Но его бдительность дала сбой — конечно, он же самый невезучий человек во вселенной. Поскольку Зеницу был слишком отвлечен жарой и мыслями о Танджиро, он не обращал никакого внимания на дорогу перед ним, и его нога запуталась в торчащих корнях ближайшего дерева. Он вскрикнул, теряя равновесие, и уже приготовился к падению, но Танджиро вовремя успел подхватить его за локоть.
«Будь осторожнее, Зеницу. Не получи травму раньше…»
Зеницу, не задумываясь, резко вырвал свою руку и прижал к груди. Он так и остался стоять, испуганный, задыхающийся, с бешено колотящимся сердцем, не способный сказать ни слова.
Пока он приходил в себя, Танджиро смотрел на него удивленными глазами, его рот слегка приоткрылся.
«Я знал это».
Зеницу вскинул голову и неловко засмеялся: «Что ты знал? Что я самый неуклюжий из нас троих? Этим никого не удивить. Давай поторопимся, я слышу деревню…»
«С того дня, когда мы с Иноске вернулись, ты ведешь себя странно, — продолжал Танджиро, — Ты исчез на всю ночь, никого не предупредив. Это было совсем на тебя не похоже».
Зеницу застыл. «Спасибо, что беспокоишься обо мне, Танджиро, но тебе показалось. У меня все просто отлично!» — солгал он. Ух, ему все жарче, даже руки покрываются липким потом. Надо прервать этот неправильный разговор, прервать, прервать!
«Я всю неделю чувствую от тебя только запах печали. Мне не хватает твоего персикового аромата».
Зеницу сжал губы. Все эти милые глупости, которые говорит Танджиро, только сбивают его с толку и совсем не помогают справиться с тем грузом боли, что он носит в себе. Ему не хватило сил сдержаться, и он отвернулся от друга. Он ощущал, что чувства, которые он спрятал так глубоко, начинают по капле просачиваться наружу. И тут он услышал, как ласково звенят серьги-ханафуда, и как громко стучит сердце Танджиро, сделавшего пару шагов вперед и сейчас стоящего практически вплотную к его спине. Зеницу хотел бы отойти, убежать, спрятаться, но остался на месте.
«Зеницу…»
Чем дольше Танджиро будет находиться так близко, тем больше шансов, что Зеницу не выдержит и расплачется. Возможно, если он проигнорирует его, Танджиро поймет, что он хочет, чтобы его оставили в покое, он же не такой тупой! Зеницу едва заметно покачал головой, мечтая, чтобы так и было, но затем почувствовал, как теплая рука обхватила его запястье, не давая двинуться с места.
«Если тебя что-то беспокоит, ты можешь рассказать мне что угодно», — сказал Танджиро тревожным голосом. Зеницу с легкостью мог представить себе выражение его лица: брови сдвинуты, губы печально изогнуты, а его нежные красноватые глаза полны беспокойства. Сейчас он на самом деле ненавидел ситуацию, в которой оказался. Ну почему он был влюблен в этого идиота? Нет, скорее, почему он постоянно увлекается самыми недосягаемыми людьми? Что с ним не так? Как может человек прожить шестнадцать лет и не встретить никого, кто хотел бы его полюбить?
Пока эти мысли крутились в голове Зеницу, терпение Танджиро подходило к концу, и он сильнее сжал руку блондина, чтобы привлечь внимание.
«Зеницу?»
Почему Танджиро не хочет оставить его в покое? Разве феноменальное обоняние не может подсказать, что он не желает с ним общаться?
Словно услышав мысли друга, Танджиро внезапно отпустил его и отступил на шаг. Зеницу собрал руки и прижал к груди, чувствуя, как его сердце колотится о грудную клетку. Место прикосновения Танджиро пылало, и от этого ощущения слезы, которые он так старался сдерживать, потекли по щекам. Быстрым яростным движением Зеницу стер их.
Как же он сильно презирал себя. Теперь Танджиро наверняка обо всем узнает. И почему боги так жестоки с ним?
«Если я как-то причинил тебе боль, не зная, мне очень жаль».
«Я в порядке, Танджиро», — Зеницу говорил ровно, но его голос немного надломился, когда он произносил дорогое ему имя. Ему было так неловко! «Это не связано с тобой. Я сам разберусь со своими проблемами, так что оставим это, пожалуйста».
Он решил продолжить путь в деревню и таким образом положить конец их разговору. Они могли поговорить на обратной дороге, а еще лучше — не говорить об этом вообще. Бегство от трудностей было его талантом.
Но затем он услышал, как изменился звук Танджиро. К доброму нежному перезвону его сердца добавились тягучие и мрачные ноты.
Зеницу оглянулся через плечо, чтобы узнать, что происходит, и, к его удивлению, он увидел, что Танджиро все еще стоял там, где он оставил его. Парень выглядел растерянным, а по его щекам катились безмолвные слезы. Как же так? Что с ним?!
«Чт… почему ты плачешь?!» — крикнул Зеницу. Он инстинктивно бросился к Танджиро, полностью игнорируя свой внутренний призыв не касаться запретного для него мальчика.
Вернувшись к другу, он в отчаянии остановился. Это его вина? Что ему делать?! Он не знал, куда деть руки. Вытереть слезы? Да! Друзья вытирают друг другу слезы, это совершенно нормально!
Не теряя ни секунды, Зеницу лихорадочно промокнул глаза Танджиро рукавами своего хаори.
«Прости меня пожалуйста, не плачь! Это ведь я тот, кто все время заливается слезами! Я тот, кто попадает в постоянные неприятности! Именно поэтому я не хотел ничего говорить! Глупый твердолобый Танджиро!»
Он ожидал хоть каких-то слов в ответ, но в ту секунду звук Танджиро снова стал прежним, а его руки вцепились в оба запястья Зеницу. На глазах еще оставались слезы, но выражение его лица было спокойным. Зеницу понял, что его провели.
«Хорошо, я больше не буду спрашивать, если ты действительно этого хочешь… Но не забывай, я твой друг, и я буду счастлив выслушать тебя! Мы не покинем тебя — ни я, ни Иноске», — пообещал Танджиро. Он был так близко, что Зеницу чувствовал на лице его теплое дыхание.
«Я…» — Зеницу открыл было рот, чтобы возразить, но не смог. Он чувствовал одновременно обиду, злость и печаль, но подавил желание накричать на Танджиро за то, что он так жестоко его обманул.
«Обещай мне, — попросил Танджиро, — Обещай мне, что останешься со мной до конца».
Зеницу не мог не усмехнуться над его заявлением: «Звучит довольно эгоистично».
«Я готов быть эгоистом, если это означает, что я не потеряю тебя», — уверенно ответил Танджиро.
Светловолосый парень недоуменно пожал плечами: «Подожди секунду, кто сказал, что я собираюсь вас бросить? Ты и Иноске для меня как братья».
Пусть даже Зеницу и чувствовал себя третьим лишним, но он никогда не смог бы добровольно оставить своих друзей. Несмотря ни на что, эти двое были самыми важными людьми в его жизни.
«Я все равно не отпущу, пока ты не пообещаешь», — невозмутимо сказал Танджиро, и его хватка усилилась. Зеницу вскрикнул от боли и попытался вырваться, но безуспешно.
«Хорошо! Хорошо! Обещаю. Ты можешь меня отпустить? Ты сжимаешь слишком сильно!»
«Ой, прости!» — Танджиро выпустил его руки.
Зеницу фыркнул, потирая запястья. Теперь ему не было больно, но его кожа все еще покалывала от прикосновения.
«С тех пор, как мы встретились, мы всегда могли положиться друг на друга. Так что когда тебе понадобится помощь, мы с Иноске будем рядом».
Зеницу ни за что не расскажет правду. Даже если Иноске изобьет его, как в первый день их знакомства. Но сейчас, чем дольше он стоял, глядя в эти ласковые любимые глаза, тем труднее было сопротивляться. Ему было стыдно за себя.
«Обещаю, Танджиро», — искренне поклялся он.
Улыбка другого мальчика могла бы затмить тысячу солнц. Зеницу был ослеплен.
«Ты можешь рассказать мне, что угодно. Мы друзья, и я сделаю для тебя все».
Тогда выбери меня. И люби безоговорочно, Танджиро.
Но Зеницу лишь выдавил нервную улыбку и кивнул.
Он никогда не сможет попросить друга об этом. Он не имеет права.
Танджиро держался рядом на протяжении всей миссии, словно он волновался за душевное состояние своего друга. Его близость раздражала, и Зеницу показушно высказывал свое недовольство, прося Танджиро не путаться под ногами, но в глубине души ему нравилось это ощущение безопасности.