Перья стрелы торчали из того места, где еще секунду назад был глаз ящера. Ду закинула голову назад и увидела опускающую лук Абель, уверенную в том, что Ивес и близко не подпустит к ней никого из врагов. Жительница Долины подмигнула древней, припоминая недавний случай с демонстрацией стрелковых навыков. Девушка улыбнулась в ответ, вновь хватаясь за лук.
Кэр расправился с очередным противником и, пользуясь передышкой, направился в сторону кибитки Сирин. Древняя сражалась с двумя ялгами одновременно, а уже успевший избавиться от стрелы хорт только спешил к ней на помощь. Присоединиться к ним Итан не успел, так как из пространства между телегами на него выскочил ящер, едва не лишивший его шею головы.
Аурлиец очень сильно переживал за Сирин, и попавшийся как нельзя некстати ялг вывел его из себя. Сцепившись, они проскочили между телег и оказались с противоположной стороны от основного места сражения, оставшись один на один. Кэр никогда прежде так не хотел никого убить, а нагревшийся на груди амулет лишь подгонял его в этом стремлении. Итану показалось, что он заметил в глазах своего противника страх, и увиденное привело его в неописуемый восторг. На секунду он даже позабыл о Сирин и причинах, заставивших его выйти из себя.
Меч лейтенанта отрубил кисть ящера и, невзирая на мольбы о пощаде, продолжал наносить бесконечные удары. Успокоился Итан, лишь когда его противник превратился в кровавое месиво. Скинув пелену одержимости, Кэр пришел в ужас от содеянного. Его едва не вырвало, а дрожащие покрытые кровью руки с трудом удержали меч. Он огляделся по сторонам, надеясь, что у его безумия не оказалось свидетелей. Пытаясь скрыть свое преступление, он сорвал плащ со спины лежащего рядом ялга и накрыл им изуродованное тело поверженного врага.
За спиной все еще раздавались звуки боя, и Кэр не мог позволить себе оставаться в стороне. Вернувшись к своим товарищам, он с уверенностью мог констатировать полную победу добычи над охотниками. На усеянной телами дороге сражаться продолжали лишь хорт и последний выживший ялг. Итан намеревался помочь ему, но на его плечо легла тяжелая рука имперца.
— Не вмешивайся, он здесь для того, чтобы доказать себе, что достоин быть частью окружения консула. Не лишай его чести, — слова центуриона сейчас, казалось, не имеют абсолютно никакого смысла, но никто из отряда действительно не стремился помочь безымянному товарищу.
Бой хорта и ялга изначально казался предрешенным. Народ строителей вообще не производил впечатление грозных воинов. Аурлиец поймал на себе одобрительный взгляд Минны, быстро сообразившей, что совсем недавно Итан вновь присягнул соблазнительному потоку ярости.
— Вы просто будете стоять и смотреть, как его убивают?! — к сердцу аурлийца подступил гнев, и он направился к сражающимся, игнорируя предостережения центуриона.
На этот раз его остановила возникшая прямо перед ним Сирин, которая нежно, но достаточно твердо положила ладонь на его грудь.
— Ему действительно это нужно. Он бы не хотел, чтобы мы вмешивались, — Итан слушал ее и не понимал, что за чушь она несет.
После того, что аурлиец сотворил со своим противником, ему хотелось доказать самому себе, что он не монстр, а молчаливое наблюдение за тем, как его боевого товарища будут убивать прямо у него на глазах, не добавляло баллов в пользу человеческой сущности Итана.
— Было бы неплохо понять, что им от нас было нужно, Га-либ, — приказал центурион, вырывая очередную стрелу из нагрудника.
Каннибал окинул поле, усеянное телами поверженных врагов, не обращая внимания на продолжающуюся схватку ящера и хорта.
— Как любезно с вашей стороны, — сказав это, монстр быстро пошел вперед.
Осознав, что он рассекречен, раненый ялг перестал притворяться мертвым и пополз в сторону спасительного леса. Легко настигнув свою добычу, Га-либ воткнул копье в середину бедра ящера, пригвоздив того к земле. Нападавший зарычал от боли и обернулся на монстра, окинув того взглядом, полным презрения.
— Прости, мой друг. Считай, что ты родился под несчастливой звездой. Мне будет куда легче добраться до нужных воспоминаний, используя свежую, еще живую плоть. К тому же не буду скрывать, что так вкуснее, — монстр отцепил от пояса висящий на нем тесак.
Сражающийся ялг тем временем повалил хорта и древком своего молота пытался придушить оппонента.
— Если так пойдет и дальше, мне потребуется оружие. Кажется, я уже доказал, что никуда не сбегу. Хочу быть наготове, если подобное повторится, — потребовал покрытый кровью с ног до головы Тору, подойдя к центуриону.
Ливий долго вглядывался в глаза полуорка, пытаясь оценить, может ли он ему доверять или нет. Наконец, он кивнул Уну, позволяя выдать оружие пленнику. Охотник достаточно быстро нашел в недрах телеги увесистую булаву и с опаской передал ее владельцу. Тесак Га-либа тем временем в несколько ударов отсек ногу ящера, стремящегося стать обедом для монстра, заставив того огласить тракт истошным воплем.
— Это действительно обязательно? — спросила Абель.
Вместо ответа Га-либ впился в икру отрезанной ноги ялга. Синхронно с ним безымянный хорт своими острыми как иглы зубами вцепился в кисть нависшего над ним ящера и вырвал часть плоти. Воспользовавшись замешательством, он вывернулся из хватки противника и нанес удар попавшимся под руку древком сломанного копья. Крики жертвы Га-либа не стихали, и, не сдержавшись, Абель пустила стрелу, оборвав ее страдания на полуслове.
Монстр уселся на колени и, казалось, вошел в состояние транса. Зрачки расплылись, покрыв всю видимую часть глазных яблок. Периодически он с аппетитом откусывал очередную часть ноги. Ингрид с отвращением поморщилась и, не выдержав открывшегося зрелища, отвернулась.
Обретя оружие, Тору склонился и поднял потерянный кем-то в ходе боя нож. Поднеся его лезвие к древку булавы, он сделал две новые насечки в дополнение к многим другим.
— Веду счет тем, перед кем мне предстоит отвечать после смерти, — объяснил он Ду в ответ на немой вопрос охотницы.
Хорт тем временем получал свою заслуженную, но крайне кровавую победу. Иглы вцепились в лицо ялга, не оставляя на нем ни одного живого места. Тело ящера содрогалось в предсмертных конвульсиях.
— Должно быть, именно эти ялги устроили кровавую бойню на блокпосте Гнея, — предположил протирающий клинок от крови Ивес.
— Нет, они пришли за ним, — Га-либ, не оборачиваясь, указал пальцем на стоящего рядом со штурманом Джеро.
Один из последних представителей народа зелвов лишь пожал плечами, вполне допуская подобную вероятность.
— Ялг-торговец продал им информацию о планах нашего передвижения. Надо будет не забыть сказать ему спасибо при следующей встрече, — оскалился Га-либ в кровавой улыбке.
Убедившись, что противник мертв, хорт, пошатываясь, направился в сторону зрителей своего триумфа. Ун нарочито вежливо захлопал в ладоши и, легонько толкнув сестру локтем, заставил ее присоединиться.
— Крайне интересные мысли были в голове этого ящера в последние минуты жизни. Наблюдая за смертью своих товарищей, он не испытывал переживаний, лишь оценивал, как увеличится его прибыль с исчезновением очередного владельца потенциальной доли от награбленного, — проговорил Га-либ тоном печального философа.
Центурион мрачно оглядывал доставшийся ему в подчинение отряд. Из всего состава только Минна умудрилась выйти из боя, не запачкав свои одежды и каплей крови.
— Мы уходим с тракта. Если будем двигаться быстро, к вечеру достигнем одного из поселений лесорубов, — коротко приказал Ливий.
— С этим есть заминка, — негромко произнес Уве, взглядом указывая на состояние телег.
Половина истыканных стрелами апрумов лежала на тракте, утягивая за собой тех из них, кому повезло немногим больше.
— Оцените, кто еще может быть полезен, и распределите по телегам, от остальных избавьтесь. Груз разобрать по оставшимся кибиткам, а нам придется продолжить дальнейший путь пешком. С тракта надо уйти в любом случае, мы больше не можем так рисковать, — мрачно скомандовал центурион.