Двое полицейских схватили ребят и стали выводить из театра. Антон все время пытался сказать им, что это ошибка, и что грабить театр они не собирались, но те в ответ только посмеялись.
Тут у Антона в голове пробежала: возможно, когда война начнётся, ему удаться сбежать от полицейских и тогда он вернется к театру и возможно увидит машину времени. Но а удаться ли ему сбежать с полицейского участка? Ради машины времени он готов на все.
Полицейские вывели ребят на улицу, и у Антона глаза заслезились от такого яркого света. В этот день светило яркое солнце и была хорошая погода. Антон приоткрыл глаза и ахнул от увиденного!
Глава двадцать третья
Оля и Леша быстро покинули территорию школы, и побежали по огромным городским переулкам. Пробежав несколько метров, ребята увидели станцию метро, и, долго не думая, побежали к ней.
— Слушай, Роя, — говорит Леша. — может не пойдем?
Оля на него серьезно взглянула:
— Ты же сам хотел!
— Да… но, — тот никак не мог нормально отдышаться из-за бега, и говорил через нос. — как то не по себе будет… ну представь… что мы им реально скажешь? У нас и не доказательств нету, у нас ничего нету…
Оля задумалась. Действительно, Леша прав: в правительстве города им не поверят, но они прибыли назад, чтобы человечество переиграло войну, а предупредить власти города стоит, так хоть можно как-нибудь победить… ведь только тогда человечество сможет одержать над сильными пришельцами победу и не сотрется с лица Вселенной в 2116 году.
— Может намекнуть им? — предложила в отчаянии Оля.
— И как же?
Они подошли к стеклянному входу станции метро, и робот-аппарат потребовал карточки для поездки. Оля мигом начала рыться в своих карманах, надеясь на то, что найдет там поездки на метро.
— Черт, у меня поездки закончились..-роясь по карманам, обиженно проговорил Леша.
Оля нашла в своих карманах две карточки, и заулыбалась. Тут же она увидела обиженные глаза Леши и мигом добавила:
— Давай я за тебя заплачу? У меня их тут как раз две, а назад пешком доберемся, ну или на тех лифтах доедим. — и она по экрану робота-аппарат два раза провела карточкой.
Возле двери появились буквы: «Проходите» и стеклянные двери с мелодичным звуком автоматически открылись. Они быстро прошли внутрь и стали спускаться по эскалатору, думая над планом.
— Может не ехать? — вновь спрашивает с испугом Леша.
— Пойми, Алексей, — говорит Оля, тяжело вздохнув. — мы прибыли назад, ко дню войны, и снова начнётся этот кошмар, в течении которого мы молились и просили, чтобы это был просто сон или чтобы это все закончилось. Мы снова увидим перед собой эту войну, которую никак не избежать, а дом правительства — единственная сейчас зацепка. Я знаю, что они не поверят, но можно как-нибудь намекнуть, сказать искреннее, ведь если они поверят, то мы сможем опять подготовиться, подготовиться так, чтобы эти твари из другой планеты сдались на следующий же день! — и она хлопнула рукой по перилам эскалатора.
Стоявшая впереди пожилая женщина, услышав эти слова, пустила слезу и стала вытирать лицо носовым платком.
— Какая мелодрама! Интересный сюжет грустного фильма… — и, договорив, высморкнулась.
Оля решила ей не отвечать. Леша, чеса подбородок, думал над словами Оли. Оля, тяжело выдохнув, продолжила говорить, не обращая внимания на впереди стоявшую старушку:
— Понимаешь, появился второй шанс переиграть эту войну, ведь если человечество не одержит победу, то мы снова увидим эту разрушенную рухлядь, а не сверкающие на солнечном свете стеклянные небоскребы. Понимаешь, войны не избежать, но если подготовиться, то люди смогут дать им отпор и наша цивилизация не погибнет и будет дальше развиваться. Если мы не предупредим государство, то… то история вновь повторится. Мне плевать, я буду им вдалбливать, я не хочу вновь все это пережить!
Леша был сильно ошеломлен. От своего шока он ей слабо кивнул. У Оли от этого заблестели глаза. С каждой секундой эскалатор спускался все ниже и уже отчетливо было слышно гудок метро. У Оли начинает сильно биться сердце, ей так хочется не думать об войне, забыть ее и не вспоминать, но девочка не хочет вновь видеть этот конец своими глазами, и ради этого Оля готова на все.
На станции было очень шумно и людно. Оля внимательно наблюдала за людьми и видела, какие они все счастливые, как блестят от радости их лица. Ей тоже хочется быть счастливой, но из-за войны у нее этого не получается.
— Да, ты права. Допустим, а что мы им скажем? — не понимает Леша.
— Нам целый час на метро ехать, — говорит Оля. — придумаем!
Когда они спустились, тут же очень шумно подъехало длинное метро, где вагоны напоминали длинные пули, только белого цвета с большими синими окнами.
Двери метро открылись и люди, пихаясь, заходили и старались как можно быстрее занять свои места. Ребята зашли внутрь вагончика и заняли два свободных места, возле карты станций метро. Ехать им очень долго, и за все это время можно еще придумать, что сказать правительству города.
Глава двадцать четвертая
Этот город был не тот разрушенной рухлядью, в которую покидали по двести бомб одновременно. Над ярко голубым небом возвышались огромные небоскребы и переливались на ярко-солнечных лучах. В этом городе играла живность, здесь ходило много людей, по небу летали аэромобили, по дороге ездило много машин, на небе висели небольшие макеты с изображением других планет. Этот город был невероятно красив и фантастический. И не хотелось верить, что через некоторое время он превратится в тот разрушенный кошмар, который видел Антон.
— Ничего себе! — ахнула Аня. — А фантасты были правы насчет города будущего!
— Чего? — не понял полицейский, который держал Аню. — Вы головой ударились!?
Этот случай с полицейскими напомнил Антону, как их тащили изгнанники. А вдруг эти полицейские — те изгнанники? Антон посмотрел им в глаза и понял, что первый раз видит этих людей. Нет, это не они.
Полицейские, как и те изгнанники повели их к легковой машине, но только она была бесколесной. У Антона засосало под ложечкой. Похоже он полетит на аэромобиле. А этого он вообще не хочет. Антон остолбенел, глядя на аэромобиль, и с удивлением на него пялился, но полицейский, держав его за шкирку, подтолкнул его к полицейскому аэромобилю. Антону больше ничего не оставалось, как сесть внутрь.
Антона и Аню посадили на заднее место и привязали их ремнем безопасности. Как и ожидал Антон, включился двигатель и аэромобиль, как самолет, взлетел наверх.
Его порадовало, что он не едет в грязном грузовике, где жутко воняло в багажнике, но и эта поездка стала ему не нравиться. Внутри было жутко тесно, еще стало сильно укачивать и у Антона стало стрелять в ушах, и в его голове крутился страх: вдруг этот аэромобиль перевернётся и упадет, или врежется во что-нибудь еще. Антон никогда не любил летать, у него сильный страх высоты. Он сжался весь и умолял, когда же закончится эта поездка.
Аня же восприняла этот взлет как обычную поездку. Она с восхищением смотрела в окно, улыбаясь, и наслаждалась поездкой, ведь такую красоту будущего даже в кино не увидишь! Она улыбалась и любовалась городом, и ей хочется, чтобы эта поездка была бесконечной.
Антон пару раз заглядывал в окно, и когда смотрел, чувствовал, что ему становилось не по себе. Страх высоты сильно внутри горел. И от этого Антона начала мучить колючая судорога.
Машина времени стала казаться ему еще загадочнее, она то исчезает, то появляется, и Антон всем сердцем верить, что в нужный момент она появится и закончится это путешествие во времени. Он продолжает искренне верит в то, что он вернётся домой, что он сможет сбежать с полицейского участка, когда начнется война, ведь ему больно думать о том, что он здесь навсегда застрянет!
Аэромобиль начал снижаться. Посадка была мягкой, но у Антона сильно заложило уши. Аэромобиль остановился в самом небоскребе, где электронными буквами было написано: «ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК». Он сел на посадочное место и один из полицейских, открыв задние двери, вытолкал ребят наружу. Аня первая вышла и увидела перед собой город, как на ладони. Глядя на город, она, выпучив глаза, с восхищением смотрела на мир будущего. Сам этот участок находится в небоскребе, приблизительно на сотом этаже. Когда Антон вышел он чуть не потерял сознание. Глядя на такую высоту, он стал очень бледным и начал напоминать живой труп. Такая высота — жуть прям!