«Чунтаро гораздо милее», — бормочет Зеницу, выпячивая нижнюю губу. Почему он обижается? Пока он размышляет над ответом, наказание само находит его. Зеницу не успевает среагировать, когда птица резко подпрыгивает к нему и яростно клюет кончик его пальца. Блондин вскрикивает от боли и в ужасе пытается отодвинуться подальше от злобного чудовища, пока его спина не прижимается к стволу дерева. Он беззастенчиво цепляется за него, крича, чтобы ворона улетала прочь.
«Невероятно… дай птице хотя бы немного отдохнуть, » — хмурится Макио. Она снова достает из корзины тыкву с водой и позволяет вороне напиться. «Летать в такую жаркую погоду опасно, пей столько, сколько хочешь».
«Как ты можешь так ласково относиться к ней, когда она только что меня клюнула! Это месть Танджиро за то, что я игнорирую его!» — жалуется Зеницу, все еще обнимая ствол дерева. Макио смотрит на него ничего не выражающим взглядом, но ее внимание вновь возвращается к птице, когда касугайская ворона довольно каркнув «спасибо», расправляет свои смолистые крылья и взлетает. Они оба в тишине следят за ее силуэтом до тех пор, пока он не растворяется в пылающих небесах.
Зеницу опускает голову, охваченный чувством вины. Пусть тяжесть в его груди и возрастает с каждым неотвеченным письмом Танджиро, но он твердо чувствует, что не готов вернуться к переписке с ним. Макио протягивает ему свернутый лист. Смущенный парень ожидает увидеть осуждение на ее лице, но сейчас в ее глазах он видит лишь сочувствие. Или, возможно, он принимает снисходительную жалость за искреннюю доброту. Кто бы не считал такого, как он, эгоистом, отказывающимся написать другу? Он берет письмо в руки, с грустью глядя на смятую бумагу.
«Мы все знаем, что он волнуется, — произносит Макио мягким голосом, — Ты дорог ему».
Зеницу возмущается: «Вот кто такой Танджиро. Он обо всех думает и беспокоится, я не достоин его дружбы. Ты же догадываешься, почему мне так тяжело написать ему. Он не виноват в том, что я чувствую, он переживает, а я, наверное, делаю ему больно, оставляя его письма без ответа! Ему не следует беспокоиться о таких слабаках, как я».
Вот и снова он, болтающий о своих проблемах. Зеницу чувствует, что устал от всего. Он не может одновременно чувствовать вину за то, что, возможно, причиняет боль Танджиро и за то, что заставляет Узуя блокировать свой звук. Этого становится слишком много. Но что он может сделать? Он не храбрый, он трус, он слишком напуган, чтобы противостоять своим страхам. Выяснить, что происходит с Узуем, рассказать о своей влюбленности Танджиро… Зеницу нечаянно сминает письмо в руках, застонав от отчаяния. Это начинает его раздражать. Сколько можно!
Он пытается разорвать ненавистную бумагу, когда тонкие руки хватают его за запястья, останавливая, но Зеницу все равно успевает превратить белый лист в несколько жалких обрывков. Макио смотрит на него сверху вниз. «Эй, бумага ни в чем не виновата. Знаешь, что тебе нужно сделать? Собраться и написать Танджиро ответ… Или… — она глубоко вздыхает, ее сердце издает печальный звук, — действуй по старинке, расскажи ему, что ты чувствуешь, глядя в глаза».
Он смотрит на нее, затаив дыхание. «Ты с ума сошла? Я не могу просто взять и признаться! Это разрушит нашу дружбу и с ним, и с другим человеком, с которым он в отношениях! Я думаю, что чем дольше я нахожусь вдали от него, тем быстрее исцеляюсь. Я все реже вспоминаю о нем, и, может, это к лучшему. Не хочу всю свою жизнь провести рядом с тем, кто никогда не сможет быть со мной. Мне нужно двигаться дальше, — глаза Зеницу останавливаются на имени Танджиро на одном из смятых обрывков, — Может быть, поэтому я так боюсь отвечать. Я дал себе слово написать ему лишь тогда, когда твердо буду уверен, что готов оставить все позади и притвориться, что моих чувств никогда не существовало».
«Не переживай так. Ты еще очень молод, и я ни на секунду не сомневаюсь, что ты найдешь кого-то, кто захочет заботиться о тебе и любить всем сердцем», — утешает его Макио.
Зеницу натянуто улыбается. «Спасибо, но, честно говоря, я думаю, такого человека в этом мире не существует. Или он где-то очень далеко, и я проведу всю жизнь в его поисках».
Он прячет разорванное письмо в вырез своей юкаты и медленно встает, стряхивая листья, приставшие к его одежде. Он устало выходит из пятнистой тени дерева и возвращается к грядкам овощей, грустно опустив голову. Макио идет за ним, и мальчик останавливается, когда, как ему кажется, она что-то шепчет себе под нос.
«Ты бы очень удивился…»
Зеницу хмурится. О чем это она?
***
Они покидают сад с корзинами, полными овощей, фруктов и крупных каштанов. То, что начиналось как обычный день в компании Макио, закончилось неловким обоюдным молчанием. Он слышит, насколько беспокойно бьется ее сердце, и чувствует, как девушка изо всех сил пытается подобрать слова, чтобы подбодрить его, но в конце концов она лишь испускает сдавленный вздох. Он должен сделать что-то, чтобы поднять ей настроение. Меньше всего он хочет, чтобы кто-то еще переживал из-за его глупых проблем. Когда они ставят тяжелые корзины на пол кухни, Зеницу поворачивается к уставшей Макио.
«Если хочешь, я могу сам все перебрать и почистить овощи, — предлагает он, почесывая щеку, — А ты можешь пойти отдохнуть».
Несмотря на старания Хинацуру, его неумелые попытки приготовить еду до сих пор заканчивались ужасно, но Зеницу научился быстро и качественно чистить и нарезать продукты и этим очень облегчил жизнь девочкам, поскольку сэкономленное время они могли потратить на себя. Он никогда не отлынивал от этой своей новой обязанности, особенно сейчас, когда его лодыжка зажила.
Почему-то Зеницу не может заставить себя сказать им, что хочет уйти. С самого первого дня он только об этом и мечтал! Помахать этой горе рукой на прощание и вернуться к своим друзьям. И все же что-то заставляет его остаться еще ненадолго. Да, ему нравится жить здесь с ними, он чувствует себя комфортно и безопасно… даже если Узуй что-то от него скрывает. Он не уйдет, пока не заставит мужчину раскрыть свой секрет, он имеет право знать, чем же он так обидел бывшего Столпа.
Макио замирает на месте, удивленно моргая. «Ты уверен?»
Зеницу кивает. «Конечно. Это не сложно, я справлюсь и один».
Макио выглядит неуверенно. «Если хочешь, я могу позвать Тенгена…»
Он сразу отвергает ее предложение. «Необязательно! — кричит Зеницу, отчаянно размахивая руками, чтобы усилить отрицание, — Узуй-сан, наверняка, занят. У него и так много своих дел! Не надо заставлять его помогать мне».
Женщина пристально смотрит на него, поставив руки на бедра. Улыбка Зеницу начинает дрожать, а руки становятся липкими от пота, но он готов даже броситься ей в ноги и умолять, лишь бы она не оставляла его наедине с Узуем. Ему все еще сложно находиться рядом с мужчиной, интимные сны с его участием выбивают почву из-под ног юноши и не позволяют ему вести себя адекватно, когда Узуй появляется в поле его зрения. Зеницу всю неделю старался не привлекать к себе внимания и уклонялся от каждого разговора с Узуем, чтобы не выглядеть как краснеющий заикающийся идиот, но это было так сложно!
«Ты ведешь себя странно с моим мужем, — говорит Макио, заставляя Зеницу напрячься, — Он снова обидел тебя?» Хотя выражение ее лица спокойно, в ее голосе слышится ярость. Зеницу недоуменно нахмуривает брови. Он конечно знал, что она заботится о нем, как о госте, но он никогда не был близок с ней так, как с остальными девушками. Макио обычно только ругала его, как и Суму, поэтому было сложно предположить, что он ей нравится. Но сейчас ее искреннее беспокойство заставляет его встрепенуться от радости.
Зеницу смущенно улыбается. «Тебе не о чем беспокоиться. Хотя он все еще тупица, он не сделал мне ничего плохого». Кроме того, что без объяснений спрятал свой звук. Она снова пытается что-то спросить, но юноша умело отвлекает ее.
«Макио-чан, иди отдохни, а когда я закончу с овощами, заварю тебе жасминовый чай!» — радостно предлагает он.