-Завтра мы выходим.
Вот так просто он сказал об этом за завтраком, на который мы ели рисовые лепешки, что мне с горем пополам удалось испечь. Я теребила кулон, висящий на шее, прикидывая, что прячется в голове у Алекса.
Как уже? А нога? А что ждет нас в Городе? Почему завтра? Я почувствовала приступ паники, волнами поднимающийся внутри меня. Рой невысказанных вопросов кружились в голове. Я сама оттягивала этот день как можно дальше, я уже не уверенна на сто процентов, так ли сильно хочу в Город. Потому что мне было удобно с Алексом. Комфортно с Алексом. Безопасно с Алексом.
Ну и приятно, да, черт возьми, хотя именно в этом я стыдилась себе признаваться больше всего. Закон номер четыре. Никому не доверяй и надейся только на себя.
-Ладно, мне собрать вещи? - спокойно спросила я, хотя сердце гулко билось в груди. Мне не терпелось снова быть в деле, снова идти, что-то делать, а не просто паразитировать на шее Алекса, но и покидать дом, который я уже окрестила "нашим гнездышком" мне не хотелось. Впервые идея дойти до Города перестала казаться такой привлекательной.
-Да, я запасу еды и поищу еще теплых походных вещей. Закутавшись в одеяла, мы далеко не уйдем.
-Это точно. Нам понадобится еще оружие, - заметила я, вспоминая блеснувший в ту ночь в руке Алекса пистолет. Он спас мне жизнь тогда.
-Хочешь обзавестись личным пистолетом? - он ухмыльнулся, показывая, как эта идея позабавила его.
-Я вообще-то умею держать пистолет в руках. Ты ж меня и научил, между прочим.
-Я видел, какой из тебя стрелок, - он рассмеялся.
-Извините, что есть, то есть, - я тоже разразилась хохотом, понимая всю абсурдность ситуации. Я. С пистолетом. Стреляю.
-Зато у нас есть кухонные ножи, твой топор и мачете Рика. Я уже принес все, что нашел в этой деревне, если только кто-то не закопал двустволку на заднем дворе.
-Мой топор останется при мне, - гордо заявила я, разглядывая солнечные блики, пляшущие в моей кружке.
-Да, с ним ты управляешь хорошо.
-Скажи спасибо, что я тогда тебе руку не отрубила.
-Спасибо.
-Обращайся, я всегда готова оттяпать тебе лишнюю конечность.
Алекс налил себе еще немного теплого чая.
-Я думаю, будет лучше выйти на рассвете, а сегодня выспимся, как следует. Готова к пешей прогулке на край света?
Он улыбался, и его серебряные глаза лучились светом, как солнце, висящее в небе ярким диском. Все в это утро излучало какой-то особенный свет. Или мне просто этого очень хотелось.
-Город ближе, чем край света.
-Как по мне, та же даль, - он махнул рукой. -Что там нам не рады, что здесь, - ответил он, отхлебывая чай.
-Алекс?
Он поднимает глаза и смотрит на меня, ожидая продолжения.
-Да?
Я хотела было сказать, что не хочу уходить, что мне и тут хорошо, но слова отказываются выстраиваться в предложение. Они неповоротливыми телами тонут у меня внутри, оставшись невысказанными.
-Ничего, извини.
Он разворачивается и выходит из дома на свежий морозный воздух, оставив меня наедине со своими мыслями. Они со вкусом горечи и эгоизма. Мне все-таки надо попасть в Город.
На рассвете, так на рассвете. С того дня, как Алекс закопал тело Рика на заднем дворе, мы не ругались, да и с чего бы? Он охотился, я готовила, все были счастливы. Было совестно, что я промолчала перед ним, но откуда мне быть уверенной, что он тоже ничего не скрывает? Иногда не стоит доверять каждому встречному-поперечному.
Весь день прошел в сборах, чтобы на следующее утро сразу выдвинуться в путь. Вечером мы плотно поужинали рисом с консервированными бобами и стали собираться на ночлег. Мое внимание постоянно куда-то улетучивалось. То я плыла в воспоминаниях над заправкой, в одной из комнат которой был закован Алекс; то возвращалась к подножию холма, где покинула его в пылу ссоры; то стояла позади того проклятого седьмого дома, взирая на горящих жителей деревни; то погружалась в беспросветную тьму погреба, в которой я осмыслила жизнь заново.
К сожалению, единственное, что у нас есть - наши воспоминания. Ни надежда на светлое будущее, ни вера, что все будет хорошо, потому что хорошо не будет, ни силы человеческого духа. Лишь воспоминания. Ты сам решаешь, дают они тебе крылья или камень на шею, что утянет на дно.
В любом случае, мы не могли оставаться тут вечно. Даже если нас никто не найдет в течение многих лет, если все человечество вымрет, не оставив и следа на этой земле, у нас, наверняка, появятся дети. А дальше что? Мы состаримся, умрем, а что прикажете делать нашим детям? Умирать в одиночестве среди обломков покинутой планеты?
Не страшно умереть со всеми. Страшно выжить после всех.