— Не расстраивайся, сынок. Джон скоро приедет в гости.
Рамси оглянулся назад и понял, что выхода у него нет. Пятый этаж. Он всё-таки помнил, что ни разу, ни каскадёр, и уж точно не настоящий вампир. Посмотрел на брата умоляющим взглядом.
— Джон, можно остаться? Я буду хорошим, обещаю.
Брат переглянулся с отцом.
— Думаю, папа позаботится о тебе лучше, — верно, он просто устал от выходок младшего. Впрочем, считал, что ему на самом деле будет лучше с отцом.
Рамси опустил глаза. Понял, что вернулся к началу. От отца невозможно сбежать.
Дом вновь выглядел живым: чистым, наполненным ароматом домашней еды. Со стороны казался даже уютным и тёплым. Отец проводил на кухню и заварил чай. Рамси сел за стол и упёрся взглядом в столешницу, а Болтон-старший расположился у барной стойки, мельком взглянул на сына.
— Рассказывай, как ты тут жил один.
— Что… ты хочешь услышать? Я должен сказать, что скучал по тебе? — Рамси не мог понять, чего хочет отец. Джон, наверное, и так растрепал ему все, что только знал. Сцепив руки перед собой, отстранёно глядел в сторону. Вспомнилось Рождество и тот разговор с отцом на этой кухне. Красный снег и восемь швов на своём лице.
— Было бы неплохо. Но я переживу, если это не так. Можешь не волноваться — с опекой я всё уладил. Никто тебя не заберёт в приют. Они придут завтра. Хотят убедиться, что всё в порядке и побеседовать с тобой. Ты ведь знаешь, что надо сказать, правда, Рамси?
— Что у нас всё хорошо. И вообще, что я… тебя люблю? — уныло проговорил Рамси.
Отец улыбнулся и кивнул.
— Всё верно. Если будешь вести себя хорошо, то получишь подарок, — пообещал он. — Сможешь даже выбрать сам.
— Собаку? Ну, или кошку? — не то чтобы он так надеялся, но спросить-то можно. Без животных было тоскливо, особенно теперь, когда узнал, как же здорово, когда кто-то тебя ждёт дома, радуется твоему возвращению, любит бескорыстно и несмотря ни на что.
Русе покачал головой.
— Нет. Никаких животных.
— А новый комп можно?
— Почему бы и нет. Если скажешь всё, что требуется, будет тебе вместо подарка на день рождения, — шевельнул плечом Русе.
— И что ты даже не злишься на меня? Из-за контракта, из-за всего, — Рамси не мог понять, в чём кроется подвох. Конечно, отец врёт — это и так ясно. В прошлый раз он прикидывался добрым, когда хотел, чтобы Рамси вернул ему этот проклятый договор с мистером Смитом.
Русе подошёл ближе и встал напротив, загородив спиной окно. Наклонился, уперевшись руками в стол, и заглянул сыну в глаза.
— О чём ты говоришь, Рамси? Не было никакого контракта, ты ведь всё это выдумал, — твёрдо сказал отец. — Думаю, тебе стоит отдохнуть — время уже позднее, а завтра у нас много дел. Иди в свою комнату.
Рамси кивнул и поднялся из-за стола. Но всё-таки не смог удержаться от того, чтобы возразить:
— Я ничего не выдумывал.
Русе отвлечённо посмотрел в окно и сказал, словно обращаясь в пространство:
— Завтра в больницу сходим, тебе же лекарства какие-то надо принимать.
— Но…
— Марш в свою комнату!
И Рамси повиновался, не хотел его разозлить. Стиснув кулаки и мотая головой, поднялся по лестнице. Он ведь не сумасшедший! Прекрасно помнит, что было на самом деле. И договор этот был — Рамси ведь сам держал его в руках. Почему отца не арестовали? Вариантов оказалось не так много: либо он подкупил полицейских, либо Рамси и вправду что-то перепутал. Не знал, что из этого лучше. Пока что оставалось лишь пользоваться благодушным настроем отца. Что же касается завтрашнего дня, то Рамси понимал, что придётся подчиниться. Всё равно не собирался пить таблетки, которые выпишет доктор. В психушке ему ведь это удалось, оставалось надеяться, что и сейчас прокатит. Чуть позже Рамси спустился вниз и вытащил из куртки подарок дяди Джека. Сидя на кровати бездумно вертел нож в руках, а после поглядел на рисунок на рукоятке. В памяти всплыли те немногие счастливые моменты из раннего детства, что были связаны с этим человеком: карточные фокусы и поход в цирк, сладкая вата, которую Рамси тогда попробовал впервые. Мать никогда не покупала сладости, ей бы не пришло в голову тратить деньги на такую ерунду. Выпивка была важнее лакомства для ребёнка. Это так странно: люди, которые на первый взгляд выглядят плохими, оказываются куда лучше тех, что притворяются хорошими. Дядя Джек был куда лучше отца, и уж точно по-настоящему добрым, а не притворялся таковым.
====== 27. Рыцарь ======
В первую ночь в старом доме снова навестили дурные сны. Рамси ничего не запомнил, только вот проснулся измотанным и уставшим, окончательно потерявшим надежду на то, что когда-нибудь выберется из этого кошмара. Круг замкнулся, и он снова оказался там, откуда начал. А все попытки выбраться, обернулись провалом и принесли ещё больше бед. Рамси спустился вниз, отказался от завтрака и хмуро наблюдал, как отец вновь нацепляет свой официальный вид. Строгие брюки, бежевая рубашка и тёмный пиджак. А самое главное «своё доброжелательное лицо». Рамси не был уверен, но, возможно, отец даже тренировался перед зеркалом время от времени, чтобы казаться тем, кем на самом деле не является. Когда пришли бабы из опеки, отец, естественно, проявил чудеса галантности и обходительности. Рамси слушал вполуха их милую беседу и с кислой миной смотрел, как отец разливает по кружкам чай. Надо же, когда-то и новый «гостевой сервиз» успел прикупить. В этот раз антивандальный»: железный, видимо, не хотел, чтобы новый сервиз постигла участь предыдущего. Рамси задумчиво повертел в руках кружку с чеканкой слона. Каждый из предметов посуды был снабжён подобным изображением и какими-то изысканными узорами. Может, отец провёл свой отпуск в Индии и оттуда привёз такой сувенир? Он всегда питал страсть к полезным вещам — терпеть не мог безделушки, что пылятся без дела в шкафу. Вскоре одна из тёток осталась беседовать с отцом, а вторая добродушно улыбнулась Рамси и попросила его показать свою комнату. Его просто тошнило от всего этого лицемерия вокруг. Пухлое лицо представительницы социальной службы изображало улыбку, а вот глаза выдавали скуку. Её ничуть не волновало, что будет с этим мальчишкой. Она оценила все дорогие «игрушки» вроде барабанной установки и синтезатора, прониклась образом заботливого отца и думала, что парень просто с жиру бесится. В этом доме всё в порядке, а даже если и нет, то она выполнила свои обязанности, заполнив страницы отчёта. На все её глупые вопросы Рамси, конечно, ответил, что всё хорошо. Ему просто хотелось путешествовать, поэтому и сбежал из дома. Чувствовал себя полным идиотом, но тетке было всё равно. Она выдавила вежливую улыбку и отметила что-то в своём блокноте. Даже если бы он сказал правду, то всё равно знал, что ему не поверят. Пробовал однажды, да всё это обернулось очень печально. Эти грёбаные фараоны купились на ту историю, что рассказал отец. Кажется, в девять лет Рамси окончательно потерял веру в людей. Можно было попытаться сейчас, но он вовсе не мог представить, что произнесёт всё это вслух. Про то, как отец его бьёт, про то, что держал в подвале на цепи. Даже если бы смог, то дальше что? Тётка ему не поверит: она уйдёт, а он останется с отцом. Рамси понял, что пропал. Бежать просто некуда: сколь бы длинным не оказался «поводок», всё равно он вернётся сюда рано или поздно. Вернётся домой. Тётки ушли, и отец выглядел довольным. Посмотрел на него с каким-то задумчивым видом.
— Надо же, даже не выкинул никакой фокус, — при большом желании это можно было принять за похвалу. Вот только взгляд отца был таким же холодным, как и всегда. Он деловито одёрнул рукава пиджака и положил сыну ладонь на плечо. — Если в больнице будешь вести себя хорошо, то получишь свой подарок, — пообещал Русе.
Рамси дёрнулся и мотнул головой.
— Я не поеду, — доброта отца не могла длиться долго, и стоило бы воспользоваться этим шансом. Вот только Рамси понял, что просто не в силах вернуться снова в этот «белый мир». Вдруг отец обманет? А если он захочет его там бросить?
— Ты ещё спорить со мной вздумал? — вскинул брови Русе. Кажется, наигранное удивление одна из тех эмоций, что удаются ему лучше всего. — Поедешь как миленький, — сделал движение, чтобы схватить сына за руку, но Рамси отступил назад.
— Пожалуйста, не заставляй. Я же был послушным. За что? — пробормотал, мотая головой.
— Это не наказание, дурачок. Пошевеливайся, пока я не потерял терпение.