Неожиданно Телкин сбросил скорость, а разминувшись с колонной, окончательно притормозил машину.
Лимузин стоял перед железобетонным мостиком через ручей.
— Ты что? — спросил Бунцев.
— Подмени… Не могу… — выговорил Телкин, снимая руки с руля. — Плохо что-то…
Голос его звучал глухо.
Разбираться в самочувствии штурмана было некогда. Бунцев обежал автомобиль, оттиснул Телкина с водительского места, но, поставив ноги на педали, готовясь передвинуть рычаг скоростей, вдруг раздумал ехать.
На него самого внезапно навалилась такая усталость, что, казалось, вышел бы сейчас из машины, рухнул прямо на обочине и лежал бы, не двигаясь, не произнося ни слова…
«Утопить машину к чертовой матери в этом ручье, и точка, — бессильно подумал капитан. — И точка!»
Рядом, прижавшись лбом к ветровому стеклу, скорчился штурман. Сзади молча ждали Кротова, Мате и Нина.
— Посмотрите, что там в планшете, — сказал Бунцев.
Он выкраивал у бешено бегущего времени минуту отдыха. Он хотел обмануть время. Хотел обмануть усталость.
Кротова зашуршала планшетом.
— Карта, — сказала Кротова. — Расположение частей…
Бунцев услышал, как она спрашивает о чем-то пленного. Тот ответил сразу же. Испуганно, потерянно.
— Полковник Хаузер был офицером войск связи, — сказала Кротова. — На карте, очевидно, нанесена схема связи частей армии. Вот это трофей, товарищ капитан!
— Да, — вяло сказал Бунцев.
Все сейчас зависело от него. Жизнь четырех товарищей. Судьба этой важной карты. А он хотел обмануть… Что? Время? Усталость? Себя самого хотел обмануть!
«Сволочь ты! — сказал себе Бунцев. — Сволочь!»
Но он не хотел быть сволочью, не хотел уступить тому маленькому, думающему только о себе человечку, что внезапно ожил в Бунцеве и скулил об опасности.
И с ненавистью к этому маленькому человечку к капитану вернулись иссякшие силы.
Мотор зарокотал, рычаг скоростей послушно встал на свое место, педаль газа плавно пошла вниз, и лимузин пошел вперед. Через мостик. Мимо побеленных столбиков ограждения. Мимо кустов. Вперед.
Встречные огоньки то замирали и гасли, то загорались и снова приходили в движение.
— КПП, — сказала с заднего сиденья Кротова. — Поворот на сто восемьдесят градусов.
Бунцев затормозил, вгляделся. Да, мерцание огоньков было слишком подозрительно. Он развернул лимузин.
Столбы, кусты — все замелькало в обратном порядке.
— Веришь, не мог баранку удержать… — тихо признался Телкин.
— Знаю, — сказал Бунцев. — Сам еле удержал…
Он присматривал подходящий съезд с шоссе и не мог присмотреть. Лишь неподалеку от того мостика, где спрашивал о карте, он увидел справа проселочную дорогу, и осторожно свел лимузин с асфальта, проехал метров сто, заглушил мотор и выключил фары.
Открыв дверцу, он смотрел на шоссе, думая о том, что лимузин не мотоцикл и спрятаться с ним не так-то просто.
— Приготовить оружие! — приказал Бунцев.
Колонна, встреченная отрядом, неторопливо приближалась. Передовой грузовик миновал мостик. За ним остальные. Похоже, в грузовиках везли солдат.
«Перебрасывают войска», — подумал капитан.
Колонна так же неспешно продолжала катиться по шоссе. Прошла…
Бунцев посмотрел на часы. Три часа сорок восемь минут. До восхода солнца не больше трех часов. Надо расставаться с машиной, уходить подальше от дороги, искать место для дневки.
— Как поступим, Ольга? — спросил Бунцев. — Что вы с машинами делали?
— Разбивали о первый попавшийся столб, — сказала Кротова.
Бунцев подумал. Можно, конечно, было разбить лимузин. Но ведь разбитая машина вмиг наведет противника на след! А тут ни лесочка. Степь…
— Нет, — сказал Бунцев. — Попробуем лучше отъехать проселком подальше. В крайнем случае в степи разобьем где-нибудь.
— Слушай, я уже могу вести, — сказал Телкин.
— Ладно, отдыхай, — сказал Бунцев. — Я не устал.
Сначала Бунцев подумал, что подъезжает к лесу, но вскоре убедился — это не лес, а стоящая на холме деревня. Капитан остановил машину. Взял карту полковника Хаузера. Посвечивая фонариком, с помощью Мате и пленного водителя кое-как разобрались, где находятся. Судя по карте, возле деревни имелся большой пруд.
— Можно утопить лимузин, — сообразил Бунцев.
Он медленно повел машину к деревне и вскоре выехал на дамбу. Снова остановился. Вышел из лимузина. Тянуло сыростью. Внизу, слева от дамбы, шевелилась, вздыхала вода. В деревне орали петухи.