Дом Минны был как две капли воды похож на резиденцию отступников в столице. Повторялось даже расположение комнат.
— Люблю постоянство в некоторых вопросах. Не поможешь мне поднять вещи? Ты ведь знаешь, где находятся мои покои? — ответила она на удивленный взгляд аурлийца.
— Сама поднимешь, — Итан буквально затылком почувствовал гневный взгляд Сирин.
— Перевелись, значит, джентльмены. Уве, будь добр, — отступнику это напоминание и не требовалось.
Дежурили в эту ночь по очереди, а все шторы предпочли оставить прикрытыми. Во вторую смену центурион определил Сирин и Кэра. Аурлиец сразу понял, что уснуть не сможет, и лишь без толку ворочался в постели, дожидаясь своей очереди. Не в силах больше терпеть, он покинул свою комнату. В общем зале его напугала Минна, которая уже давно была там, незаметно устроившись в кресле.
— Тоже не спится? — спросил Итан, моментально взяв себя в руки.
— Мне не так часто приходится бывать дома, как хотелось бы, — печально улыбнулась Минна.
— Ты все еще считаешь это место своим домом? — Итан подошел к окну и, приоткрыв штору, взглянул на заброшенный город.
— Я так устала от всего этого, но скоро все закончится, — прошептала отступница, тоже подходя к окну и не обращая внимания на заданный вопрос.
— Зачем ты здесь на самом деле? — спросил аурлиец, впервые чувствуя, что отступница полностью открыта к честному диалогу.
— Хочу перестать бояться.
— Думал, что ты утратила это чувство уже давным-давно, — ответил Кэр и только теперь заметил произошедшие в Минне перемены.
Всегда стройная, с идеальной осанкой, сейчас она сильно ссутулилась и сжала плечи, словно на них лежал гнет неподъемной ответственности. В постоянно бегающих глазах чувствовалось напряжение, подобное тому, что испытывает человек, наконец добравшийся до заключительных этапов своей цели, но не уверенный, что сможет осилить кульминацию.
— Представь себе. Тысячелетия жизни не дают избавления от простых человеческих страхов. Я слишком долго шла к этому моменту и боюсь упустить то, что почти у меня в руках.
— Надеюсь, ты не поставишь наш отряд под угрозу? Думаешь, задуманное стоит риска?
Отступница молча смотрела в окно, наблюдая за опустевшим городом, подарившим ей когда-то новую надежду.
— Минна? — привлек ее внимание аурлиец, когда понял, что отступница пропустила его вопрос мимо ушей.
— Белинда… Бел… Такое имя мне дали при рождении, — сказала она, немного повернув голову и одарив аурлийца печальной, искренней и потому самой очаровательной улыбкой.
Итан какое-то время молчал, пораженной ее откровенностью. В этот раз он был уверен, что имя настоящее.
— Стало быть, наши дела совсем плохи, раз ты снизошла до правды, — улыбнулся Кэр, надеясь ее подбодрить.
— Совсем скоро я обрету силу, которая позволит мне избавиться от дурацкой привычки бояться, — казалось, раз за разом повторяя одну и ту же фразу, Белинда больше убеждает саму себя, чем собеседника.
— Я многого не знаю, но разве в нашем мире существует сила, способная избавить от страхов? — Итан испытал неожиданное чувство жалости к отступнице.
— Раньше я была совсем иной. Думала, что есть другие, в чьих силах вершить судьбы этого мира. Я ошибалась. Все надо делать самой, — говорила она, по-прежнему игнорируя вопросы аурлийца.
— Не стоит брать на себя слишком много ответственности. Мир слишком большой, и порой ты просто не в силах на него повлиять.
— Тебе не понять, ты не видел того, каким этот мир был раньше. Я видела и достаточно долго была простым наблюдателем, а теперь пришла пора взять все в свои руки. Я еще смогу все изменить. Твоя очередь дежурить, — сказала Белинда слегка дрожащим голосом и быстро вышла из комнаты.
Она соврала. До смены аурлийца оставалось еще не меньше получаса, но Кэр не стал возражать. На крыльце дома он обнаружил Га-либа, выступающего в роли напарника отступницы в первую смену. На лице монстра чувствовалось умиротворение. Из-за не моргающих глаз лейтенанту в какой-то момент даже показалось, что тот мертв.
— Скоро будет много смертей. Подобные мне хорошо чувствуют это. Мир захлестнет небывалая волна, — голос монстра в антураже мертвого города звучал еще более зловеще, чем обычно.
— Лучше не нагнетай. На душе и так кошки скребут, — отмахнулся Итан, которого в глубине души преследовали те же опасения.
— Во всем есть свои плюсы, я больше никогда не буду голоден, — Га-либ тихо засмеялся, довольный своей шуткой.
— Иди отдыхать, я сменю тебя.
— Отлично, хочу как следует выспаться перед завтрашним днем, — монстр охотно оставил свой пост, скрывшись за дверью.
Побыть в одиночестве Кэру долго не удалось. Сирин тоже не могла уснуть и вышла из своих покоев раньше положенного времени. Столкнувшись с аурлийцем в проходе, она немного смутилась и заявила, что будет дежурить на верхних этажах.
— Нам не обязательно избегать друг друга, — остановил ее Кэр, когда девушка уже собиралась уходить.
— Нет, но сверху лучше видно окрестности, — попыталась отговориться древняя.
— Неужели я тебе так противен? Мы ведь вообще-то жизни друг другу спасли, — решил не отпускать ее аурлиец.
— Нет, не противен, — начала Сирин, но в порыве эмоций Итан не дал ей договорить.
— Тогда в чем дело? Прости, если напугал тебя или нанес обиду. Я все могу объяснить, только выслушай.
— Что ты можешь объяснить? Может, то, как легко ты встал на сторону тех, с кем воевал еще несколько месяцев назад? С какой готовностью надел их одежды? Или, может, расскажешь, что с тобой происходит? Я видела твои глаза в том лесу, в них не читалось ничего, кроме жажды крови, — Сирин шептала, чтобы ненароком не разбудить никого из отряда.
— Я прибыл в столицу только для того, чтобы найти тебя, — улыбнулся Кэр, довольный тем, что древняя наконец готова его выслушать.
Поддавшись эмоциям, он схватил Сирин за руку и даже не думал отпускать. Он посмотрел ей в глаза, наблюдая за тем, как в полном презрения взгляде появляются теплые нотки. Итан тоже старался говорить негромко, хоть это и давалось ему с трудом.
— Я умирал, Сирин. Прощаясь с этим проклятым миром, я мог думать только об одном. Минна и Уве помогли мне исцелиться и добраться до Корпакса, где я рассчитывал найти тебя, чтобы… — аурлиец не успел договорить, потому что из недр пещер до них донеслось жуткое эхо.
Они моментально бросились к окну, но вокруг ничего не происходило. Однако противное шипение не собиралось прекращаться. По ощущениям звук воспринимался так, словно множество существ единовременно пришли в движение, издавая загробные стоны. Шум разбудил всех без исключения. Стараясь не издавать лишних звуков, отряд вооружался и занимал свои места у окон. Между тем прошел час, за ним другой, но ничего не происходило. Ужасный шум давно стих, но никто даже не подумал покинуть свой пост.
— Ноги надо уносить отсюда, вот что я думаю, — процедил Тору, поглаживая свою булаву.
— Не думал, что когда-то в чем-то соглашусь с потомком орков, но тут вынужден согласиться, — прошептал Ун.
— Мы не уйдем, пока не разберемся, в чем тут дело. Я был уверен, что среди вас нет трусов, — отрезал панические настроения Ливий.
— Центурион прав, мы должны идти дальше. Десять минут на сборы, и выходим. Отоспимся, когда снова увидим небо, — голос Минны звучал менее уверенно, чем ей хотелось бы.
Итан бросил на нее быстрый оценивающий взгляд, но отступница уже успела натянуть на лицо привычную маску самоуверенности. Собрались и вправду молниеносно. Находиться в этом жутком месте поодиночке никому не хотелось, и каждый стремился поскорее ощутить рядом присутствие товарища по отряду. Прежде чем покинуть убежище, отступницы вновь вступили в перепалку, выбирая лучший маршрут.
В этот раз Минне пришлось уступить Ингрид, принявшей решение спускаться на нижние уровни через тюремный квартал. Хватило мимолетного взгляда на собрата аурлийца, чтобы Кэр понял, как сильно напрягся после этих слов штурман.