На ферме меня ждали трое. Сам Мазива; мой давний друг, тоже из племени лемба — Сэмьюэль Моэти, сделавший успешную политическую карьеру в качестве члена парламента и мэра Тохоянду, главного у племени венда города, и Уильям Масала, человек очень верующий — весь вечер он держал перед собой раскрытую Библию.
Мы сидели за столом вишневого дерева, уставленным фруктами, минеральной водой, хрустальными бокалами. Мазива устроил это собрание, чтобы обсудить вопрос, представляющий для лемба огромную важность. Им, как и мне, хотелось знать, где находится Нгома Лунгунду. Они считали, что Нгома — это и есть Ковчег Завета и что священники-жрецы из рода Буба принесли его из земли Израиля через Сенну. По их убеждению, именно Нгома привел их из Сенны — и Нгома же покажет им обратный путь.
Генетическое исследование племени лемба не оставило никаких сомнений в верности их легенд. Теперь им было вдвойне важно отыскать Нгома. Однако его местонахождением интересовалось не только племя лемба. Несколько дней назад местный мэр заявил, что намерен тщательно обыскать всю местность в поисках следов Нгома. Король большого племени венда всей душой жаждет его заполучить. Некоторые люди, заметил Моэти, ни перед чем не остановятся. Готовы даже убивать ради Нгома.
Как раз в тот день газеты писали о человеке, которого убили ради его очков в стальной оправе, и я был склонен верить Моэти.
Мы сидели на террасе, глядя на опускающееся в вельд солнце и потягивая напитки. Меня — во второй раз — официально уполномочили продолжать поиски Нгома и обещали поддержку всего племени.
Я уже получил от Рувима неофициальное поручение отыскать Ковчег, а теперь — официальное поручение от племени лемба отыскать Нгома.
Итак, у меня две задачи. Или одна?
На следующий день у меня была назначена встреча с некоторыми старейшинами лемба в глухом местечке неподалеку от городка Луис-Тричард. Я приехал слишком рано и, чтобы убить полчаса, зашел в бар на окраине города и взял себе пива. За столиком в углу я заметил двоих молодых лемба, с которыми пару раз встречался и раньше. Я подсел к ним и заговорил. Они держались настороженно и подозрительно, но меня выслушали. Я рассказал, что виделся с Мазива, Моэти и Масала и что они попросили меня найти Нгома.
На лицах молодых лемба появилось изумление и возмущение; двое пустились меня отговаривать. Это их дело, молодых, а не пожилого белого из другой страны. Ведь Нгома — священный предмет! Я не имею никакого права вмешиваться! Меня, конечно же, привлекает денежный интерес.
Я пытался их разуверить. Один из них обвинил меня в том, что я продавал за деньги их кровь, подразумевая, видимо, тесты ДНК. Наши глаза встретились. Парень уже несколько часов пил пиво, и они у него были желтые и злые. Другой схватил меня за руку и вынудил заняться с ним армрестлингом. Он был моложе меня и сильнее, ярость из него так и брызгала. От него несло пивом. Выпучив глаза, мой соперник с такой силой хлопнул моей рукой о стол, что на костяшках у меня лопнула кожа.
— Брось это дело! Это тебе не старая Африка! Мы больше не хотим, чтоб в наши дела мешались белые.
— Может, ты и прав, — сказал я, обматывая кровоточащую руку носовым платком. Чтобы сменить тему, я спросил, как быстрее добраться до деревушки Элим, где на более позднее время у меня была назначена встреча кое с кем из племени лемба. Мои собеседники неохотно нарисовали мне, как проехать, и я отправился на назначенную встречу.
Поговорив с людьми, я пустился в обратный путь; на взятом напрокат автомобиле я несся по пыльной дороге, ведущей к основной трассе. Рука у меня все еще болела, я злился. Впереди дорога поворачивала; из-за густых кустов по обе стороны я не видел, что делается за поворотом. Все еще думая о сегодняшних событиях, я снизил скорость и повернул. Поперек дороги лежало срубленное дерево. За ним — всего в нескольких ярдах от меня — стояли трое вооруженных мужчин с опущенными на лица капюшонами. Они замахали, требуя, чтобы я остановился. «Если остановлюсь, — подумал я, — мне конец». Вывернув руль, я рванулся в объезд препятствия. В заднее стекло ударили пули. Я опустил голову и сквозь тучи красной пыли погнал машину в вельд.
Единственными, кто знал о том, что я поеду именно здесь, был и те двое. О чем это говорит? Неужели засаду устроили они? Или это случайное нападение грабителей, какие теперь случаются в Южной Африке каждый день? И если меня поджидали мои знакомые лемба, неужели они и вправду собирались меня убить? Одна часть племени хочет, чтобы я изучал их историю и связь с Нгома, а другая, возможно, не хочет.
Несколько дней спустя я навестил бунгало профессора Мазива. Рассказал ему о происшествии. Профессор пожал плечами. Он был совершенно убежден, что лемба с этим никак не связаны.
Мазива опять торопил меня с поисками. Он нисколько не сомневался в существовании Нгома Лунгунду. Нгома не миф и не плод воображения. Это реальная вещь, которую обнаружил и держал в руках один белый человек в тридцатых или сороковых годах. Звали его Гаральд фон Зикард; миссионер и ученый, он много лет работал в племени лемба. Мазива твердо знал, что фон Зикард нашел подлинную реликвию: это подтвердил сам Фофи — историк племени лемба. Сведения точные. Лемба починили Нгома и снова его спрятали. Никто не знает где, но кое-кто из уважаемых лемба думает, что где-то на горе Думгхе. По мнению Мазива, искать нужно в горах Вендаленда, к югу от Лимпопо. Некоторые самые почтенные старейшины знают, где именно.
— Так спросите у них! Спросите у старейшин!
— Мне они не скажут. Об этом — не скажут.
— А мне скажут?
— Нужно попробовать. Если ничего не выйдет, придется поискать.
Несколько дней спустя я прятался от тропической бури в пещере высоко в горах, неподалеку от границы с Зимбабве. Из своего рюкзачка я достал спальный мешок и расстелил его на земле. Налил себе из термоса кофе, отхлебнул глоточек «Лафройга». Снаружи бесновалась буря, а я записывал доводы в пользу того, что Нгома — Ковчег Завета.
> Все легенды лемба представляют Нгома как предмет, к которому племя относилось со страхом и трепетом, как к сущности Бога, его голосу. То же самое можно сказать о Ковчеге.
> Нгома — обиталище живого Бога. Как и Ковчег.
> Нгома запрещалось ставить на землю. Ковчег — тоже.
> Нгома сопутствуют смерть, огонь, дым, грохот. Как и Ковчегу.
> Нгома прислуживали только священники. И Ковчегу тоже прислуживали только жрецы.
> Обе династии священников и жрецов происходят от одного общего предка, который жил приблизительно во времена Моисея и Аарона. Прикасаться к Нгома дозволялось лишь первосвященникам. К Ковчегу тоже могли прикасаться лишь верховные жрецы. Всякий другой, кто прикасался к Нгома, карался смертью. Также обстояло дело и с Ковчегом.
> Если верить легенде лемба, Нгома — того же размера и формы, что и простой деревянный Ковчег, сделанный Моисеем.
> Нгома носили на шестах. Как и Ковчег.
> Шесты вставлялись в специальные кольца; такие кольца имелись и у Ковчега.
> Нгома был изготовлен из очень твердой древесины — как и Ковчег.
> Внутри Нгома хранились магические предметы. В Ковчеге тоже изначально хранились магические предметы, включая волшебный жезл Аарона.
> Путь Нгома можно проследить до южной Аравии. Существуют древние предания, связывающие Ковчеге южной Аравией.
> Нгома привезли в Африку в далеком прошлом; сравнительно недавно его видели и установили его подлинность. Видел его немецкий антрополог фон Зикард; он даже сфотографировал его в музее в Булавайо в 1947 году.
> Ковчег, напротив, совсем исчез со страниц истории.
Буря не утихала. Лил дождь, становилось все темнее. Я решил переночевать в пещере. Допил виски и лежал, глядя в темноту. У меня было предвкушение близкого успеха. Я чувствовал, что доказательства начинают выстраиваться.
В следующие дни я более тщательно проанализировал истории о Нгома, которые выслушал от стариков в далеких горных краалях, и пунктов в моем списке прибавилось.