Общеимперский же был придуман специально для того, чтобы подвластные народы могли свободно общаться на общем наречии. Язык был обязателен для изучения, а общепринятый способ коммуникации был хорошим инструментом для поддержания порядка. Каждый раз, когда Кэр не справлялся с пройденным материалом или совершал ошибку в ударении, Минна ехидно над ним подтрунивала.
После полудня за поводьями их сменили Уве и второй отступник. Теперь уже Итан и Минна могли позволить себе отдохнуть внутри кибитки. Начавшийся дождь убаюкивающе барабанил по покрывавшему телегу тенту. Удобные скамейки позволяли лежать, а монотонное вращение колес добавляло доводов в копилку хорошего дневного сна.
Каждый вечер небольшой отряд добирался до очередного блокпоста, где останавливался на ночлег. Выбираясь из кибитки, Кэр каждый раз сталкивался с осуждающими взглядами расположившихся на постой древних. Его спутникам приходилось ловить на себе гораздо более многозначительные косые взгляды, но никто из утларгов так и не решился нарушить законы империи.
Первую половину каждого дня аурлиец любовался окружающей его природой. Итан родился в небольшом герцогстве Корд, и в его голове не укладывалось то, как такие безграничные пространства могут быть полностью безлюдными. Обширные поля, не вызывающие сомнений в своей плодородности. Густые, не вырубленные леса. Бурные реки, полные рыбы. В местах, откуда прибыл Кэр, ценился каждый метр земли, и он при всем желании не мог припомнить подобную картину, дарящую ощущение безграничной свободы. Вступающая в свои права осень только добавляла очарования этим живописным местам.
Тянущие телегу животные, которых Минна называла апрумами, действительно не подводили. Выносливые существа уверенно тащили кибитку за собой, не сбиваясь с темпа на протяжении всего дня. Даже к вечеру, проработав весь день, они не выглядели уставшими.
Чем ближе путники приближались к Корпаксу, тем чаще на их пути встречались имперские блокпосты. Если раньше путь между ними занимал ровно день, то уже через неделю путешествия кибитка могла миновать три или даже четыре подобных перевалочных пункта за одни сутки.
Отвар Минны постепенно начинал терять свой эффект, но вернувшаяся боль была вполне терпимой. За время, проведенное в пути, аурлиец сильно сблизился с Уве. В этом отступнике он чувствовал безграничный источник внутреннего благородства, напоминающий ему о мистере Нортхэме. К тому же в каждом его действии ощущалась любовь и преданность Минне, которые никак не вязались с представлениями о злых и кровожадных отступниках.
Прежде чем путники сменяли друг друга за поводьями, отряд устраивал небольшой привал на обед. Отступники были весьма приветливы с Кэром, даже несмотря на то, что аурлиец открыто признался в своем участии в битве при Вормсе на стороне Лазара.
Во время таких остановок лейтенант много беседовал с Уве. Отступник был скромен и аскетичен во всем. Одежды его не блистали роскошью, силу синих кристаллов он не признавал, предпочитая полагаться исключительно на свои умения. Несмотря на то что пищу на стол добывал в основном его меткий лук, ел он всегда меньше остальных. На вопрос Итана о причинах, по которым отступник не пользуется языком утларгов, Уве отвечал, что считает его фонетически омерзительным. Лейтенант предпочел умолчать о том, что его родной язык созвучен с языком древних, как никакой другой.
Иногда по просьбе Кэра они устраивали тренировочные бои. Уве оказался искусным воином, но относился к ослабшему аурлийцу с пониманием и нападал лишь вполсилы. На протяжении всего месяца пути их тренировки помогали мышцам лейтенанта вновь обрести былую форму. На каждом блокпосте Кэр активно уплетал предлагаемые яства, желая восстановить потерянный вес. Вернувшийся аппетит подсказывал, что больной идет на поправку.
Минна и Уве старались отвечать на все интересующие чужестранца вопросы, а их у аурлийца было больше, чем плащей на его родине. Единственное, о чем они старались умалчивать, был Корпакс. Оба отступника мотивировали это тем, что первое впечатление можно получить только раз и лучше бы к этому времени знать об этом месте как можно меньше. Минна обещала ответить на все вопросы чужака, но только когда они прибудут в город.
Открылся секрет и второго молчаливого спутника отступницы. Воин по имени Клос когда-то давно оказался в плену у утларгов. Его дерзкие и высокомерные ответы не устроили древних, и те вырвали ему язык. Минна освободила его, и тот жестоко покарал своих истязателей, но с тех пор стал куда менее строптивым. Итан не знал, нарочно ли Минна окружила себя подобными спутниками или нет, но вряд ли мог представить себе более надежную компанию для такой особы, как она. Один был предан ей тысячелетиями и, скорее всего, воспринимал как собственную дочь, другой, даже предав, не смог бы выдать большинство секретов.
Чувствуя себя должником за открытость своих спутников, Итан делился знаниями о тех местах, из которых он прибыл, и тех приключениях, что привели его к приготовлению похлебки на одном костре вместе с отступниками.
В один из дней, когда поводья лежали в руках Кэра, он заметил, как по земле пронеслась слишком крупная для птицы тень. Упустив ее из виду, аурлиец решил, что ему померещилось. Лейтенант вскинул голову вверх, но на небе не было ни единого облака. Он уже успокоился, когда необычная тень пронеслась вновь, и в этот раз Итан был уверен, что двигалась она против ветра.
Аурлиец коснулся плеча сидящей рядом с ним отступницы. Она задремала еще несколько часов назад, и ее голова давно упала на плечо Кэра. В тот момент моряк рефлекторно хотел оттолкнуть Минну, но спящей она показалась ему совсем иной. В ней не было той силы и уверенности в себе, что она излучала, когда ее глаза были открыты. Если бы не напугавшая его тень, Итан ни за что не потревожил бы ее сон.
Хватило одного прикосновения, чтобы голубые глаза распахнулись, не отражая и намека на какую-либо сонливость. Во взгляде Минны не было ни капли смущения, лишь немой вопрос о причинах, побудивших Итана прервать ее покой. Вместо ответа Кэр указал на вновь промелькнувшую на траве тень. Он моментально закинул голову вверх, но в небе так никого и не увидел.
— Гесталы развлекаются, — улыбнулась Минна.
Кэр не успел потребовать объяснений, а на дороге перед ними в очередной раз стремительно пронеслась тень. И вновь лейтенант не смог найти поблизости ничего, что могло бы быть ее хозяином.
— Что это? — спросил Итан, немного успокоившись, увидев безмятежность на лице отступницы.
— Самый везучий из народов. Всегда им завидовала. Очень горделивые, но весьма полезные для империи. Смотри в эту точку, сейчас пойдет на новый круг, — отступница указала пальцем на чистое небо.
Неожиданно появившаяся в поле зрения птица зависла в воздухе, расправив свои гигантские крылья. Заметив медленно движущийся внизу транспорт, существо резко спикировало вниз. Кэр невольно поморщился, потому что казалось, что существо падает слишком быстро и непременно разобьется, но, распахнув крылья лишь за несколько метров до земли, оно спокойно приземлилось прямо перед их кибиткой. Резкое появление напугало апрумов, и аурлиец едва успел натянуть поводья, чтобы не дать им сойти с дороги.
— Рада снова тебя видеть, Лира. Какие новости в столице? — приветствовала гостью отступница.
Существо распрямилось, позволяя Кэру себя разглядеть. Перед ним стояла уже немолодая женщина. Тело ее покрывал легкий доспех бронзового цвета, который издалека аурлиец принял за оперение, а вот крылья действительно оказались самыми настоящими. Для удобства в доспехе были продуманы специальные прорези, позволяющие крыльям свободно выходить из лопаток. Шлем, повторяющий контур птичьего клюва, имел вырез для глаз и не прикрывал нижнюю часть лица. В руках дивное создание сжимало трезубец.
— Все как всегда, госпожа. У хортов вчера закончился фестиваль Трабьи. Диарки опять учинили беспорядки, а ялги повысили цену на свой самый ходовой товар. С какой целью направляетесь в столицу? — Кэр был доволен собой, поняв практически каждое произнесенное слово из тех, что не касались предположительного названия народов.