину!
— Капитан приказывает быть хладнокровным, — сказала Нина. — Если в машине несколько человек — отойди, и все.
— Да, — сказал Карл.
Отряду пришлось пропустить колонну грузовиков, прежде чем на шоссе не замелькали опять огоньки одиночного автомобиля.
Капитан положил руку на плечо Карла, легонько подтолкнул. Карл снова вышел на обочину. Фонарик требовательно замигал, и автомобиль покорно остановился. Все происходило, как полчаса назад. Заскрипела дверца, зажегся свет. В машине снова ехали четверо. Только вместо немецкого обер-лейтенанта рядом с шофером сидел венгерский капитан-сапер.
— В чем дело?
— Проверка документов!
— Пожалуйста…
Карл вертел в руках документы. Ему пора было отойти. Но Карл подумал, что выстрелы могут быть услышаны шоферами грузовой колонны. Слишком недавно она прошла… А Карл был не рядовым, он был полковником и имел дело с венгерским офицером!
— Прошу вас с водителем зайти на КПП! — сказал Карл капитану-саперу.
— Что-нибудь не в порядке? — забеспокоился капитан.
— Выходите из машины и следуйте на КПП! — приказал Карл. — Все выходите. Солдаты останутся возле автомобиля.
Венгерский капитан послушно скомандовал ехавшим с ним солдатам покинуть машину и, пригнувшись, вылез первым. Водитель заглушил мотор.
— Быстро! — приказал Карл.
Водитель торопливо обежал автомобиль, встал рядом с капитаном.
— Хенде хох! — сказал Бунцев, выходя из темноты в сопровождении товарищей.
— Но я командир роты…
— Хенде хох!
Капитан растерянно оглянулся. Немецкий полковник держал его под прицелом. Эсэсовский офицер с какими-то солдатами подняли автоматы.
— Пожалуйста! — забормотал капитан.
Солдаты подняли руки раньше своего командира. Знали, с немцами лучше не связываться. Мало ли что!
Эсэсовец вырвал пистолет из кобуры капитана. Немецкие солдаты подбирали брошенные венграми винтовки.
— Но я очень спешу… — заикнулся капитан.
— Снять шинели и кители! — приказала какая-то женщина, стоявшая рядом с эсэсовским офицером.
— Господа! — взмолился капитан.
— Молчать!
— Мы ни в чем не виноваты! — робко сказал один из солдат. — За что?
— Господи! — сказал другой. — Господи!
— Вас никто не расстреливает, — сказала женщина. — Снять шинели и кители! Не бойтесь!
— Да мы что… — сказал первый солдат. — Раз надо…
Он уже стаскивал шинель. Глядя на него, заторопились и остальные.
Немцы о чем-то шептались.
— Братья, — сказал один из немецких солдат, подходя к венграм. — Я такой же венгр, как вы. Мы вам зла не желаем. Это не немцы со мной. Это русские. Слышите?