— Я останусь, — сказал Джек спокойно, потому что видел, у него не было другого выбора. И, возможно, ему не повредило бы лучше узнать своего отца. Человек должен знать, от кого он произошел. Именно это всегда говорил его дядя. Джек начал задаваться вопросом, не просил ли он прощения, заранее. На тот случай, если однажды он решит, что хочет быть Кэвендишем.
Конечно, дядя Уильям не встречал этих Кэвендишей. А если бы встретил, то пересмотрел свое утверждение полностью.
— Это самое разумное, — сказала вдова, хлопая в ладоши. — Теперь мы…
— Но сначала, — вмешался Джек, — я должен вернуться в гостиницу собрать свои вещи. — Он оглядел гостиную, почти смеясь над окружающим его богатством. — Хотя их и не так много.
— Ерунда, — сказала вдова оживленно. — Ваши вещи будут заменены. — Она оглядела его костюм для путешествий. — И могу добавить, что вещами гораздо лучшего качества.
— Я не спрашивал Вашего разрешения, — сказал Джек беспечно. Ему не нравилось, если голос выдавал его гнев. Это ставило собеседника в неудобное положение.
— Но…
— Кроме того, — добавил Джек, так как действительно больше не желал слышать ее голос, — я должен дать разъяснения своим партнерам. — При этом он посмотрел на Уиндхэма. — Ничего близкого к правде, — добавил он сухо, чтобы герцог не подумал, что он намеревается распространить по всему графству какие–либо слухи.
— Не исчезайте, — приказала вдова. — Уверяю Вас, Вы об этом пожалеете.
— Не стоит беспокоиться, — сказал Уиндхэм вежливо. — Кто же исчезнет, если ему обещано герцогство?
Челюсть Джека напряглась, но он заставил себя расслабиться. Для этого дня одной драки было достаточно.
И тогда, черт бы его побрал, герцог резко добавил:
— Я буду сопровождать Вас.
О, мой Бог. Это было последнее, в чем он нуждался. Джек развернулся вокруг себя, чтобы оказаться лицом к нему, в сомнении приподняв одну бровь.
— А что, есть необходимость волноваться о моей безопасности?
Уиндхэм явно напрягся, и Джек, научившийся замечать даже мельчайшие детали, увидел, как сжались его кулаки. Итак, он оскорбил герцога. С этой точки зрения и принимая во внимание синяки, которые он, наверняка, обнаружит на своем горле, он явно не был осторожен.
Он повернулся к мисс Эверсли со своей самой скромной улыбкой.
— Я — угроза его титулу. Конечно, любой разумный человек подверг бы сомнению свою безопасность.
— Нет, Вы неправы! — выкрикнула она. — Вы недооцениваете его. Герцог…
Она бросила испуганный взгляд на Уиндхэма, и они все ощутили ее неловкость, когда она поняла то, что сказала. Но она была решительной девушкой и справилась.
— Он — один из самых благородных людей, которых я когда–либо встречала, — продолжала она голосом низким и пылким. — Вы никогда не приехали бы, чтобы навредить ему.
Ее щеки вспыхнули от страсти, и Джек был неприятно поражен мыслью, было ли что–нибудь между мисс Эверсли и герцогом. Они проживали в одном доме или, вернее, замке, в компании всего лишь озлобленной старой леди. И хотя вдова была совсем не стара, Джек не мог предположить, что существовала нехватка возможностей участвовать в развлечениях у нее под носом.
Он наблюдал за мисс Эверсли совсем близко, его глаза не отрывались от ее губ. Он удивил себя, когда поцеловал ее прошлой ночью. Он не хотел этого, и он, конечно, никогда не делал этого прежде, грабя экипажи. Но это казалось самой естественной вещью в мире — касаться ее подбородка, наклонить ее лицо к своему и захватить ее губы своими.
Мгновение было ласковым, но мимолетным, и только сейчас он по–настоящему понял, что хотел намного больше.
Он посмотрел на Уиндхэма, и его ревность, должно быть, отразилась на его лице, потому что его недавно обретенный кузен выглядел несколько удивленным, когда произнес:
— Уверяю Вас, что не буду прибегать к тем средствам, которые у меня имеются.
— Вы сказали ужасную вещь, — ответила мисс Эверсли.
— Зато честно, — признал Джек с поклоном. Ему не нравился этот человек, этот герцог, который рассматривал мир как свои частные владения. Но он ценил честность независимо от источника.
И пока Джек смотрел ему в глаза, казалось, между ними родилось невысказанное соглашение. Они не должны быть друзьями. Они не должны быть даже дружелюбны. Но они будут честны друг с другом.
Это Джека вполне устраивало.
***
По подсчетам Грейс, мужчины должны вернуться в течение полутора часов, самое большее двух. Она не так много времени провела в седле, чтобы считаться лучшей судьей в оценке скорости, но она была вполне уверена, что двое мужчин верхом могли достичь почтовой гостиницы меньше чем за час. Затем мистер Одли должен собрать свои вещи, что не могло длиться долго, не так ли? И затем…