Над родителями я так не плакала.
Я никогда не привыкну к смерти. К ней невозможно привыкнуть, особенно когда умирают невинные люди у тебя на глазах, и ты ровным счетом ничем не можешь им помочь. Разве что помолиться, но мне кажется, что Бог давно покинул нашу планету, собрав вещи и свалив куда подальше. Куда ни глянь, его нигде нет.
Ребята по очереди подходили к нам и жали руку Пифу. В этом их жесте было что-то непостижимое для моего ума: благодарность, извинения, дань прошлому. Так просто - пожать руку, как другу, как брату. Затем они разошлись по своим спальным местам, почти не переговариваясь и легли, желая, чтоб быстрее наступило утро. Я понимала, как им всем больно, и что, скорее всего, всю ночь они проплачут, утирая слезы маленькими ладошками.
Я сидела и тихо напевала мотив какой-то песни из детства, слов которой я уже никогда не вспомню. Мне ее пела мама, когда я долго не могла заснуть. Если я привнесу немного тепла и любви от своей матери, может Пифу станет легче? Даже не смотря на то, что он уже не видит и не слышит меня. Я верю, что там все зачтется.
Тело постепенно остывало, становясь холодным, словно одинокая звезда на небосводе. Пиф станет одной из них - небесных светил, что могут лишь наблюдать за тем, как гибнет наша планета.
В период эпидемии чумы так глупо и нелепо умереть от воспаления легких. Словно издевательство судьбы. Она смеялась, глядя в наши запуганные человеческие лица. Мы ничего не могли ей противопоставить. Оставалось только надеяться.
Бесшумно сзади подошел Даган и сел, положил мне руку на плечо и прошептал:
-Спасибо за то, что ты сделала для него. Я бы не решился попросить тебя об этом.
Я хотела ему ответить, но все умные мысли куда-то пропали, оставив мозг опустошенным, словно огромный холодный склад. Тишина и много пустого пространства, которое нечем заполнить. Сначала я потеряла Алекса, теперь Пифа, хоть и знала его всего один день. Череда бесконечных потерь.
Кого еще мне предстоит потерять на пути выживания? Может, проще самой пустить себе пулю в лоб, чтобы уже закончить мучения? На одного бесполезного человека станет меньше. Когда вымрут все, планета глубоко и с благодарностью вздохнет, словно избавившись от надоевших паразитов, копошащихся на ее поверхности.
-Знаешь, - сначала родилось слово внутри меня, словно росток давно угаснувшей надежды. - Я не успела извиниться перед своей матерью.
-Было за что?
-Не знаю, тогда не знала, но сейчас мне кажется, что стоило извиниться за все плохие слова и мысли о ней.
-Это уже не имеет значение. Не копайся в прошлом, порежешься.
-Что тогда имеет значение?
-Ничего, - грустно ответил Даган. - Ничего, кроме выживания. Вопрос отсеивания. Рано или поздно мы все умрем.
-Да, но почему мы не можем наполнить отмеренные нам дни моралью и человечностью?
Даган уселся напротив меня, сложив ноги по-турецки.
-Можем, что ты и сделала для Пифа. Я благодарен тебе за этот поступок, но сам для других я вряд ли смог бы поступить так же.
-Тебя так воспитали, - угрюмо произнесла я.
-Меня этому научил детский дом. Я не вижу смысла в добродетели. Пойми, чем хуже ты относишься к улице, тем лучше улица относится к тебе. Где-то также и с людьми.
-Привязанности - это всегда боль потери. Но что мы без них? Ходячие куски мяса и крови?
-Вроде того, и знаешь, меня это устраивает, - Даган был непреклонен в своей философии.
Каждый имеет право на свою философию. В мире, где царит хаос и разрушение, у всех своя правда.
-Нам нужно его похоронить, - я опустила Пифа на пол, укрыв куском рваного клетчатого покрывала.
-Если пройти дальше по тоннелю через вторую дверь, там, в конце одного из коридоров тупик и завал из земли и кирпичей. На поверхности мороз, землю не пробить, а отдавать его властям на утилизацию я не хочу.
-А что здесь делают с мертвыми?
Даган почесал затылок.
-Отдают в специальную контору, там записывают, ну, кто, куда, отчего умер. Потом забирают тело и утилизируют на удобрения для будущих растений.
-Так говорит Портер Джонс?
-Да, так говорят нам всем, обрисовывая радужную смерть: даже после своей кончины вы сможете принести пользу и прочее. Как по мне, бредовей идее не бывает.
-Но доля рациональности в этом есть.
Разговоры «ни о чем» помогли мне отвлечься, привести внутреннее море в состояние спокойствия. Я по-прежнему ощущала внутри сосущую пустоту, затягивающую все, что было вокруг, но мне стало чуть легче. Я так давно перешагнула точку невозврата к прежней жизни, что забыла, как она выглядела.