В то утро я встал пораньше и бродил по деревне, стараясь ступать только по хорошо утоптанным дорожкам. В прежние времена по средам и субботам мужчины племени гогодала садились в боевые каноэ и отправлялись выслеживать своих обычных врагов. В следующие дни они их поедали. Теперь все иначе. Каннибализм и охота за головами уступили религиозному фанатизму и, что еще более удивительно, регби. Теперь каждую среду и субботу мужчины гогодала играют в регби с пятью соседними племенами, которые раньше их ели. В то утро я наблюдал за двумя командами, сражавшимися с необычайной яростью. В каждой команде только двое или трое были в обуви, остальные играли босиком.
После игры все собрались на угощение, состоявшее не из человечины, а из сладостей, горячего чая с молоком, лепешек с маслом и булочек.
Пока молодые на спортивном поле в азарте были готовы друг друга поубивать, остальное население собирало в лесу фрукты, ловило рыбу в лагуне или же сидело на долгих молитвенных собраниях в одной из двадцати — тридцати церквушек в окрестностях Балимо.
Вайза разыскал меня и принес корзину, полную фруктов, каких я раньше не видывал. Он усадил меня на стул в середине длинного деревянного боевого каноэ и поставил корзину к моим ногам — на случай если я проголодаюсь во время путешествия. Много часов мы плыли по затянутой туманом лагуне. Ничего особо интересного нам не встретилось; когда туман рассеивался, открывались бесконечные просторы, заполненные розовыми и белыми водяными лилиями, огромные стаи водяных птиц, и изредка появлялись парами цапли — белые и пестрые, да еще зимородки. Один раз мы услышали тяжелый мощный всплеск крокодила, на который гогодала не обратили никакого внимания. А вот я совершенно случайно знал, что крокодилы в устье реки Флай — самые большие в мире и вообще самые крупные из всех живущих рептилий. И едят людей.
Куда бы мы ни приехали, во всех небольших поселениях нам твердили одно и то же. В лагуне, мол, затонуло каноэ предков гогодала вместе с бесценным грузом. А Ковчег пропал. Пропал золотой Ковчег. Но никто по этому поводу не переживал. Для обсуждения имелись куда более животрепещущие темы.
Все сообщали мне о новых и волнующих событиях. Недалеко от устья лагуны засекли русскую подводную лодку; в лесу недалеко от Балимо кто-то видел белых людей в военной форме. Они искали Ковчег. Вот такие новости.
Сыну деревенского старосты вживили в плечо «советское детекторное устройство», у него до сих пор шрам красуется.
А еще — члены «Аль-Каиды» свободно ходят в Балимо через границу из западного Ириана — той части Новой Гвинеи, которая принадлежит мусульманской Индонезии. А в джунглях видели людей в форме «ХАМАСа». И неизвестно, зачем они явились. Ходят слухи, что они охотятся за Ковчегом. А все, мол, потому, что разошелся слух: гогодала — израильтяне, и у них есть святой Ковчег. Они — хранители Горшка с огнем, стражи Малеза. Люди стали готовиться к отъезду туда, откуда пришли несколько тысяч лет назад. Скоро прилетят израильские самолеты — доставить людей и Ковчег обратно в Израиль. Ковчег вернут в Храм, откуда его унесли перед разрушением Иерусалима.
Однажды во время поисков потерянного города Сенны, в Йемене, мне подарили серебряную джамбийю еврейской работы с арабской надписью: «Да сохранит тебя Аллах от того, чего ты больше всего страшишься». Когда мы плыли обратно в Балимо, я пожалел, что не взял кинжал с собой. Уж теперь я знал, чего боюсь больше всего.
Во время обратного плавания у моих спутников разгорелось желание поучить еврейский язык.
— Научи нас говорить по-еврейски, Богале. Когда мы приедем в Израиль, мы сможем там разговаривать с людьми. Научи нас, Богале!
Я научил их нескольким словам и фразам, мы поговорили о евреях и арабах вообще, о жизни в Израиле; поговорили об угрозе народу гогодала со стороны варваров-мусульман из Ириан Джая — индонезийской и частично мусульманской части Новой Гвинеи; граница с Ириан Джая проходит недалеко от устья реки Флай. Еще мы поговорили о Малеза — священном Ковчеге, Горшке с огнем, о том, как странно, что вдруг не осталось и следа от древних каноэ, которые видели совсем недавно, и от их драгоценного груза, который тоже был хорошо виден невооруженным глазом. Мы обсудили шансы отыскать Ковчег в лагуне, побеседовали о необходимости снарядить большую экспедицию, чтобы обнаружить его убежище. Мой скепсис давно уже уступил место стойкому неверию. Гогодала твердили о тайнах предков, о байках стариков, о древних преданиях, передаваемых из поколения в поколение. Мне казалось, что я все это уже слышал. Мои спутники были твердо убеждены: я — Богале, который поднимет Ковчег на поверхность и поведет народ обратно в Святую землю. «Богале, Богале! — пели они. — Ты пришел, чтобы отвести нас обратно, пришел отыскать Ковчег. Богале, Богале».