Парня словно окатило кипятком от услышанного. В его повреждённом мозгу всплыли мутные воспоминания о матери, одногруппниках и немногочисленных друзьях. А ещё его окутал страх из-за фразы о розыске.
— Ну, здравствуй, Денис Олегович, — лейтенант достал наручники.
В следующее мгновение на запястьях Дениса Шумовского защёлкнулись стальные браслеты. Ледяной металл, который недавно находился на морозе, выдернул парня из обрывков воспоминаний.
— Поехали в отдел, а там уже пусть капитан разбирается, — сержант протяжно зевнул.
Денис покорно поднялся с лежанки. Под осуждающими взглядами работников депо его вывели на улицу, где их около железнодорожных путей ждал полицейский автомобиль — старый добрый УАЗ с синей полосой и красно-синей люстрой на крыше.
УАЗ был в новом кузове, в котором проглядывались очертания старой советской буханки. Даже за больше, чем сто лет, завод не внёс в легендарную буханку особых изменений. Салон не отличался оригинальностью и оставался аскетичным. Внутри парня поджидали «изысканные» кузовные панели салона из голого металла со следами непрокрасов и дверьми, которые закрывались лишь со второй попытки.
Шумовского загрузили в задний отсек и пристегнули его наручники к стальному поручню на потолке, который смонтировал любезный производитель. Разместившись на жёсткой пластиковой лавке, Денис с интересом начал разглядывать «наскальную живопись» на сиденье, оставшуюся от предыдущих гостей.
Лавочка пестрила разнообразными погонялами и кличками, а также понятиями из воровской жизни. Одно из них врезалось в память парня: ПИТОН — программиста исправит только могила и ограда.
Полицейские вернулись в машину после того, как закончили заполнять электронные документы. Служебный автомобиль бесшумно поехал вдоль железнодорожных путей в сторону проходной.
В этот момент Шумовского накрыло волной спокойствия. Ему казалось, что скоро этот кошмар и погоня закончатся, и он окажется дома. По крайней мере, его поймала полиция, а не психи с автоматами, которые пытались его прикончить.
Казённый УАЗ со скипом мчал по разбитой дороге в сторону города. Невольный пассажир лишь успевал считать километровые столбы на обочине, которые можно было разглядеть через маленькое запотевшее окошко задней двери. Наконец, показался знак на въезде в город. На синем фоне белыми буквами было написано «Север-3».
Раздался характерный скрип тормозов. Расслабленного Дениса швырнуло в сторону перегородки кузова.
— Эй, поаккуратней, не ояты* везёшь! — он со злостью ударил ногой по стальной перегородке между салоном и кабиной, после чего потёр растянутое во время падения плечо.
Поскольку он был прикован наручниками к потолку, то ничего не мог поделать, чтобы защититься от подобных рывков. Ему не было видно того, что происходило в кабине спереди. Он лишь слышал обрывки приглушённого разговора полицейских, но слов ему не удалось разобрать.
Впереди хлопнули двери. Через несколько секунд провернулась ручка двери в салоне. В глаза парню ударил яркий свет фонаря. Лейтенант забрался в салон и перестегнул браслет к себе на запястье, после чего с силой потянул заключенного на улицу
— Вылезай, Денис Олегович, приехали.
Шумовский огляделся в предрассветном сумраке, и понял, что его привезли к районному отделу полиции. Старинное двухэтажное здание, построенное в конце прошлого столетия, встречало нового задержанного отшелушившимся фасадом. Единственный фонарь на столбе слабо освещал распахнутую уличную дверь, которая то и дело громко хлопала на ветру.
В сопровождение конвоя, словно опасного преступника, Дениса завели в холл и пристегнули наручниками к поручню у окна дежурного.
— Вот же! — нахмурился лейтенант. — Опять Петровича нет. Пост бросил, урод! Жрёт или срёт как всегда! Серега, сгоняй в кабинет, принеси ключи от обезьянника, а то Петровича не дождёмся, а я есть уже хочу.
— Да, поесть не помешает, — сержант проворно скрылся в одном из кабинетов, дверь в который располагалась в длинном коридоре.
— Ну, что, Денис Олегович, — обернулся к нему лейтенант, — поспишь в менее комфортабельных условиях, чем у путейщиков. К обеду приедет капитан и решит, что с тобой делать.
— Гражданин полицейский, может, ну его? — жалобно посмотрел на него парень. — Отпустите меня домой. Я ничего не украл и не сломал.
— Извини, пацан, но в документах какая-то муть, — полицейский покачал головой из стороны в сторону. — Вроде ты в розыске, а статьи нет. Пусть с тобой начальство разбирается.
Сергей вернулся со связкой ключей в руках. Лейтенант отстегнул наручники от перил и скомандовал задержанному:
— Пошли.
Дениса повели по длинному коридору, застеленному старым и протёртым до дыр линолеумом. Деревянные полы нещадно скрипели, не давая ни единого шанса перемещаться по коридору бесшумно. В самом конце коридора располагались две камеры.
Сержант проверил карманы задержанного, после чего проворно открыл первую камеру и с силой запихнул парня в тёмное помещение. Стальная дверь со скрипом захлопнулась.
В нос Денису ударил сильный запах мочи и перегара. Не успел он привыкнуть к полумраку и оглядеться, как с дальних нар донесся хриплый голос:
— Здорова, утырок!
Когда глаза парня адаптировались к сумраку, ему удалось разглядеть ряды сетчатых кроватей у стен и длинный стол между ними. На нарах лежали люди, которые с интересом его разглядывали.
Шумовский молча отправился к свободной койке. В этот момент с ближайшей верхней шконки проворно спрыгнул обнажённый по пояс мужик средних лет. Его голова была гладко выбрита, а тело густо покрыто татуировками. Даже лицо у него было расписное. Киберпротез, установленный вместо правой руки, покрывали замысловатые рисунки.
— Ты чё, чмо? — набычился он и преградил парню путь. — Куда собрался? На месте стой, пока старший не разрешит!
— К койке иду, — ответил ему спокойным взглядом Денис. — Я устал и хочу поспать.
— Спать будешь в углу у параши, чепушила! — донёсся прокуренный бас с дальней койки. — А сейчас карманы выворачивай, на общак скидываться надо!
— Нет ничего, менты все карманы вывернули, даже ремень забрали, — Денис продолжил движение к заветной койке.
Татуированный схватил его за шиворот спецовки.
— Стоять, голубок!
Денис, сам не ожидая от себя подобного, молча схватил агрессора за горло одной рукой и поднял его к потолку. Расписной зек захрипел и замельтешил ногами в воздухе. Внезапно позади распахнулась дверь в камеру и раздался крик:
— Парень, не дури. Поставь Шустрого на пол!
Денис откинул на пустую нижнюю шконку почти переставшего хрипеть Шустрого, после чего развернулся. В проеме двери с дубинкой в руке стоял знакомый лейтенант, который сверлил его суровым взглядом.
— На выход! Лицом к стене и руки за спину! — продолжил страж порядка. — Капитан приехал по твою душу.
Шумовский покорно вышел из камеры. Затем он обернулся и бросил испепеляющий взгляд на Шустрого, который болезненно морщился и потирал горло. Зек заметил его взор и тут же испугано опустил взгляд в пол.
На запястьях молодого человека защёлкнулись наручники, а сильный тычок дубинкой в спину стал знаком к началу движения. В сопровождении лейтенанта он побрёл по коридору.
— Налево и на второй этаж! — контролировал каждый его шаг полицейский.
В небольшом кабинете их ожидал заспанный капитан. Худой и высокий мужчина с седыми кудрявыми волосами и лицом, напоминающее крысиное, пил кофе из большой кружки. Его хитрый прищуренный взгляд внимательно изучал задержанного. После длительного молчания он с причмокиванием отхлебнул кофе и поинтересовался у конвоира:
— Оформили? — его властный голос резал слух Дениса.
— Нет пока, решили вас дождаться, — покачал головой из стороны в сторону лейтенант. — Там какая-то муть в документах.
— Хорошо… это очень хорошо, — обозначил едва заметный кивок крысоподобный капитан. — Свободен, Дымковский.