Джон покачал головой. Честно признаться, он не был готов к тому, что увидел. Сперва собирался лишь навестить брата и узнать как у него дела, как он себя чувствует, а уж потом что-либо решать. Однако, увидев в каком плачевном состоянии находится Рамси, не знал, что и предпринять. Ясно одно: он не может оставить младшего брата в этом заведении.
— Вы присмотрите за ним? Я хочу поговорить с доктором.
— Конечно.
Джон был настроен решительно, когда постучал в дверь кабинета доктора Брауна. И, несмотря на то, что был сторонником сдержанных мер и неплохо умел контролировать свои эмоции, в этот раз кипел праведным гневом. Всё ещё находясь в шоке и пребывая в крайней степени возмущения, Джон с порога излил своё негодование на лечащего врача Рамси:
— Какого чёрта происходит в этой больнице?! Что вы сделали с моим братом?!
— Во-первых: здравствуйте, молодой человек. Во-вторых: присаживайтесь, — гостеприимно указал на стул для посетителей доктор Браун. Затем поправил круглые очки указательным пальцем, воздвигнув их вверх по переносице, и обратился к своей ярко накрашенной медсестре:
— Сильвия, дорогуша, будь любезна приготовь нашему гостю кофе и мне заодно. Или чай? — перевёл он взгляд на Джона.
— Воздержусь и от того и от другого, — заявил Джон. — Я не собираюсь задерживаться здесь надолго, — опустившись на стул, сказал он.
— Напомните мне фамилию брата, — примирительно улыбнулся доктор Браун.
Медсестра, картинно вздохнув и посетовав на то, что секретарские обязанности не входят в круг её полномочий, уплыла из кабинета выполнять поручение. В этот раз халат на ней был ещё короче и туго обтягивал крепкие бёдра. Джон машинально проследил за медсестрой, что дефилировала как на подиуме, и, кашлянув, выполнил просьбу доктора. Честно сказать, он был поражён подобным внешним видом младшего медперсонала. Доктор Браун поднял очки на лоб и вытер лицо платком. В кабинете действительно было жарковато.
— Странно… Мне сказали, его в приют отправят после больницы. Не знал, что у мальчика есть родственники, — возвратив на место очки, прицельным взглядом окинул стопку бумаг на столе и выудил нужную карту.
На протяжении следующих пятнадцати минут на Джона был излит такой поток медицинских терминов, что хватило бы на довольно объёмный справочник. Конечно, он попросил доктора растолковать их человеческим языком, но тот почти ничего не объяснив, заявил, что обследование ещё не закончено и курс лечения тоже. Сказал, что стоит оставить Рамси в больнице ещё как минимум на неделю, чтобы выставить окончательный диагноз. Джон покивал.
— Понятно. Но я хочу забрать брата немедленно, — совет Джима казался более, чем уместным. Обстановка больницы действительно не выглядела благотворной.
— Что ж, ваше право. Но я всё же рекомендую пройти полный курс лечения. Знаете, у нас тут бесплатное содержание, но медикаменты стоят недёшево, — многозначительно кашлянул доктор Браун. А после придвинул открытую карту к нему. — Да и не могу я вам отдать ребёнка без документов. Может, вы и не брат ему вовсе.
— Конечно, — Джон улыбнулся и выудил из внутреннего кармана куртки удостоверение полицейского. — Думаю, этих документов будет достаточно.
Доктор Браун внимательно изучил удостоверение и учтиво кивнул, скрыв досаду. Не повезло же ему нарваться на полицейского в этот раз.
— Это всё меняет, сержант. Но, я не могу оформить выписку. Мне нужно разрешение главврача, — посетовал доктор Браун.
— И в чём же дело?
— Главврач в отпуске, — протирая очки белоснежным платком, заявил доктор Браун.
Джон вздохнул. Он, конечно, не любил пользоваться служебным положением и давить на людей, но ситуация требовала решительных мер.
— Думаю, когда он выйдет из отпуска, то его будет ждать сюрприз в виде проверки вышестоящих инстанций. И тогда уже мы выясним, что действительно твориться в вашей больнице, и почему ваши сотрудники позволяют себе рукоприкладство в отношении пациентов.
— Сильвия, будь так добра, принеси мне печать, — обратился доктор Браун к медсестре, которая только что вернулась и поставила перед ним чашку кофе. Перспектива проверки не привела его в восторг и заставила мгновенно активизироваться. — Сейчас мы всё уладим, — пообещал он Джону.
Пока медсестра ходила за печатью, очевидно, в другой конец больничного крыла, потому как не появлялась добрых пятнадцать минут, доктор Браун клятвенно заверил, что ничего подобного в больнице не происходит. Дальше психиатр сделал паузу в своём монологе и приступил к заполнению выписки. А после рассказал Джону о происшествии, случившемся вчерашней ночью, естественно, опустив подробности стычки с санитаром. В любом случае, в ходе грозящей проверки он мог сдать Ларри, чтобы отделаться малой кровью. Однако, приберёг это для комиссии, которая не приминёт нагрянуть, если господин полицейский действительно подаст жалобу или вздумает обратиться в суд. Лучше выдать одного матроса, чем топить весь корабль. В конце концов, медсестра вернулась, и печать была поставлена.
— Настоятельно рекомендую поставить мальчика на учёт к психиатру по месту жительства. Он нуждается в наблюдении, а без приёма препаратов болезнь начнёт прогрессировать, — заверил доктор, затем дотянулся до телефона, которого и не видно было за грудой бумаг, и набрал один из внутренних номеров, сообщил, что все вещи принесут в комнату свиданий.
— Всего доброго, констебль.
— До свидания, — сказал Джон, прощаясь с доктором Брауном. Теперь он просто не знал, что и думать в свете всей свалившейся на голову информации.
Для начала Джон решил разобраться с текущими проблемами. Вернувшись в комнату свиданий, обнаружил, что Джим уже помог Рамси переодеться, и тот в полном своём неформальном обмундировании сидел на диване, глядя перед собой. Джим кивнул на разложенную на столе мелочёвку, а также деньги и телефон.
— Вот его вещи. Я принёс книгу, которую мы с ним читали. Заберите, здесь она всё равно без дела, а Рамси вроде понравилась.
— Спасибо большое, — растерянно поблагодарил Джон за всё и за книгу в том числе. Кажется, в этой больнице есть хоть один добропорядочный человек.
— Не за что. Это ведь моя работа, — ответил мужчина и проводил их до машины. — Ну, пока, приятель. Не попадай больше в неприятности, — пожелал он Рамси на прощание.
Домой добрались к обеду. А когда переступили порог, Джон погладил пса, радостно прыгающего в коридоре, помог брату разуться и усадил на диван. Рамси всё также отстранёно глядел в стену, никак не реагировал ни на него, ни на Призрака, мельтешащего рядом и подметающего хвостом пол. Джон улыбнулся и наклонился к брату, положил руки на плечи и заглянул в глаза.
— Вот мы и дома, Рамси.
Однако, Рамси на него не смотрел. Джон вообще не был уверен, что брат его понял. Слышал, скорее всего, но вряд ли отображал, что происходит.
— Ты голодный? Может, хочешь пить? — он и сам не понимал, зачем задаёт эти вопросы. Знал, что брат не ответит. Однако, таким образом создавалась хоть какая-то иллюзия общения.
Доктор Браун сказал, что гнетущий эффект от действия препаратов полностью пройдёт через двое суток. Но скорее всего уже к завтрашнему дню Рамси придёт в норму. Как объяснил врач это вынужденная мера, чтобы погасить агрессию пациентов. Видимо, действенная мера. Рамси сейчас вообще не был способен вызвать какие-либо проблемы. Безвольные пациенты сродни марионеткам, которых дёргает за нитки кукловод. Так и младший брат сейчас был послушен и подчинялся всем его действиям. Ну, почти. Пока Джон размышлял, Рамси встал с дивана и подошёл к окну. Прислонился ладонями и лбом к стеклу и замер, глядя на улицу. Джон не стал его тревожить, просто наблюдал со стороны. Прошло, наверное, минут десять, но Рамси так и стоял, не двигаясь, в той же позе. Джон вздохнул и решил не трогать его, отправился на кухню готовить обед. Он и сам был ужасно голоден, потому решил, что Рамси тоже хочет есть. Наверное, потратил не менее часа на приготовление еды. Однако, когда вернулся в комнату, брат всё также торчал у окна.
— Рамси, пойдём обедать, — подойдя ближе, Джон взял его за руку. На стекле остались отпечатки ладоней, когда брат обернулся. Ничего интересного на улице Джон не заметил, лишь толпящихся у вокзала людей, да замерший внизу поток машин.