— Ну, твою-у-у ж мать! Всё здесь уделал. Какого же хрена это всегда в мою смену происходит?! — возмущался в пространство молодой парень лет двадцати пяти. — Бобби — скотина опять продрых всю ночь! Он вообще к тебе не заходил что ли?
Санитар подошёл ближе и посмотрел на своего подопечного.
— Ты там жив хоть?
Рамси мог только приподнять голову и промычать в ответ.
— Ты не только пол заблевал, но ещё и койку. Красавчик! — санитар помог ему подняться и сесть на кровати.
Рамси чувствовал себя просто ужасно, казалось ниже пасть уже некуда. Он просто пересёк финишную черту, за которой неоном горела надпись «ДНО». Именно так — всё большими буквами. Рубашка была мокрой и липла к телу. Рамси опустил голову и тяжело вздохнул. В этой больнице сделают всё, чтобы человек утратил всякое достоинство и чувствовал себя скотиной в грязном, вонючем хлеву. «Я сдохну здесь в луже собственной рвоты», — подумал Рамси, пока санитар помогал ему провести все утренние процедуры, правда другую одежду не принёс, так и усадил обратно в грязной рубашке. Он сначала хотел, чтобы Рамси сам здесь всё убрал, но посмотрев, как тот едва не упал, вставая с кровати, отмёл эту затею. Рамси послушно проглотил мерзкую кашу, даже не чувствуя вкуса. Больше не было сил воевать. Понял — это конец, финал, финиш! Как угодно, теперь он мечтал только о том, чтобы никогда больше не просыпаться. И вспомнил о розовых таблетках, что давали всем на ночь. Рамси их никогда не пил, а теперь задумался о том, где бы достать целый пузырёк. Наверно, в процедурке они есть. Что ж, сегодня он это узнает. А завтра, может быть, завтра уже не наступит…
====== 17. Плохие и хорошие новости ======
Когда санитар всё вымыл, а также убрал тарелку и стакан с недопитым чаем, в дверном проёме образовалась медсестра. Та сука мисс Миллер — старая дева сорока с небольшим лет, с тугой шишкой каштановых волос на голове и в громоздких очках на поллица. Голос у неё был визгливо-звонкий, а фигура как у квадратной тумбы. В руках она несла металлический лоток со шприцем и ампулой.
— Ричардс, почему вы возитесь так долго! — начала она сразу с высокой ноты. — Время приёма лекарств давно прошло и мне нужно заполнять карты. Пришлось самой к вам спускаться. — изобразила мисс Миллер гримасу недовольства. — Держите мальчишку, доктор Браун сегодня утром передал назначения на него, — медсестра приготовила все свои принадлежности, и брезгливо сморщив и так вздёрнутый нос, закатала рукав больничной рубашки Рамси.
Санитар послушно выполнил указания. Рамси лишь дёрнулся в сторону, но быстро был зафиксирован крепкими руками санитара. Он толком не отошёл после ночи и плохо соображал, что происходит. Кажется, план провалился. Но, они ведь наверняка поведут его в процедурку в другой раз. И тогда он улучит момент, чтобы свистнуть таблетки.
— Слышали, что он вчера учудил? — протерев место укола смоченной в спирте ваткой, сказала мисс Миллер.
Мир вновь поплыл и утих, Рамси буквально упал на кровать. Санитар вовремя придержал его, чтобы он не разбил себе голову о каменную стену. Рамси уже не отображал, что там треплют о нём санитар с медсестрой. В комнате появилось новое действующее лицо. Молоденькая медсестричка доктора Брауна. Она выглядела удивлённой и встревоженной. Быстро выпалила мисс Миллер важную информацию и уплыла, виляя бёдрами, в свою обитель на втором этаже. Мисс Миллер повернулась к санитару. Окинула Рамси неприязненным взглядом, обратив внимание на грязную рубашку.
— К Болтону приехали. Приведите его в надлежащий вид и отведите в комнату свиданий. А про это … — медсестра указала толстым мясистым пальцем на расплывшийся под глазом у Рамси огромный фингал. — Скажете, что сам упал. Или с кем-то из детей подрался, — раздав указания, мисс Миллер удалилась.
Санитару оставалось только кивать и поддакивать, вытянувшись по стойке смирно. С этой злобной стервой мало кто отважился бы спорить. В холле первого этажа им встретился Джим, который сегодня заступил на свою смену. Они поздоровались, и молодой санитар ввёл его в курс ночного происшествия. Джим покачал головой: «Ох, Рамси, натворил ты дел». А затем предложил помочь с пациентом. Санитар был только рад и с чистой совестью отправился на перекур. Джим отвёл Рамси в душевую и провёл все необходимые манипуляции, помог переодеться в чистую пижаму.
— Вот так намного лучше. Правда? — Джим застегнул на нём рубашку и ободряюще улыбнулся. — Готов к встрече с родственниками? — конечно, санитар прекрасно знал, что мальчишка ему не ответит. Те препараты, что ему назначили, начисто отрубают всё восприятие действительности и сводят к минимуму взаимодействия с окружающим миром. Мальчик сейчас находился совсем в другом измерении.
Комната свиданий представляла собой широкую гостиную с двумя длинными диванами по бокам, а также небольшими столиками у каждого из них. Тёплые кофейные стены и воздушные лимонные шторы — вот и вся обстановка. Ничего лишнего, показатель уюта и порядка на высшем уровне. Джим поздоровался с гостем и усадил своего подопечного на диван. Молодой темноволосый парень казался взволнованным, мерил пространство шагами, когда санитар привёл мальчика в комнату свиданий.
— Что с ним? — Джон был, мягко сказать, удивлён состоянием Рамси.
— Поговорите лучше с лечащим врачом, мистер. Я вам мало что могу сказать. Я всего лишь санитар, — развёл руками мужчина и остановился в дверном проёме, прислонившись к косяку.
Джон присел рядом с братом и наклонился к нему, улыбнувшись.
— Здравствуй, Рамси. Ты помнишь меня? — потом сам себя одёрнул мысленно «Конечно, помнит, мы виделись десять дней назад».
Рамси никак не отреагировал. Безучастно смотрел в стену, куда-то слева от него. Джон обратил внимание на синяк у него под глазом — сложно было его не заметить.
— У вас тут принято бить детей?! — обернулся он к санитару.
— Нет, мистер…
— Болтон, — подсказал Джон.
— Мистер Болтон, я знаю, что вам скажут другие, — Джим бросил взгляд в коридор, а потом притворил дверь. — Так вот, это будет ложью. Меня уволят, если я скажу правду. Я и пальцем никого из детей не трогал, но есть те, кто придерживаются иной позиции.
— Что здесь вообще происходит? — конечно, работать с пациентами психиатрической лечебницы явно нелегко, но Джон сильно сомневался в том, что в порядке вещей усмирять детей кулаками. Да и в целом состояние брата повергло его в шок.
Закрытые на ключ двери, ограничивающие длинные гулкие коридоры, решётки на окнах и молчаливые санитары, заменяющие тюремных надзирателей — это выглядело безрадостно и тоскливо, выбивало из равновесия и приводило в уныние. Крики и шум, доносящиеся из палат, производили отталкивающее и неприятное впечатление, и отнюдь не добавляли радостных красок в общую атмосферу безысходности. Хотелось покинуть это место поскорее, и Джону действительно жаль стало бедных запертых здесь детей, ведь они не могут уйти. Он видел не так уж и много, но этого с лихвой хватило для того, чтобы не захотеть возвращаться в эту лечебницу снова.
— Простите, но я не могу разглашать внутреннюю информацию. Сейчас не так-то просто найти работу, за которую платят приличные деньги. Особенно когда тебе под полтинник, а из образования только проф. курсы сварщика, — разведя руками, сообщил санитар.
Джон смешался, вроде как этот мужчина выглядит порядочным человеком. По крайней мере, не казался безразличным, как остальные, которые сегодня ему встретились. Но, в конце концов, что здесь творится?
— Вы кто ему? — спросил Джим, пока он раздумывал.
— Брат.
— Этот парень попал в беду и лучше бы вы забрали его отсюда. Я, конечно, не док и мало что смыслю в медицине, но я разговаривал с Рамси, и ему здесь точно не место. Не знаю, болен или нет, но лучше ему здесь не станет, — Джим говорил негромко, но довольно убедительно. Пожалуй, немного превысил свои должностные полномочия, раздавая советы вне своей компетенции, но за годы работы повидал множество пациентов — кое в чём всё-таки разбирался.