Наследник Повелителя кивнул Тану, и тот тут же сорганизовался возле меня.
- Что? – шепотом спросил Тан.
- Нервничает, - так же шепотом ответил принц.
Тан посмотрел мне в глаза, улыбнулся и притянул к себе, фактически опирая мою спину полностью на себя.
- Не дрефь, Мелкий. Скоро всё закончится. Домой пойдем, - нашептывал он мне тихонько на ушко, - дома хорошо. Там тепло, уютно. Дома - это дома.
- А где твой дом? – спросил я, отвлекаясь от своих страхов.
- Мой настоящий дом далеко. Очень далеко. В Аидовой Пустоши. Слышал?
Я помотал головой: « Нет. Никогда».
- Там хорошо. Дома мама, сестры, кто замуж не выскочил, бабушка. Когда отец из командировок возвращается, привозит всякие диковинки. Красота, - мечтательно рассказывал Тан.
- А здесь я живу в левом крыле, второго этаже, третьего флигеля, тринадцатого корпуса...
- Я сейчас все равно, не запомню, - прервал я Тана, - лучше как-то в гости пригласи.
- Обязательно приглашу, - пообещал Тан, - ты только держись, давай. Ок?
Я согласно мотнул головой. Сил говорить, почти не осталось.
- Вот, всё-таки хорошо, что мы в тебя пирожок всунуть успели, хоть какие-то силы, да и какао сладкий горячий, наверняка на молоке сваренный, тоже сил добавить должен был.
Тан внимательно посмотрел на меня, прижав крепче и опустив голову почти к моему лицу.
- Нет, определённо должно хватить, - сказал он сам себе, все еще пристально разглядывая меня.
Наверно оно б и хватило, только никто не заметил, как я свой пирожок мышонку скормил, и какао с ним поделился. Он у меня такой маленький совсем. Кто ж о нем позаботится, как не большой я. Большие всегда должны о маленьких заботится. Это я точно знаю, только вот не помню откуда.
Заседание тем временем шло своим чередом. Всплесков эмоций больше не было. Ректор не стал прилюдно выяснять, какое именно желание я исполнял для своего дядюшки в последний раз. Посмотрел внимательно в глаза моему покровителю, однозначно о чем-то ментально сообщая, а дядюшке сделал внушение о недопустимости ментального воздействия на неокрепший мозг несовершеннолетнего меня. Дядюшка, с перепугу, со всем согласился, кивая головой, как китайский болванчик.
Заседание постепенно подходило к логическому завершению. То, что я остаюсь под защитой моего покровителя, теперь ни у кого не вызывало сомнений. От возмещения морально и физического, то есть абсолютно не существующего, ущерба нагу тоже пришлось отказаться. Хотя за моральный ущерб он держался долго, только где это видано, чтобы демоны, кому-то, что-то возмещали. Утопия, да и только.
Завершая это бесконечное разбирательство, ректор спросил: « Еще вопросы есть»?
Все дружно сказали, что нет и только один голос, который прозвучал последним, сказал: «ДА».
Мне стало жутко интересно, кто же это еще может задавать вопросы и кому еще не все ясно. Обведя присутствующих глазами и не найдя вопрошавшего, я подумал, что мне послышалось. Но когда взгляды всех без исключения присутствующих остановились на моей скромной персоне, вот честно, мне поплохело окончательно.
- Я, - начал мямлить мой бестолковый язык, вероятно не связанный с мозгом ничем, кроме нахождения на территории моей головы, - я, стесняюсь спросить, а кто такой высокородный инкуб Ингвард де зи Верда, к которому у моего дядюшки тоже были претензии в отношении меня. Всё ещё не погашенные, кстати.
В зале все затихли. И переводили взгляды с меня на нага, с нага на принца и так по кругу.
- Я что-то не то сказал? Вернее спросил? Извините. Но, я точно помню, что дядюшка упоминал высокородного инкуба. И требовал от него возмещения на равнее с остальными. По-поводу нас с возмещением всё ясно. А с инкубом как ? Он тоже ничего дядюшке не должен? И вообще кто это? Он вообще живой? Или это дух какой-то воплощенный? Почему он должен что-то дядюшке, если я его не знаю и никогда не видел?
- Это очень живой, поверь мне на слово, и очень обидчивый инкуб, искусно владеющий всеми видами оружия. Который только, что получил прекрасную возможность потребовать сатисфакции, за публично нанесённые оскорбления, - чуть ли не мурча от удовольствия, проговорил мне на ушко Тан, но так, чтобы всем было слышно.
- А где, кстати, третий?- спросил ректор, - где инкуб?