«Разве не ты вчера извалял меня в грязи из-за того, что узнал о ней? — спрашивает Тенген, положив локоть на колено и подпирая подбородком раскрытую ладонь, — Назвал меня извращенцем?»
Зеницу сердито смотрит на него. «Да, но я тогда был зол. Понимаешь, во мне нет ничего особенного, за что меня можно полюбить. А ты — другое дело! С твоей внешностью ты можешь заполучить любую девушку, поэтому нет сомнений — она точно не отвергнет тебя».
Тенген усмехается: «Ты наконец-то признаешь, что я красив, сопляк?»
Лицо Зеницу краснеет. «Н-нет!»
«Возможно я хотел бы признаться… Но никогда не смогу это сделать. У нее есть чувства к другому человеку».
Что он говорит? Почему он делает все возможное, чтобы раскрыть Зеницу правду? Мужчина поспешно проверяет свой звук, он все еще заблокирован, и Тенген облегченно расслабляется. Если он ослабит бдительность на секунду, парень догадается, что он лжет.
Но Зеницу по-прежнему летает в облаках, не понимая туманных намеков.
Юноша молча протягивает руку, снимает белый таби-носок с другой ноги и кладет его рядом с собой, прежде чем заправляет прядь светлых волос себе за ухо. Тенген замечает, как по его затылку катился пот.
«Я тебя понимаю… — Зеницу раздраженно вздыхает, — Ух, у меня та же проблема, что и у Тенгена Узуя? Мир, должно быть, перевернулся».
Тенген не может не согласиться.
«Ты абсолютно прав, малыш».
Наконец, как будто их вызов зною был услышан богами, впервые за день поднимается ветер, который приносит легкое облегчение, высушивая капли пота на их лицах и телах. Листья магнолии трепещут в его порывах, один маленький цветок отчаянно качается взад и вперед, но не отрывается от корня.
«Красиво», — выдыхает Зеницу. Тенген пристально смотрит на него.
«Ммм. Когда все дерево цветет, еще красивее, — заявляет Узуй, — Магнолия вся становится белой».
«Хотел бы я это увидеть», — говорит Зеницу, не отрывая глаз от большого дерева.
Тенген медленно моргает. Он обязательно запомнит эти слова.
***
Через некоторое время девушки пригласили их к столу с унаги. Филе угря было покрыто подслащенным соевым соусом, и от запаха у Тенгена и Зеницу потекли слюнки. Изнуряющая жара больше не мешала, и все пятеро весело и оживлённо беседовали, передавая друг другу тарелки с едой и чашки с чаем. Когда Зеницу протягивал Тенгену серую пиалу с соусом, их пальцы слегка соприкоснулись, но парень не отдернул руку. Вместо этого на его губах появилась застенчивая улыбка. Тенгену снова пришлось проверять, заблокирован ли его звук.
В конце концов, это было не так уж и плохо.
Комментарий к Глава 8. Голубые воды. Часть 2.
Просто для атмосферы https://clck.ru/RMtk3
========== Глава 9. Некуда бежать. ==========
На следующее утро Зеницу просыпается полный решимости.
Он подумал, что слух обманывает его, когда Узуй неожиданно извинился за то, что был таким ослом в последнее время. Зеницу воспринял этот поступок, как опровержение своего вывода о том, что он был не чем иным, как неприятной неожиданностью, волею судеб посетившей дом бывшего Столпа. Это откровение должно было положить конец его переживаниям, но нет — даже после того, как они поговорили по душам и прояснили ситуацию, Зеницу так и не смог понять, что заставило Узуя закрыть свой звук. Монотонный безрадостный гул, исходящий от Тенгена, весь вечер терзал его уши, сводя с ума. Разве они не помирились тогда, сидя на энгаве? Почему же мужчина вынуждает его так страдать?! И, черт возьми, почему Узуй ведет себя так, словно ничего не происходит?!
Но он докопается до истины. Зеницу твердо решил это ночью, пока ворочался на своем футоне, одновременно страдая от прилипшей к телу от пота одежды и размышляя, как он может заставить Узуя раскрыть свой секрет. Последней мыслью, мелькнувшей в его голове перед сном, было воспоминание о красивом грубоватом звуке, которым он втайне восхищался.
Зеницу хочет встать и переодеться, но со стоном вспоминает все, что произошло с его лодыжкой, и новые ограничения, наложенными на него его надзирателями — четырьмя бывшими Шиноби. Запретить ему самостоятельно передвигаться по дому негуманно! Чем он будет заниматься в своей комнате? Разговаривать с Чунтаро и ждать, пока рассудок помутится окончательно?
Он сбрасывает одеяло и садится, облизывая пересохшие губы, а затем подносит руку ко рту, чтобы подавить долгий зевок. Правое плечо обнажается, когда юката соскальзывает от поспешного движения. Как могло быть так жарко уже ранним утром? Его накрывает новая волна сонливости, и он падает обратно в постель. Эх, жаль он не может выйти из своей комнаты и посмотреть, чем заняты остальные. «Придется отложить расследование тайны скрытого звука», — с усмешкой произносит юноша, растянувшись на футоне.
Но его комфорт длится недолго, так как дверь в комнату внезапно распахивается, и на пороге появляется Узуй. Зеницу стонет еще громче. У мужчины холодное выражение лица, которое могло бы заставить любого съежиться от страха, но Зеницу понимает, что Тенген скорее больше раздражен, нежели зол. «Подъем, засранец. Масуру-сан здесь».
Зеницу зажмуривается и жалобно ноет: «В последний раз тебя прошу, не надо так вторгаться в мою комнату! Я же человек, в отличие от тебя! Мне нужно личное пространство!»
Узуй равнодушно пожимает плечами и прислоняется к стене, скрестив руки на груди.
«Мой дом — мои правила, — строго произносит мужчина, — Накинь на себя что-нибудь, старикашка ждет нас в главной комнате. Он уже до чертиков меня разозлил».
Зеницу лениво чешет щеку: «Пусть подождет, я тоже не очень его люблю».
Подавив еще один глубокий зевок, он пытается схватить костыли, лежащие рядом с футоном, но останавливается, когда монотонно жужжащий звук резко усиливается. Мальчик поднимает глаза и видит, что Узуй стоит рядом с ним.
«Ты слишком медленный».
Зеницу возмущен этим несправедливым обвинением. «Ты что забыл, тупица? Моя лодыжка…»
Парень не успевает закончить фразу, когда Узуй внезапно наклоняется, его сильная рука обвивается вокруг живота Зеницу, и он легко перекидывает его через плечо, как мешок с мукой. Юноша взвизгивает, слишком потрясенный, но когда они покидают комнату, он приходит в себя и начинает стучать сжатыми кулаками по спине похитителя.
«Отпусти, придурок! Ты не имеешь права так со мной обращаться!»
«Чем быстрее он осмотрит тебя, тем быстрее уйдет, — отвечает Узуй, абсолютно не реагируя на сыплющиеся на него удары, — Перестань сопротивляться, а то сделаешь себе только хуже».
«Я бы и сам дошел, если бы тебе хватило терпения дождаться, пока я возьму костыли».
Подобное поведение Узуя становится большей обыденностью, чем хотелось бы Зеницу. Он понимает, что пока не может передвигаться по дому так быстро, как раньше, но что-то в том, что Узуй носил его на руках уже столько раз, что и не сосчитать, заставляет юношу злиться. Неужели так далеко зашла их дружба? Зеницу напрягает это постоянное нарушение его личных границ.
Когда они входят в главную комнату, Масуру-сан приветствует их строгим кивком и кричит Узую, чтобы тот уложил Зеницу до того, как сможет нанести непоправимый ущерб ноге мальчика. Зеницу согласен с этим требованием.
Осмотр длится недолго, но врач находит время отругать Тенгена, называя его безрассудным и подвергающим своего гостя опасности. Зеницу внезапно чувствует приступ раздражения, ему тяжело слушать, как посторонний человек оскорбляет Узуя. В любом случае, он также может слышать сердцебиения девочек, которые подтверждают, что и они теряют последние крупицы спокойствия.
Кажется, что проходит вечность, прежде чем пожилой доктор наконец-то уходит, оставив для Зеницу обезболивающее. «Если мне придется вернуться, потому что твоей лодыжке стало еще хуже, я лучше сразу отрежу тебе ногу», — произносит он на прощание.