— Разор! — закричала она так внезапно, что Кейран подпрыгнул. — Плохой гремлин! Сейчас же прекрати все это!
Гремлин шокировано застыл на камне, на котором до этого прыгал, пугая носящихся вокруг овец. Он выглядел довольно смущенно, моргая и склонив голову на бок. Кензи уверенно указала на место напротив себя:
— Я хочу видеть тебя. Иди сюда, Разор. Немедленно!
И он пришел. Встав напротив Кензи и глядя на нее снизу вверх, гремлин походил на увеличенную копию чихуахуа, ожидающую команды. Кейран изумленно моргнул, когда она, щелкнув пальцами, указала на него, и Разор послушно забрался ему на плечо. Кензи улыбнулась, самодовольно глядя на нас, и скрестила руки на груди.
— Я прошла курсы тренировок собак, — объяснила она.
* * *
Перед нами протянулась освещенная луной, слегка петляющая между холмами дорога. Кейран вел нас молча, сидящий на его плече Разор что-то скрекочуще напевал. Ни одна машина не проехала мимо. Если не считать пролетевшей совы и пасущихся на пастбищах овец, мы были совершенно одни.
— Если бы у меня была фотокамера, — вздохнула Кензи. С другой стороны дороги на нас сонно моргая посмотрела черномордая овца. Она фыркнула и посеменила прочь, и Кензи, улыбаясь, проводила ее взглядом. — А может и не нужна она мне. Как бы я объяснила, откуда у меня фотографии из Мэриленда, если я никогда не покидала Луизианы? — Подул холодный ветер и Кензи, вздрогнув, потерла руки. Запахло овцами и мокрой травой. Я вдруг пожалел, что у меня нет куртки, которую бы я мог набросить на плечи Кензи.
— Что ты будешь делать? — спросила она, все еще устремив взгляд на лес на холмах. — Я имею в виду, когда вернешься домой? Мы были в Волшебной стране и видели то, что недоступно другим. Что мне делать, вернувшись, зная то, что никому не суждено понять?
— То же, что и раньше, — ответил я. — Попытаться вернуться к своей прошлой жизни и сделать вид, что ничего не было. Для тебя это будет легко, — продолжил я, когда Кензи, нахмурившись, повернулась ко мне. — У тебя есть друзья. У тебя вполне нормальная жизнь. Ты не фрик, который куда бы не пошел везде видит Их. Просто попытайся забыть обо всем. Забудь про фейри, про Небывалое, забудь про все странное и сверхъестественное. Постепенно тебе перестанут сниться кошмары, и ты сможешь убедить себя, что все виденное тобой было лишь страшным сном. Это самый простой путь.
— Эй, крутой парень, опять из тебя лезет угрюмость, — рассердилась Кензи. — Я не хочу ничего забывать. Зарыться головой в песок — не выход, это ничего не изменит. Волшебные существа никуда не денутся, верю я в них или нет. Я не могу просто взять и притвориться, что ничего не было.
— Но ты больше не можешь видеть их, — заметил я. — И это либо сведет тебя с ума, либо превратит в параноика.
— Но я ведь смогу говорить с тобой.
Я тяжко вздохнул. Мне не хотелось говорить этого, но я знал, что должен.
— Нет, не сможешь.
— Почему?
— Потому что у меня слишком ненормальная жизнь, чтобы затягивать в нее тебя.
— По-моему, это мне решать, что лучше для меня самой, — тихо сказала Кензи не в силах скрыть злости в голосе, — и кого выбирать в друзья.
— Как ты думаешь, что будет, когда мы вернемся домой? — спросил я, избегая ее взгляда. — Думаешь, я смогу быть нормальным и запросто тусить с тобой и твоими друзьями? Ты действительно считаешь, что твои родители и учителя не будут против?
— Будут, — спокойно ответила Кензи — В этом ты прав. И знаешь что? Мне все равно. Потому что все они не видят тебя таким, каким вижу я. Они никогда не увидят ни Небывалое, ни фейри, ни Железную Королеву, и они никогда тебя не поймут. И я не понимала. — Она замолчала, видимо, подбирая слова. — Когда я увидела тебя в первый раз, — продолжила она, откинув с глаз челку, — когда мы в первый раз поговорили, я подумала, что ты угрюмый, недружелюбный, враждебный… — она умолкла.
— Засранец, — закончил я за нее.
— Ну да, именно так я и подумала, — неохотно согласилась Кензи. — Довольно привлекательный засранец, должна я признать, но, тем не менее, исключительный, конкретный мега-засранец. — Она бросила на меня быстрый взгляд, чтобы посмотреть на мою реакцию.
Я пожал плечами.
С этим не поспоришь.
А секундой позже меня осенило:
Она считает меня привлекательным?
— Сначала я хотела узнать, о чем ты думаешь, — Кензи отбросила волосы за спину, но синие и черные пряди продолжали лезть ей в лицо. — Оказалось нелегкой задачей заставить тебя посмотреть на меня и заговорить со мной. Ты был первым, кто за очень долгое время говорил со мной как с обычной девушкой и относился ко мне как к любому другому. Мои друзья, семья, учителя — все они ходят вокруг меня на цыпочках, как будто я хрустальная. Они никогда не скажут мне, что у них на уме, если решат, что правда меня расстроит. — Кензи вздохнула, оглядывая поля. — Никто никогда не был честен со мной и мне это надоело.
Я задержал дыхание, понимая, как близко нахожусь к самым темным тайнам ее души. Задай правильный вопрос, Итан. Не показывай своего нетерпения, а то можешь ее отпугнуть.
— Почему так? — спросил я с равнодушием в голосе. И совершил ошибку.
— Из-за моего отца, — резко ответила Кензи, и я понял, что облажался. — Он известный адвокат, поэтому все сдувают с меня пылинки. — Она передернула плечами. — Я не хочу говорить о моем отце. Мы говорили о тебе.
— О конкретном мега-засранце, — напомнил я ей.
— Именно. Итан, я не знаю, понимаешь ли ты это, но ты очень классный. Люди замечают тебя, несмотря на твою репутацию плохого парня. — Я бросил на Кензи подозрительный взгляд, и она кивнула, подтверждая свои слова. — Я серьезно. Ты не видел, как Реган и другие девчонки пялились на тебя с первой секунды твоего появления в классе. Челси даже попросила меня узнать, есть ли у тебя девушка. — Уголок ее рта приподнялся в легкой улыбке. — Думаю, ты помнишь, как все обернулось.
Поморщившись, я отвернулся. Да уж, я вел себя как полный придурок. Если бы можно было забрать свои слова, я бы сделал это. Но это не остановило бы фейри.
— Но потом мы попали в Небывалое, — продолжала Кензи, глядя вперед, где маячила на дороге фигура Кейрана. — И мне многое стало понятно. Должно быть, это очень трудно — видеть все эти создания, знать, что они находятся рядом, и при этом не иметь возможности ни с кем поговорить о том, что происходит. Должно быть, тебе было очень одиноко.
Кензи слегка коснулась моей руки, послав по ней электрический разряд. У меня перехватило дыхание.
— Но сейчас рядом я, — почти прошептала она. — Ты можешь поговорить со мной о Них. Я не буду дразнить тебя, не назову сумасшедшим, и ты можешь не волноваться, что это напугает меня. Я хочу знать все, что можно. Хочу знать все о фейри, Маг Туиред и Небывалом. Ты моя единственная связь с ними. — Теперь ее голос зазвучал вызывающе. — И если ты думаешь, что тебе удастся вышвырнуть меня из своей жизни, крутой парень, и держать в неведении, то ты совсем меня не знаешь. Я могу быть такой же упрямой, как и ты.
— Нет. — Я избегал смотреть на Кензи, слыша искренность в ее голосе. Она не знает, в какой опасности находится рядом со мной. — Нет никакой связи, Кензи, — отрезал я, выдернув свою руку из ее руки. — И я ничего не буду тебе рассказывать. Ни сейчас, ни когда-нибудь еще. Просто забудь обо всем, что ты видела, и оставь меня в покое.
Мне больно было видеть ее ошеломленный, полный обиды взгляд. Я тяжело вздохнул, запустив пальцы в волосы.
— Думаешь, мне нравится отталкивать от себя людей? — тихо спросил я. — Мне не нравится быть фриком, которого все избегают. Я не получаю ни малейшего удовольствия от того, что веду себя как полный засранец. Особенно с такими людьми, как ты.
— Тогда почему ты это делаешь?
— Потому что все, кто сближался со мной, пострадали! — резко ответил я, наконец, посмотрев ей прямо в лицо. Она моргнула, и я вспомнил лицо другой девушки — с конским хвостиком, в который она все время собирала волосы, и россыпью веснушек вокруг носа. — Каждый из них, — уже мягче сказал я. — Я не могу остановить это. Они будут преследовать меня постоянно. И всегда найдется тот, кто поплатится за мое Видение. Тот, кто пострадает вместо меня. — Прервав наш зрительный контакт, я устремил взгляд на холмы. — Я лучше буду жить в одиночестве, чем пройду через это еще хоть раз.