Не самая плохая работа для молодой девушки, но, по сравнению с внешним видом других жителей, может, даже лучшая на сегодняшний день. Интересно, если я бы жила тут, как сложилась бы моя судьба? Может, вместо этой девицы за стойкой в выглаженном белоснежном халате стояла бы я, записывая бесконечные имена неизвестных людей?
На карточке, что мне вручила счастливица судьбы, было написано "Объект 1560". Алекс был 1561-ый. Нас зарегистрировали как посетителей, теперь поведут на инициацию. Не так все плохо. Мы шли белыми коридорами мимо одинаковых дверей. Сейчас нас приведут в стерильную лабораторию, возьмут необходимые анализа и все, что им надо. А потом отпустят, определив место и работу. Как в нормальном цивилизованном обществе.
Миновав еще пару таких же коридоров, патрульные повели по лестнице вниз. Они сохраняли строй, держа оружие наготове, словно сама мысль кинуться на них с кулаками не является абсурдом. Открыв большую металлическую дверь, нас уже более грубо втолкнули в темный коридор. Когда я оглядела его, меня пробила мелкая дрожь: тяжелые двери по обеим сторонам, смотрящие металлическими окошками, совсем не подходили под описание стерильных лабораторий.
-Что...Что это?
-Вперед и без лишних разговоров, - рявкнул патрульный. Его напускная вежливость лопнула, как мыльный пузырь, оставив противное послевкусие подвоха.
-Алекс, что происходит? Где мы? Зачем нас сюда привели?
Я искала поддержки, но он, кажется, меня даже не слышал. Его лицо посерело, а изучающий взгляд стал стальным. Я вдруг почувствовала себя очень одинокой, погребенная под слоями земли и бетона, забытая и потерянная. Захотелось резко развернуться и бежать, куда глаза глядят, расталкивая всех на своем пути.
Чувство безысходности воскрешало во мне прошлое, пропитанное страхом и слезами. Я возвращалась в памяти к той безумной жизни дома, где был пьяный отец и извращенец брат. Той жизни я больше не желаю. Я сделаю все, что понадобится, чтобы избежать этого кошмара снова. Я не позволю над собой издеваться.
Даже если придется торчать тут. Я смогу.
Самовнушение немного придало мне сил, отгоняя чувство паники на второй план. Нужно собраться, сцепив все мысли и чувства в единый кулак, но получалось это так себе. Слишком быстро пришлось повзрослеть и пытаться выжить. Я к этому была не готова.
Нас конвоировали в самую дальнюю камеру, я даже не могла назвать это комнатой. Внутри была одна кровать, прикрепленная к стене цепями, с рваным покрывалом, одинокий стул в углу, лампочка по центру комнаты, запах смерти и отчаяния. Это все, что мы имели.
-Вещи оставьте тут. Снимайте рюкзаки и верхнюю одежду.
Нам пришлось повиноваться.
-Что за черт? - уже в открытую протестовала я. -Где врачи? Это не похоже на больничную палату! Вы сказали, будет инициация или как ее там! Почему нас держат тут как заключенных?
-Вы и есть заключенные, - ответил патрульный, больно ткнув дулом автомата мне в спину. - Прошу проходить и располагаться.
Я развернулась, намереваясь высказать им все, что я думаю по этому поводу, но увидев готовые к бою автоматы, пришлось поумерить свой пыл.
-Ребекка, не надо, пошли, - тихо произнес Алекс, взяв меня за локоть.
Ничего не оставалось делать, мы зашли внутрь, оставив вещи снаружи. Все, что мы бережно собрали в деревне, теперь отобрано.
-Мы же ничего не сделали! Вы же выяснили, больны мы или нет! -возмущалась я в закрывающуюся дверь, словно это могло помочь. Мы далеко не первые и не последние протестующие.
-Да, мы проверили вашу кровь, - радостно известил патрульный, закрывая дверь на засов. Она противно скрипнула ржавыми петлями, окончательно убивая надежду выбраться.
-Если бы мы были заразные, вы бы нас не пустили! - крикнула я звукам отдаляющихся шагов. -Значит, мы здоровы, черт тебя подери! Вернись и открой эту чертову дверь!
Я молотила кулаками по закрытой двери, удары эхом скакали по коридору, вторя звуку удаляющихся шагов.
Они ушли, оставив нас в камере, бросив как крыс на тонущем корабле. Металлическая дверь закрыта, как крышка гроба. Моего личного гроба, в который я пришла по собственной воле.
-Отлично! Замечательно!
-Ты сама хотела сюда попасть, - спокойно проговорил Алекс, усаживаясь на кровать.
Я резко развернулась, борясь с нестерпимым желанием поправить ему лицо. Пару раз. Правой или левой. Потом, резко выдохнув, прошла в дальний угол и уселась на стул, делая вид, что не замечаю ни Алекса, ни ноющей боли в кулаках, ни пустоты, что сидела внутри и злорадно хихикала над моим слабоволием. Мне бы тоже хотелось как Алексу спокойно и хладнокровно все анализировать, искать пути отхода, но чувства брали верх.