Одна молодая девушка поплыла туда в маленькой лодке-долбленке и даже дотронулась до одного из шестов. Иногда Ковчег выстреливает пламенем в небо над лагуной. Кто-то слышал громкий удар — как раз там, где лежит Горшок с огнем. А некоторые люди видели, как над лесом кружили израильские самолеты. И только из-за скверной погоды они не смогли сесть, и пришлось им вернуться в Иерусалим.
Не выпуская моего рукава, Тони вел меня к дому, стоявшему в лесу, в нескольких ярдах от опушки. Сейчас нам покажут, где спрятан Ковчег. Несколько женщин племени сошлись для своего рода молитвенного собрания, посвященного таинственному Горшку с огнем. Они молили Бога направлять каждый их шаг и каждое слово. И с его помощью хорошенькая жена карлика написала на доске молитву:
К доске подковыляла еще одна женщина и попросила, чтобы духи предков направляли ее руку, пока она будет рисовать каноэ. Вопрос состоял в том, где именно в каноэ находится Ковчег.
Рука ее замерла над доской. Потом женщина быстрыми движениями изобразила Горшок с огнем — квадрат на дне лодки. Рядом она коряво набросала Скрижали Завета. Среди Десяти заповедей была и такая, которая запрещала курить гашиш.
Пока одни женщины по-всякому усердствовали у доски, другие впали в песенный и молитвенный экстаз:
Глядя на меня, они собрались в кучку и стали выкрикивать:
— Богале здесь! Веди нас, Богале, веди!
Женщины продолжали молиться во весь голос. Некоторые танцевали, били себя в грудь, просили бога Яхве указать путь к Ковчегу.
Затем наступила тишина. Полная и жуткая.
— Дух Бога сошел к нам… — прошептал Тони.
Вперед, к доске, выступила сморщенная согнутая старуха по имени Бибиато.
— Пиши, сестра Бибиато, — зашептали женщины.
Бибиато грамоты не знала. За всю жизнь она не написала ни одного слова. Когда из Австралии явились миссионеры и привезли с собой книги, школы, больницы, она уже была взрослой женщиной, слишком взрослой, чтобы учиться новой жизни. Бибиато выросла среди каннибалов.
Стоя перед доской, старуха закрыла глаза и подняла костлявую руку. Кто-то вложил ей в пальцы кусок мела. И она начала рисовать — с закрытыми глазами полосы и завитушки. Все согласились, что это можно считать записью. В комнате раздавались изумленные вздохи. Бибиато изобразила некое подобие горшка. Атмосфера была наэлектризованной. И даже более чем.
— Малеза, Горшок с огнем, Малеза! — вопили женщины. — Сестра Бибиато отведет нас к нему! Она отведет нас к Малеза! Она избрана, чтобы найти вместилище Завета!
Сестру Бибиато усадили на стул, который взгромоздили на низенький столик. Потом ее «трон» украсили цветами и венками. Она стала героиней вечера. Ее устами говорит Яхве!
На следующий день пошел сильный ливень. Из лагуны на деревню ползла свежая теплая дымка. Дождь, казалось, не прекратится никогда. «Иногда вот так неделю подряд», — заметил Тони.
Лило целый день. Но проливной теплый дождь нас не остановил.
Трактор подъехал к месту, где до сих пор молились женщины. Они молились всю ночь, и комната пропахла потом, возбуждением и священным рвением. Бибиато, в которой все еще пребывал дух Яхве и которую по-прежнему украшали водяные лилии из лагуны, вывели и усадили в трактор.
«Сестра Бибиато! Невеста Яхве! Невеста Малеза!»
За трактором шли пешком сотни человек. Когда мы прибыли на берег лагуны, женщины с великим почтением спустили Бибиато на землю. Они кидали на мужчин победные взгляды. Ведь Ковчег отыщут не мужчины, а женщины гогодала!
Бибиато пугливо озиралась, но без колебаний зашагала к заросшему высокими тростниками берегу. Она вошла в неглубокую воду, ступая по стеблям босыми ногами.
— Иди, Богале, — подгоняли меня женщины. — Иди с ней. Держись к ней поближе. Иди за сестрой Бибиато.
Женские руки подталкивали меня к воде, чтобы я был с Бибиато, когда она найдет Ковчег.
Старуха пробиралась через тростники. Скоро меня облепили пиявки. Я поминутно отдирал их и швырял обратно в воду. Вокруг нас тянулись по воде полосы крови. Мы зашли глубже. Я подумал: а не привлекут ли кровавые следы крокодилов (это я бы еще пережил) или водяных змей — этого бы я точно не вынес. Я приложился к фляжке и стал внимательно смотреть на тростник.