— Расстреляют, — твердо сказал майор Вольф. — Даю полную гарантию. Поступят точно так, как поступали с другими. А они вовсе не были нашими агентами, лейтенант. Им просто повезло, как вам. Мы их оставили в живых, и одно это послужило поводом к обвинению в измене… Расстрел, Телкин! Расстрел! Вот что ждет вас!
— Мои товарищи… — проговорил пленный.
— У вас нет больше товарищей! Они отрекутся от вас! Что вы, не знаете? А не отрекутся — разделят вашу участь. Впрочем, вы их и не увидите! Им даже не сообщат, что с вами сделали. А вашу семью сошлют. И родителей и жену, рсли у вас есть жена… Или эта Катя из Челябинска вам не жена, а невеста?
— Невеста…
— И невесту сошлют! Сунут в лагерь к уголовникам, а там из нее сделают лагерную маруху, пустят по рукам, в карты начнут разыгрывать! Вы этого хотите, лейтенант? Вы, мужчина, этого хотите?!
— Не сделают этого! — крикнул пленный.
— Сделают!.. Вот ваши письма. Держите. Перечитайте. Их писала чистая девушка, лейтенант!
Майор Вольф вынул из-под бювара письма Кати и бросил их перед Телкиным. Пленный не прикоснулся к письмам, словно боялся обжечься.
«Готов», — подумал майор.
Он отошел к окну, заложил руки за спину и стоял, разглядывая сад перед особняком. Игра сыграна, и сыграна чисто Раббе не верит в психологическое воздействие, а такой метод надежней любых пыток. Штурман Телкин — наглядное доказательство. Два часа назад он рвался из рук патруля, стрелял, начал с того, что отказался отвечать на вопросы, и вот — пожалуйста…
Майор услышал, что пленный пошевелился, и быстро обернулся. Лейтенант Телкин теребил ворот комбинезона.
— Вы! — с надрывом сказал лейтенант. — Вы же все равно горите! Чистым огнем горите! Вам же конец! Так что же вы перед Смертью жалите? Какая вам корысть? Зачем я вам?!
— Спокойней!.. Кто вам сказал, что Германия проиграла войну? Ваши генералы?.. Ерунда! Германия готовит новое, сверхмощное оружие, лейтенант! Русские армии погибнут, не успев понять, что случилось. А кроме того, Германия в ближайшие дни заключает договор с американцами и англичанами. Они станут нашими союзниками, чтобы покончить с большевизмом, лейтенант! Вот как обстоят дела! Мы не проиграли, Телкин, мы на пороге победы! И вам выпадет счастье разделить эту победу с Германией. Слышите?
Пленный, кажется, не понял ни слова из того, что говорил Вольф. Он тяжело дышал, облизывал губы, дергал «молнию» комбинезона.
— Я-то вам зачем? — опять спросил он, едва майор умолк. — Я-то зачем?! Господин майор!
— Вы тоже нужны, лейтенант, — успокоительно сказал майор. — Считаете себя слишком маленькой фигурой? Вас это не должно смущать!
— Должно, не должно… — сказал пленный. — Ну, чего вы хотите? Зачем я вам нужен? Зачем?
Взгляды майора и пленного встретились. В глубине широко открытого глаза пленного майор Вольф увидел тоскливую дрожь незащищенной, сломавшейся души.
— Вы можете помочь очень многим! — строго сказал майор Вольф.
Он позвонил в колокольчик. На пороге возник адъютант.
— Миних! Карту фронта и бумаги, — приказал майор. — Лейтенант Телкин хочет дать показания.
Иоци Забо по сторонам не глазел. По сторонам тому глазеть хорошо, у кого ни забот, ни дум и на черный день припрятано. А если у человека долгов больше, чем блох на цепном кобеле, — голова сама на грудь свешивается. Ее и поднимать-то не хочется. Зачем? Чтобы другим людям завидовать, от красоты божьего мира расстраиваться?
Иоци Забо медленно брел по полям в помещичью усадьбу. Надо бы поспешить, а то управляющий опять, как вчера, на охоту уедет либо в город и не успеешь попросить его обождать с долгом, но вот не хочется спешить, что ты будешь делать? Не идут ноги, и все тут! Обратно повернуть норовят, проклятые! А им, ногам, только волю дай — известно, куда притащат. Эй! А кому какое дело до ног Иоци? Он сам себе хозяин! Волен и в корчму завернуть, коли пожелает! Может так посидеть у Габора, а может и палинки выпить. И никому до этого дела нет. А кто станет мешаться, пусть на себя пеняет! Иоци терпит, терпит, да ведь может и не вытерпеть! Даст по уху, и все тут!
Вытянув из кармана тряпку, заменявшую носовой платок, Иоци высморкался в сторону и вытер тряпкой пальцы. Эх-хе… Болтаешь, парень! Графу ты по уху не дашь, к примеру. И управляющему не дашь. Даже Габору и тому не двинешь…
Жизнь собачья! Дождешься при такой жизни правды. Видно, как перебивался из куля в рогожку, так и будешь перебиваться. А теперь еще немцев принесло. Спасители! В своих касках рогатых они не на спасителей, а на чертей похожи! Никто их и не просил Иоци спасать. Красными пугают! Эй! Что красные Иоци сделают? С него много не возьмешь А что сын его в армии, так ведь силой парня угнали! Какой бы дурак по своей воле пошел? И еще неизвестно, в армии ли Бакта. Слушок был, бегут ребята из армии-то. Вон у кривого Золтана первенец неделю назад объявился. Сбросил мундир, напялил старый кожух, взял хлеба и куда-то к дальней родне подался… Что ж, Бакта дурнее золтанового первенца, что ли? Всегда умнее был! Так, может, он и домой из опаски не зашел, а прямо куда-нибудь в тихое место махнул, да и отсиживается…