Немного поколебавшись, лейтенант высвободил руку из-под одеяла. Ухоженные, но привыкшие сжимать рукоять клинка пальцы обхватили его за кисть, а кинжал ужалил ладонь. Словно не сразу осознав произошедшего, кровь не спешила покидать тело аурлийца. Дождавшись появления первых капель, отступница положила свою руку на его, чтобы смешать кровь. Ладонь ученицы демона оказалась теплее, чем предполагал Кэр.
— Подтверди, что обязательство ты принимаешь по доброй воле, и я тебя ни к чему не принуждаю.
Стоило только Итану согласиться со сказанным, как одна из застежек на наруче Минны засветилась, а сжатые руки обволокло синим туманом. Аурлиец рефлекторно постарался высвободиться, но хватка Минны оказалась железной. Она сама разорвала рукопожатие, когда обряд был окончен. Кэр бросил быстрый взгляд на ладонь. Порез затянулся, не оставив и намека на шрам, зато на его месте появился необычный символ в виде двух сливающихся сфер.
— Не сомневайся, я обязательно потребую уплаты долга. Когда это случится, ты не посмеешь мне отказать, — от этих слов по телу аурлийца побежали мурашки, и он едва удержался от желания получше укутаться в одеяло.
— Что теперь?
— У тебя есть две недели, чтобы набраться сил. Больше ждать не могу. По истечении этого срока мы отправимся в столицу. У меня дурное предчувствие о том, что происходит в недрах моего города, хочу убедить империю вмешаться, пока еще не стало слишком поздно.
Итан не смог сдержать скепсис во взгляде. Он с трудом мог представить, как через такой короткий срок сможет отправиться в путь.
— Я приготовлю для тебя специальный отвар. Эту ночь ты запомнишь на всю жизнь, но завтра тебе станет значительно лучше, — прочитала его мысли Минна.
Аурлиец кивнул, готовый пройти через любые испытания, лишь бы поскорее встать на ноги. Отступница не обманула, и уже через час ее отвар был влит в пациента заботливыми стараниями Уве.
Всю ночь лейтенанта преследовали галлюцинации. Луна еще не думала уступать свое место на небосводе, а гостями аурлийца уже успели побывать призраки Ноа, Пита, Ионы и многих других. Зато утром Кэр впервые с момента пробуждения ощутил на себе тепло утренних лучей солнца и даже почувствовал достаточный прилив сил, чтобы подняться с кровати.
Сил встать ему действительно хватило, но вот удержать равновесие не удалось. За время долгого пребывания в постели мышцы успели атрофироваться, поэтому лишившиеся поддержки ноги сразу же подкосились. Потребовалось четыре попытки, чтобы вновь подняться, опираясь на тумбу. Впервые оглядывая комнату с высоты человеческого роста, он безуспешно пытался найти хоть что-то похожее на одежду. Источаемый запах пота все еще следовал за ним по пятам.
Так и не найдя ничего подходящего, Кэр распахнул единственную дверь, ведущую из комнаты, и онемел от удивления. Будучи практически обнаженным, он предстал перед десятками уставившихся на него глаз, чьи обладатели до этого момента спокойно завтракали за многочисленными круглыми деревянными столами. Тут же со стороны послышался голос отступницы, и двое ее подручных, одним из которых был Уве, весьма деликатно подхватили аурлийца под руки и занесли обратно в комнату. Сквозь закрывшуюся за его спиной дверь послышался смех.
Уве уложил лейтенанта обратно в кровать, жестом приказав оставаться на месте. Второй отступник исчез на время, чтобы вновь привести несчастных эльфов. В этот раз они с трудом внесли тяжелую, переполненную водой купель. Отступник помог аурлийцу погрузить тело в воду. Эльфы с двойным усердием принялись оттирать въевшийся в него, казалось, навсегда запах пота.
Отдельно Итан был благодарен за то, что эльфы хорошо промыли его слипшиеся отросшие волосы. Оглядев пышную шевелюру аурлийца, Уве что-то сказал эльфам на имперском, после чего один из них вышел, но вернулся уже через минуту, сжимая в руках гигантские ножницы.
Несколько щелчков, и Кэр освободился от половины отросших волос. Теперь им не хватало нескольких сантиметров, чтобы дотронуться до его плеч. Закончив с волосами, эльф перешел к бороде лейтенанта, опасно орудуя ножницами у его лица. Несмотря на грубость действий эльфов, результат был выше всяких похвал. В принесенном зеркале Итан увидел вполне человекоподобное, разве что сильно исхудавшее, существо.
Избавив аурлийца от неприятного запаха, эльфы удалились, но вскоре объявились вновь, принеся черные одежды. Наряды отступников аурлийцу носить еще не доводилось, но стоило признать, что те знали толк в портняжном деле. Покончив с облачением, эльфы оставили его одного.
Кэр уже собирался вновь выйти в общий зал, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Минна. В этот раз, при помощи Уве, аурлиец смог занять место у камина рядом с ней.
— Тебе повезло, что ты оказался восприимчив к отвару. Только не обманывай себя. Снадобье лишь притупляет боль. Через неделю она снова вернется, но к этому времени должно стать легче. Уве будет помогать тебе и займется твоим обучением имперскому языку.
— Он служит тебе? — Кэр невольно привязался к отступнику, который оказался единственным, кто проявлял вполне натуральную заботу об аурлийце.
— Уве мой самый преданный соратник и друг. Его род служил моему еще до появления трех первых народов. Он охранял покои моей матери, когда я появилась на свет. Я не доверяю никому, кроме него. К тому же он не амбициозен и его вполне устраивает роль моего помощника.
— Переведи ему, что я благодарен за его заботу, — Уве склонился в признательном поклоне, когда Минна исполнила просьбу аурлийца. — Он болен? Выглядит пугающе бледно, — не удержался от вопроса Итан.
— Уве расскажет тебе об этом сам, если посчитает нужным, — Минна явно не хотела обсуждать причины болезненного состояния своего спутника.
Ее лицо впервые исказила гримаса хорошо скрываемой, но все же заметной ярости. Не оставалось сомнений в том, что что бы ни случилось с Уве, его подопечная была как минимум замешана, а как максимум была напрямую повинна в произошедшем.
Отступник разбудил Итана утром следующего дня. В руках он сжимал трость, вид которой сразу же навеял аурлийцу воспоминания о мистере Кормаке. Опираясь одной рукой на трость, а другой на плечо Уве, Кэр вышел в общий зал. Должно быть, было еще слишком рано, так как заполненное круглыми столами пространство пустовало. Тем не менее трактирщик, вне всяких сомнений принадлежащий к народу древних, помешивал котелок с аппетитно пахнущей жидкостью. Усевшись за стол, аурлиец впервые за долгое время смог собственноручно справиться с завтраком.
Позволив себе выйти во двор, лейтенант с радостью вдохнул полные легкие свежего воздуха. Имперская застава оказалась не такой крупной, как ее рисовало воображение Итана за то время, что он был прикован к постели. Полтора десятка сооружений, окруженных каменной стеной, не вызывали ожидаемого трепета перед величием империи. Единственным каменным зданием являлся дворец наместника. Проходя мимо него, Кэр старался разглядеть через узкие проемы окон хозяина этих мест, но безуспешно.
Обучение проходило по уже освоенной Итаном на острове Хольта схеме. Аурлиец указывал на интересующий его предмет, а Уве озвучивал его название на имперском. Помимо этого каждое свое действие отступник обозначал соответствующей фразой. Кэр явно не был лучшим учеником, но Уве проявлял непоколебимое терпение и сохранял безмятежное спокойствие.
Каждый день, проведенный на имперской заставе, проходил для лейтенанта однообразно. За неимением иных развлечений, Кэр полностью посвятил себя изучению языка, и их общение с Уве становилось все более и более связным.
Стояла уже глубокая ночь последнего дня перед тем, как маленький отряд должен был отправиться в столицу империи, когда Итана разбудил посторонний шум. Кэр прислушался и отчетливо распознал звук скрежета передвигаемого стола и громкие пьяные голоса. Сонный разум не мог разобрать конкретных слов, но быстро стало понятно, что обладателями голосов являются древние.
— Как смеет эта тварь сидеть с нами в одной комнате. Жадан, разве место побитой шавки не во дворе? — раздался приглушенный стеной голос, обращенный к своему товарищу.