- Господин Аскольд? Темные там? – о, это же те никчемные куклы, которые столь услужливо разрывали на кусочки крохотных черных драконов, поставляя ему сильные и дерзкие души!
- Да. Думаю будет достаточно сжечь храм! – ухмыляется Аскольд, оглядывая собравшихся пустыми глазами, похожими на куски льда. Воины то ли не замечают этого, а может, просто не придают значения.
Киан.
Мое тело словно подбросило на кровати. Рядом сидел и сверлил меня обеспокоенным взглядом Скай.
- Ты тоже это видел? – сорвалось с моих губ, и только теперь понимаю что ляпнул. Я помню свой сон, именно сон того типа, который помнить не должен! Но почему? Внезапно мои глаза натыкаются на край гребня выглядывавший из спутанных золотистых волос. Скай испуганно кивает, быстро извлекая с испорченной прически мерцающий странным темным светом эбонитовый артефакт...
- Киан... А ведь это был Император Аскольд! – испуганным дрожащим голосом выводит Скай, глядя на меня с трепетной надеждой. А я сижу в ступоре. Этот сон... Он был настолько ярок... Но я не испытываю ни малейшей боли или слабости!
- Пожалуйста, молчи! Умоляю, никому ни слова!
- Хорошо... Хотя того типа звали так же как и тебя!- Мне было все-равно что этот блондинка пытался сказать, когда я хлопнулся обратно в кровать, увлекая за край футболки слабо пискнувшего друга.
- Давай спать! – мрачно бурчу я утыкаясь носом в золотистую макушку и старательно изгоняя из собственной памяти образы. Есть над чем подумать... Но не сегодня.
Сиур
Сиур уже давно очнулся от мерзкого липкого забытья, но был настолько слаб, что даже открыть глаза не хватало сил. С трудом осознал, что лежит на том же столе, что и всю неделю... или две? А может, месяц? Единственное, что он понимал более-менее четко – это то, что он очень давно ничего не ел и не пил. В этом теле жизнь держалась лишь благодаря чарам, заставляющим его клетки непрерывно регенерировать за счет внутренних магических запасов.
- Я знаю, что ты не притворяешься, тебе и в самом деле нельзя двигаться, у тебя острое отравление метеоритом... – безразлично заявил знакомый до зубовного скрежета голос совсем рядом, а на лицо легла прохладная ладонь, от слабого магического потока веяло спокойным теплом.
- И не пытайся двигаться, могу только сказать, что бояться тебе нечего. Он сыт болью и душами... Ну, где-то на неделю! Можешь не пытаться спрашивать, отлично знаю, что ты хочешь знать, все-таки не одно тысячелетие копчу небеса этого мира...
Наверное слышать столько спокойствия, разбавленного виной, в этом голосе было очень непривычно. От попыток пошевельнуться хоть немного все тело разрывалось от боли...
- Я знаю, что тебе известен некий Киану Фиолетте... Эй, мне не нужно, чтобы ты отрубился, не дослушав всё до конца! Ледяная пощечина – и огромное количество силы, немедленно убирающей боль из тела.
- Так-то лучше, а теперь слушай внимательно! Я дам тебе сбежать. У тебя будет ровно пять часов. Ты должен найти красноволосого мальчишку из твоей академии. Найди его и... А впрочем... Я не уверен, что даже всей моей мощи тебе хватит на такое время... Сейчас я, наверное, потеряю сознание, а ты сможешь открыть глаза и встать на ноги. Даже не думай пытаться меня убить! Во всем мире на это способен был только Киан Грасс, но он прошляпил свой шанс. Найди его сына – на него вся надежда... – голос внезапно надломился, а рука, сквозь которую в измученное пытками тело вливалась живительная сила, внезапно дрогнула и слабо скользнула по щеке пленника. Рядом послышался звук падающего тела.
А парень внезапно понял, что тяжести, давящей изнутри, больше нет. Тело само по себе село на узком, покрытом бурой тканью столе.
Взгляд, блуждающий по окружающему пространству, наткнулся на тело распростертое буквально у его ног. Это он – тот самый жестокий садист, истязавший его столько времени! В ладонях словно сами по себе возникли сотканные из пламени ножи. Сейчас он так слаб, проще простого будет добить его и повернуть войну в иное русло... Но в ушах до сих пор отдавались эхом его слова.
Сердце болезненно сжималось при каждом шаге, и еще было странно, что за весь путь по коридору ему по дороге не попался ни один охранник...
За следующей дверью ничего не было. Просто свист воздуха в ушах и стремительное падение... Он даже не смог раскрыть крыльев, уходя под воду.
“Что же ты за парень такой Киан, что этот гад освободил меня только ради того, чтобы я тебя нашел?”
Впрочем, мысли в голове мгновенно стираются колоссальным откатом...
====== Эпик Сорок девятый. Как возникало зло. ======
Проверила: aima
Аскольд/Пустой Высокий светловолосый мужчина с трудом поднялся на ноги, хватаясь руками за опустевший пыточный стол. Стража до сих пор спит... Значит его сил хватило на то, чтобы отключить сознание пяти сотен обученных воинов, пятерых из десятки и всю рабочую технику... Да еще и на мальчишку хватило! Ну что тут сказать – не зря его зовут сильнейшим. Вот только, что толку от силы, если ты даже не способен себя убить ради спасения многих невинных душ? Даже не жизней – душ!
Ха! Да о какой силе речь, если он собственное тело не получит в своё расположение до тех пор, пока не замучает до кровавых слез столько народу, чтобы утихла жажда пустоты!
Нет, господин Аскольд, тут вам стоит быть откровенным хотя бы наедине с собой. И не надо плакать, свернувшись в клубок и размазывая по лицу алые слёзы! Сам этого добивался! Ведь всё было: и сила – море силы, и друзья были – много друзей, и дар...
А есть такие дары, от которых ничего хорошего не жди! Но уж о таком великому жестокому императору думать не хотелось совершенно. Он просто плакал. Свернувшись в дрожащий клубок, аватара лил кровавые слезы тут же растирая их по лицу. Глупо? Недостойно? Не по-мужски? Все верно... вот только быть бесправной куклой в руках безжалостного и вечно голодного божества... Подобное в голове уже давно устаканилось, вот только всегда в этот день раз в десятилетие, когда он оставался наедине с собой, а от Пустого слышалось лишь сопение на грани сознания, можно было забыть об этих глупых рамках стереотипа...
Вот только, даже полностью насытившись, Пустой не мог дремать долго и, поняв что всё вновь идет как раньше, Пожиратель душ издевательски осклабился. Столько времени прошло, а Аскольд всё не уймётся! Еще мечтает побороть «соседа» в собственном теле!
День... Яркое солнце, медленно окрашивающееся в серый цвет, и слова, гремящие в ушах набатом.
- Мир, лишившийся творца и не нашедший равного ему покровителя, будет уничтожен согласно великому Небесному кодексу! – это слышал только он – смешной беловолосый подросток, привыкший забираться в горы и мечтательно созерцать небосвод...
Боль от от воспоминаний скручивала все тело подобно раскаленным жгутам...
В особенности...
- Давай так мальчик, это будет сделка: я защищу этот мир от моих старых «друзей», а ты отдашь мне своё тело, – голос, раздающийся из пустоты, окутывает разум, стремится его затуманить и...
- Не слушай его, Аск! Это же всего лишь один из пожирателей душ и боли! У нас есть еще триста лет! За это время я стану настоящим убийцей богов и нам можно будет ничего не бояться!- кричит мелкий, загорелый до черноты мальчишка. Аскольд неуверенно оглядывается, ведь вот так просто, и не придется ничем жертвовать...
- Не слушай этого глупца! Он просто хочет сам забрать себе всю славу! Тебе достаточно лишь сказать “да”, и я дам тебе силу, которой равных нет, – марево вздрагивает и, словно невзначай, касается лица имперского принца... Тихое «да», и бросившийся к другу сумеречник беспомощно оседает на примятую лесную траву под взглядом абсолютно чужих серебряных глаз. С ужасом рожденный под звездой убийцы смотрит на вздымающиеся в пасе смертоносного заклинания руки и... раздается недовольное шипение:
- Пока живи щенок! Этот мальчишка еще не способен осознать, кто имеет право – бог или смертный!
А потом город... Много городов... Потом стран... Вся империя жалких и слабых людишек...
И собеседование в большом зале советов.
И искусанные в кровь губы, шипящие против воли своего хозяина слова:
- Во всем виноваты темные! Они призвали в мир пожирателя душ и скормили ему всю империю. Я едва не погиб, скрываясь от них.
И беспомощный крик в глубине собственного сознания, ставшем темницей для него...
«Хватит! Дай мне хоть сейчас побыть в своем теле!»
«Тебе ли не знать, что оно уже давно не твоё?!»