- Слушай, я с севера, - уведомил его я. - Насколько влиятельные твои коты? Они смогут нас вычислить, если мы отправимся на север?
- Они не мои, - раздраженно пробормотал Эверетт.
Я тяжело вздохнул. В последнее время отчаяние и чувство беспомощности стали моим ярыми спутниками. Я то сгорал от ревности, то сходил с ума от беспомощности - следующей стадии, то страдал от обделённости со стороны Эверетта. Я нуждался в отдаче, которой не получал.
Сражаться с внутренними демонами Эверетта сил не было, так что я просто молча завалился в постель, погрузившись в свои терзания, чистые, как слеза младенца, без мыслей, голые эмоции, и вскоре, варящийся в соках собственных переживаний, заснул.
Я проснулся, потому что Эверетт беспокойно ворочался в кровати.
- Давай отправимся на юг, - заявил он.- Как ты и сказал.
А потом добавил, смущенно и виновато:
- Если ты все ещё хочешь этого.
В темноте его лицо выглядело, как лицо призрака: белое и прозрачное с глубокими впадинами-глазницами. Изможденный, он не спал все этот время. Мне стало жаль его. Один чёрт знает, сколько мыслей роилось в его голове.
- Я отвезу тебя туда, - пообещал я.
Он долго смотрел мере в лицо, а потом наклонился и мягко поцеловал. Я не ожидал этого, так что сразу возбудился. запустил пальцы в льняные волосы и удержал, чтоб он не отстранился. Эверетт не стал препятствовать мне.
- Хочешь секса? - спросил я.
Он кивнул.
Мы быстро и без разговоров разделись и, прижавшись друг к другу в страстной истоме, принялись истошно целоваться. Эверетт шумно дышал, я чувствовал запах его кожи, собирал на губах частицы его слюны и пота.
Я перевернул его на спину и навалился сверху, прижимая своим телом к постели. Он рассматривал меня беспокойным взглядом, скользящим то по лицу то по плечам и груди, то опускавшимся ниже.
Желания развозить прелюдию не возникало, так что я слегка растянул мышцы ануса Эверетта, смочил слюной проход и свой член и вошёл. Эверетт оказался готов. Издал сдавленный гортанный звук и вцепился острыми пальцами в мои плечи. Вот так все и происходило. Я, кажется, любил его. А Эверетт просто стремился забыться.
Из головы не выходили слова Эверетта о том, что ему плевать. Я отлично понимал, что наплевать ему на все, а не только на меня, но что я мог сделать с тупой, ноющей болью, которая появлялась в груди, когда слова всплывали в памяти, как труп утопленника?
Мы бросили машину за две улицы от мотеля, купили другую, с перебитыми номерами. Это оказалось легко сделать. За несколько дней пересекли Колорадо и Вайоминг. Снова дешёвые мотели и такой же дешёвый алкоголь. Бездумный, пустой секс.
Алкоголя становилось все больше, я не успевал трезветь. За рулём почти все время сидел Эверетт, а я дремал, открывая глаза лишь для того, чтоб указать водителю верный поворот.Незаметно для меня мы прибыли в Айдахо: родина сельского хозяйства, фермерства и добычи полезных ископаемых.
Свет фар стелился по пыльной бугристой дороге – спать нереально. Мимо проплывали поля, покрытые высокой растительностью, вдалеке то и дело появлялись домики-тени с деревьями и пристройками для хозяйственных нужд. До боли знакомый пейзаж: в семнадцать я сбежал отсюда, чтоб спастись от безысходности и однообразности сельской жизни. Сначала подался в Меридиан, потому что он оказался ближе всех из крупных городов штата, но меня ждало разочарование: тот же колорит, такие же люди, все так же сложно куда-то приткнуться.
Я был харизматичным и беспокойным битником. Ходил в чёрной куртке и носил цепь на шее. Мне подавай развязные тусовки и полную свободу самовыражения. Но провинциальный Меридиан не мог дать то, в чем я нуждался, так что я сел в первую попавшуюся тачку и укатил из города, а затем и из штата. Тогда мне и в голову не могло бы прийти, что через десять лет я по собственной воле вернусь сюда, да к тому же не один.
- Эндрю, пожалуйста, не отключайся, - требовал Эверетт.
Тормошил меня и все глядел через руку, которой сжимал руль.
- Скажи, куда мне ехать.
- Сейчас ночь и я не был здесь половину жизни. Я не знаю, Эв. Найди мотель или ферму, а утром разберемся.
Эверетт раздраженно уставился на еле видимую дорогу, нащупал какой-то поворот и спустился на ещё более узкую и неровную дорогу. Вскоре фары осветили ворота, за которыми, вдалеке, виднелся силуэт амбара. Наш приезд побеспокоил собак, так что те появились невесть откуда и носились вокруг машины, рыча и истошно лая.
- Чертовы псины, - проворчал я. - Сколько себя помню, всегда наводняли здешние места.
Эверетт поежился и вопросительно уставился на меня. Я закурил и выдохнул дым ему в лицо. Эверетт ненавидел дым сигарет, а мне уже настолько осточертело его пренебрежение, что хотелось причинять ему дискомфорт при каждом удобном случае.
Кашель Эверетта заполнил тесное пространство салона. Он отвернулся и, забыв об осторожности, приспустил стекло, чтоб глотнуть, насквозь провонявшего помётом животных и скошенной травой, воздуха. Собаки не помянули этим воспользоваться и стали прыгать на дверцу, брызгая слюной и яростно выплевывая мерзкие звуки – что-то между рычанием и кашлем умирающего туберкулезника.
Ворота приотворились, в белом свете фар появился человек. Он прикрывался рукой от яркого света и неуклюже топтался на месте, держа ружьё наизготовку.
- Кто здесь?! - хрипло прокричал старческий голос.
В нем отчетливо слышался испуг, прикрываемый агрессией.
- Я буду говорить, - предупредил я Эверетта и высунулся из машины.
Собаки прыгали, словно черти в аду.
- Мы заблудились, - крикнул я, пытаясь перекрыть гомон, производимый собаками. - Отзовите псин.
Старик подождал немного (видимо, задумался, стоит ли мне верить), а потом зычно свистнул. Собаки с визгом и скулежом бросились к нему, завились вокруг ног, как котята.
Я подал знак Эверетту выключить фары и вылез наружу. Собаки - три лохматых помеси дворняги - угрожающе–целеустремленно поспешили ко мне, обнюхали и в недоумении разбежались в разные стороны. После этого Эверетт последовал моему примеру.
- Что вам здесь нужно? - недовольно проскрипел старик.
- Может, вы подскажете, где именно мы находимся?
- К востоку от Рексберга.
- Насколько далеко?
- 15 миль.
Я прикинул в уме, сможем ли мы продержаться до города ещё около получаса-минут сорока. Эверетт выглядел измученным. Пришлось смириться, что мы оба не в лучшем состоянии для поездки.
- Наверное, у вас найдётся спальное место для двух уставших путников?
Старик нахмурился.
- Сто баксов.
- По рукам.
Мы лежали спина к спине без сна. Как бы больно мне ни делал Эверетт, я сомневался, что это происходило осознанно. Я никак не мог придумать оправдание своему мстительному поведению. Это было нелепо, даже гнусно.
Я повернулся и встретился со спиной Эверетта. К ней хотелось прикоснуться, нащупать пальцами позвонки и провести вдоль до самого копчика, до впадины между ягодиц. Довольно узкая, стройная, мускулистая спина, обтянутая белой тканью кожи.