Мой покровитель замолчал, обведя всех присутствующих тяжелым взглядом. Взгляд остановился на наге. Демон недобро прищурился и продолжил.
- Пока я так понимаю всё законно. Надеюсь, оспорить законность ритуала Демонов Преисподни ни у кого желания не возникло?
В зале стояла гулкая тишина. Кто-то громко сглотнул. Демон, выдержав паузу, не спеша продолжил.
- Раз желающих нет, переходим ко второй части нашего, так сказать, марлезонского балета. По-поводу недееспособности моего подопечного, я думаю, лучше обратится к Вам, многоуважаемый ректор.
- Чтоооо? – вырвалось у ректора. – Что Вы себе позволяете, адепт.
- Да, собственно ничего особенного. Я просто хотел уточнить при всем собрании, действительно ли, Вами было направлено приглашение демону Раю, воспитывающемуся у нагов, на обучение в нашу Академию, на условиях полного бюджетного обеспечения и по специально разработанной программе из-за слишком большой энергоёмкости его Дара и жизненной необходимости его контроля?
- Да, - твердо ответил ректор. – Я не только направил приглашение на обучение, но и лично приложил усилия к направлению нынешнего адепта Рая на обучение в нашу Академию.
- А какой у него Дар? – спросила ангелесса Серафима, до этого момента тихо сидевшая по правую руку ректора.
- Дар исполнения желаний, - ответил ректор.
- Любых? - заинтересовалась ангелесса.
- Да, практически.
- Так это же…, - Серафима, широко распахнув свои небесно-голубые глаза, спросила, - где адепт проходит обучение, и почему на нашем факультет о нём ничего не известно?
- Теперь уже известно, - устало выдохнул ректор, и твердо добавил – всем.
В кабинете повисла тишина. Всем без исключения присутствующим стала ясна причина, такого агрессивного поведения нага. А кто бы из присутствующих, не впал в агрессию на месте нага? Думаю, таких найдется не много, если вообще найдется хоть один. Мне стало совсем тоскливо. В кармашке у самого сердца зашевелился Боник - беспокоится. «Ничего, маленький, - мысленно успокаивал я мышонка, легонько поглаживая по внутреннему карману рубашки его крошечную спинку,- ничего страшного. Все будет хорошо. Вон у нас какой покровитель! Не отдаст он меня нагу, наверное. Ну, и тебя не отдаст – это уж точно». Мышонок затих, а я аккуратно вытащил руку из нагрудного кармана куртки, прикрытой поверх мантией. Надо только верить, что все будет хорошо, и это хорошо обязательно настанет.
Когда я поднял глаза от пола, в котором искал поддержки и опоры, увидел, что все присутствующие откровенно разглядывают меня.
- Что? – не понял я такого внимания к своей скромной персоне. – У меня зачесалось. Вот я и почесал.
Еще несколько секунд в кабинете ректора царила тишина, а затем её разрезал очень громкий смех. Мне казалось, что я не сказал ничего смешного, но многие смеялись в голос, а некоторые, как наш, многоуважаемый декан, так простор ржали.
- Что? – опять не понял я.
- Ничего, - ответил мне мысленно покровитель, - не волнуйся, скоро закончим, я надеюсь.
Отсмеявшись, присутствующие попили воды и вернулись к обсуждению насущного вопроса.
- У Вас всё? – спросил ректор, обращаясь к наследному принцу.
- Пока ещё нет. Если дееспособность моего подопечного ни у кого больше не вызывает сомнений, я продолжу.
Мне показалось, что сомневаться в разумности принятых ректором решений не осмелится никто. Я ошибся. Нагу, вероятно, терять было больше нечего и он пошел во - банк.
- Я ни в коем случае не сомневаюсь в адекватности Рая на момент его поступления, но в момент принесения им клятвы он был явно не в себе.
- Кто это может подтвердить? – спросил ректор.
- Я, - ответил наг. – Моего воспитанника за шиворот удерживал наследный принц, и тааак рассматривал своими глазищами, что и демон с более сильной психикой не выдержал бы. А Рай, еще несовершеннолетний. К нему не применимы меры ментального воздействия.
- А как же ваш менталист, дядюшка, - не выдержал я.
- Какой менталист, бестолочь, что ты мелешь? – огрызнулся на мои слова наг. – Вот ведь, как придумает себе, что-нибудь, не в тын, ни в ворота.
- И ничего я не придумываю. Вы каждый раз, после моего исполнения ваших желаний ко мне своего менталиста таскали, что б ему пусто было, и в мозгах и в карманах, как он мою голову на свой лад перетрушивал, что б помнил, что не делал, а что делал, того не помнил.