— Пойти в гости к хорту и заблудиться в его владениях плевое дело, — рассмеялась Минна, следя за реакцией аурлийца.
— Как же они ориентируются в этом беспорядке? Строительство их домов не поддается какой-либо логической структуризации, — Кэр не стал скрывать своего удивления, наблюдая за бесконечными петляющими и пересекающимися тоннелями.
— Общество хортов разделено на кланы, каждый из которых стремится доказать, что он лучший в своем деле. Любой из крупных куполов, что ты видишь, это общий зал одного из кланов. После рождения ребенка и его становления семья прокладывает новый тоннель от главного купола, к будущему дому своего ребенка. Все их жилища — это один сплошной лабиринт.
— Неужели между кланами нет споров за территорию? — поразился лейтенант, наблюдая бесконечное переплетение тоннелей.
— Хорты могут быть агрессивны, когда они не заняты делом, но они никогда не нападут на своих. Хотя я помню времена, когда их кланов в столице было не более четырех, — взгляд отступницы потеплел от, очевидно, приятных воспоминаний.
Странники ехали по городу уже несколько часов, но пейзаж оставался неизменным. Казалось, что они раз за разом проезжают один тот же участок дороги. Огромное количество существ на тракте замедляло их продвижение.
— Все эти обширные земли принадлежат лишь диаркам и хортам?
— Не совсем. Есть еще тавраны, но они не селятся рядом с трактом. Загадочный народ, — голос Минны слегка похолодел при этом ответе.
— Судя по всему, тавраны не состоят в списке твоих любимчиков, — улыбнулся Итан, чтобы слегка растопить сковавший собеседницу лед.
— Я мало о них знаю. Точнее говоря, никто не может с уверенностью сказать, что знает о них достаточно. Потомство тавранов не выходит на свет до своего совершеннолетия. Перед этим они проходят обряд, в котором отрезают собственный язык. Они не способны говорить, но прекрасно понимают имперскую речь. Не вызывают они у меня доверия, да и внешне крайне неприятны, — отступница сдвинула брови, морщась от отвращения.
— Для чего они нужны империи? Ты ведь сама говорила, что каждый должен заплатить свою цену за право проживать в городе.
— Часть имперской элиты считает, что тавраны обладают даром предвидения. На мой взгляд, это чушь. Не припомню, чтобы их пророчества когда-то сбывались. К тому же для свершения обрядов они практикуют жертвоприношения. В том числе своих собственных сородичей, — в голосе Минны звучала открытая неприязнь.
Зоркий глаз Кэра разглядел в толпе новую фигуру. Высокого роста, с идеальной осанкой и бледной кожей, он сильно выделялся на фоне остальных существ. Неизвестный так же, как и диарки, имел рога, но выглядели они немного иначе. Во-первых, они не завивались в спираль, а во-вторых, были изрезаны полосами, сквозь которые виднелось красноватое свечение. Тянущиеся красные линии шли через лоб и развевались подобно корням деревьев, проходя через глаза и останавливаясь у верхней части щек.
На поясе у него висел необычный меч. Тыльная сторона лезвия представляла из себя ровную линию, а вот режущая часть имела волнистую форму. Зауженная у рукояти сталь ближе к острию становилась шире едва ли не в два раза.
— А это кто? — спросил Итан на языке древних, чтобы проходящее мимо существо не смогло его понять.
— Один из лантов — народа, проклятого своим знанием. Попав в наш мир, они каким-то образом сохранили память предков и передавали ее из поколения в поколение. Они прекрасно помнят печальную судьбу своего собственного мира и готовы сделать все, чтобы не допустить повторения случившегося.
— Они тоже живут на четвертой линии?
— Нет, что ты. Ланты помешаны на порядке. Они первыми из народов примкнули к империи и с тех пор верно ей служат. Ланты поселились здесь, когда еще только возводилась стена, образующая вторую линию Аквиния. Империя поручила им следить за соблюдением порядка в столице. Подобных ему ты можешь увидеть в любой точке города, а при встрече лучше не спорь.
Словно в подтверждение сказанного, лант направился в сторону толпы разбушевавшихся диарков. Как объяснила отступница, диарки жили общинами и своих правителей выбирали из числа сильнейших воинов. Своеобразные выборы сопровождались массовыми беспорядками, усмирение которых выпадало на плечи лантов. Разрешения конфликта Кэр не увидел, так как их небольшая кибитка неумолимо продолжала свой путь.
Со временем существ на тракте стало еще больше. С этих пор и без того не самому быстрому транспорту приходилось едва тащиться. К вечеру маленький отряд оказался у стен третьей линии. Количество желающих попасть в центр было таким большим, что путники рисковали провести ночь на улице.
Минна решила заночевать прямо здесь, чтобы ранним утром быть в числе первых, кто окажется у врат, минуя основной поток. Кэра это решение совсем не обрадовало. По словам отступницы, посольство Лазара находилось на второй линии. Где-то там, по имеющейся у него информации, должна была находиться Сирин. Аурлийцу не терпелось ее поскорее увидеть, и любое промедление его не устраивало.
Итан думал, что они остановятся в гостинице, но ближайшая из них оказалась далеко позади. Законы столицы запрещали строительство постоялых дворов слишком близко к городским стенам. В оборонительных целях между укреплениями и жилищным массивом обязательно должно было иметься открытое пространство.
Ночью в столице вводился комендантский час, и пройти через врата могли лишь те, кто обладал особым разрешением императора или одного из консулов. В ответ на все возмущения Кэра отступница пообещала ему, что утром они будут первыми, кто пройдет через злополучные ворота. Минна посмотрела по сторонам и довольно быстро приняла решение о том, чьей гостьей она предпочла бы стать.
Вернувшись к ближайшим к стене домам, отступники оставили кибитку на обочине дороги. Ничуть не смущаясь, Минна уверенным шагом подошла к одному из жилищ хортов. Полукруглая дверь, обращенная в сторону тракта, казалась безжизненной. Первый стук встретила лишь гробовая тишина, но второй все же привлек внимание хозяев. В проеме небольшого дверного окошка появилась неприятная физиономия хорта.
— Нам нужен ночлег, — произнесла отступница на имперском.
— Мы не гостиница, — грубо ответил хорт, окончательно обнажая свою и без того открытую десну.
Вместо ответа Минна посмотрела на Уве, и тот быстро выудил из-под плаща увесистый кошель. Красные глаза хорта сверкнули в темноте его жилища. Отступница очень медленно начала высыпать содержимое драгоценного мешочка на свою ладонь. Ловко уловив момент, когда блеск в глазах хорта усилился, она остановилась.
Окно захлопнулось, но уже через секунду перед путниками приветливо распахнулась дверь. Кэр боялся, что обиталище жутких хортов окажется подобно их внешнему виду, но все его опасения были преждевременны. Внутри оказалось вполне уютно. Узкий и невысокий коридор привел их под купол, служащий своего рода предбанником. От него в разные стороны расходилось множество тоннелей.
Лишенные окон строения компенсировали недостаток дневного света лепестками растений, вьющихся вдоль стен. Чудный цветок умудрялся цепляться даже за идеально гладкую поверхность, подобно ветвям дикого винограда.
— Их называют глазами народа дарнау. Хорты с большой охотой скупают их на имперском рынке, — шепотом пояснил Уве.
— В знак доброй воли дарнау даже установили для нас отдельную цену, — неожиданно раздавшийся из неосвещенного угла голос заставил Итана слегка вздрогнуть.
Сидящий на коленях хорт немного наклонился вперед, и его красные глаза отразили свечение волшебного цветка. Впустивший их проводник жестом указал путникам оставить их вещи в этом зале. Следить за ними, судя по всему, входило в обязанности напугавшего аурлийца хорта. Кэр не особо торопился расстаться с совсем недавно подаренными ему Уве клинками. Его заминка не осталась незамеченной.
— Оставь. У хортов свой кодекс чести. Они никогда не притронутся к тому, что им не принадлежит, и не прольют кровь в собственном доме. Не мешкай, иначе он решит, что ты хочешь его оскорбить, — поторопила лейтенанта Минна.