Рамси невнятно пробормотал:
— Ага, — и открыл окно. Не прошло и пяти минут, как Джон припарковал машину и заглушил мотор.
Рамси поднял голову и бросил взгляд на улицу. Почему-то они приехали вовсе не домой.
— Джон, ты же не вернёшь меня в психушку? — настороженно спросил он.
— Конечно, нет. О чём ты говоришь, братишка? Это обычная больница. Я знал, что ты будешь спорить, поэтому и не сказал, куда едем, — обернувшись, ответил Джон.
— Зачем?.. — растерянно и устало спросил Рамси.
— Просто поверь мне, так надо, — тепло улыбнулся брат.
— Со мной всё в порядке. Я не хочу в больницу, — мотнул головой Рамси.
Джон вышел из машины и открыл дверь. Наклонился к брату, который сидел на заднем сидении.
— Не в порядке. И ты сам об этом знаешь. Я буду рядом, и обещаю, что никто тебе не навредит, — заверил Джон и сжал его ладони.
Рамси прикусил губу, раздумывая, прикрыл глаза на мгновение.
— Ты ведь не оставишь меня здесь? Джон, ты этого не сделаешь? Мне… страшно, — признался Рамси, опустив глаза. Наверняка брат решит, что он ведёт себя как ребёнок. Или как трус.
Джон ободряюще улыбнулся и положил ему руки на плечи.
— Всё будет хорошо. Никто тебя не обидит. И, конечно, я тебя не оставлю. А когда всё закончится, мы поедем домой и закажем пиццу. Ты ведь любишь пиццу? — спросил Джон уже на улице, когда они остановились перед стеклянными дверями больницы.
— Ага. С ананасами, — кивнул Рамси.
— Как скажешь.
Это был хороший вечер. По телику показывали «Бетховена», коробка с пиццей на кофейном столике и карамельный пудинг на десерт. Призрак, крутящийся рядом, глядел жалостливыми глазами, пока не получил свой кусок лакомства. Пёс проглотил свою порцию пудинга единым махом, а после, довольно облизнувшись, устроился на диване. Джон рассказывал о своих шалостях в детстве, о том, как он ночами выбирался из приюта, чтобы поглядеть на звёзды. О том, как со своими друзьями строил плот для путешествия по узкой речушке с заросшими берегами. Брат много говорил в этот вечер, а Рамси и, вправду, стало интересно. Сам же он был ленивым и сонным. Умиротворённым в кои-то веки. Какой бы долгой не казалась ночь, рано или поздно должен наступить рассвет. Какой бы густой не была тьма, тёплый солнечный луч способен её одолеть. Рамси нравилось гладить пса, который улёгся между ними, и прихлёбывать колу из высокого стакана, привалившись к спинке дивана, слушать размеренный голос брата. Теперь он не чувствовал, что Джон чужой. Наверно, чтобы бросить вызов «ледяному королю» нужен всё-таки рыцарь, а не тролль. Может быть, рыцарю даже удастся победить. И пусть, это произойдёт ещё не скоро, зато сегодня можно просто отдохнуть. Хороших моментов в жизни не так уж и много, поэтому Рамси решил в этот вечер не думать о плохом, а просто наслаждаться покоем и тем странным чувством, словно оказался действительно дома. В том месте, где он кому-то нужен, где безопасно и тепло. В том месте, откуда не хочется сбежать, а куда хочется вернуться.
====== 28. Ледяной король ======
Фильм давно закончился, а вскоре и в комнате наступила тишина. Видимо, истории Джона тоже иссякли, или же он просто устал говорить. Рамси отвлечённо крутил в руках стакан с колой, глядя вдаль. Хоть и пытался сосредоточиться на хорошем, но мысли, то и дело возвращались к сегодняшнему дню.
Все они умещались в одном вопросе:
— Что теперь будет? — Рамси поставил стакан на кофейный столик и взглянул на брата.
Джон вздохнул, пригладил волосы, размышляя над ответом.
— Ты должен рассказать правду об отце, чтобы я смог тебе помочь, — сообщил он, наклонившись к брату.
— Я не знаю, что сказать, — Рамси отвёл глаза, сосредоточил внимание на виде за окном, что открывался из-за спины брата.
Джон взял его за руки.
— Послушай, братишка, я понимаю, что тебе тяжело, но это важно. Ты хочешь остаться со мной?
Рамси медленно опустил голову.
— Да.
— Хорошо, если тебе будет проще, я буду задавать вопросы, — предложил Джон.
Рамси кивнул. Хотел съязвить, но сдержался. Брат его единственная надежда.
— Отец тебя бьёт?
Рамси вздрогнул и вновь кинул.
— Ты сам видел, — добавил шёпотом.
— Скажи мне, что ты сделал? — Джон положил ему руку на плечо.
Рамси поднял глаза и покачал головой.
— Ничего. Не хотел просто, чтобы он меня в психушку вернул, вот и всё.
— И как давно…
— Всегда! Я хотел сбежать, когда мне было девять, а мне никто поверил. Фараоны… я рассказал им правду, а потом отец приехал, сказал, что у меня с башкой не в порядке, и я всё выдумал! Они поверили ему! — Рамси замолчал, взял со стола одну из деревянных фигурок, что вырезал на днях, и сосредоточил внимание на ней. — Он запер меня в подвале, посадил на цепь, как собаку. Сказал, что лучшего обращения я не заслужил, а если я кому-нибудь расскажу, то навсегда там останусь… Знаешь, ремнём не так больно, как цепью, — сглотнув, добавил он и прикоснулся рукой к опухшей челюсти.
Джон сжал его плечо.
— Мне жаль. Мне очень жаль.
— Было так хреново. Я думал, что никогда из этого не выберусь. В школе всё было плохо. Ну, не всё — так пара мудаков, которые меня доставали. А дома всегда был он. Я думал, что он меня когда-нибудь убьёт. А иногда даже жалел, что он этого не сделал…
— Рамси, — Джон выглядел сочувствующим и растерянным.
Рамси лишь усмехнулся.
— Я думал об этом, правда, потому что нельзя сбежать. Отец всё равно найдёт и заставит вернуться. А я хотел, чтобы всё закончилось. Даже попробовал, ну… — Рамси потёр шею и рассмеялся, запрокинув голову, — Наверно, я трус, раз не смог.
— Не смог что? О чём ты говоришь? — спросил Джон.
— Повеситься хотел, когда мне было десять лет, — с застывшей улыбкой проговорил Рамси. — Потом… подумал, что велик есть, можно на улицу выходить и вот… — протянул брату фигурку кабана, вырезанную накануне.
Джон молчал, кажется, не нашёл нужных слов. Просто крепко обнял и погладил по голове.
— Теперь всё будет хорошо. Я тебе обещаю.
— Даже Теон об этом не знает, только ты.
— Мне чертовски жаль, Рамси. Мне жаль, что я не нашёл тебя раньше. Никто не должен так жить.
Рамси вздохнул и отстранился.
— Я устал. Просто хочу побыть один, пойду прогуляюсь, — заявил он.
— Уже поздно.
— Джон… Я вернусь, честное слово. Куда мне ещё деваться? — пряча за усмешкой тревогу и страх, поднялся на ноги.
Джон не стал спорить. Наверное, тоже хотел обдумать всю свалившуюся на голову информацию. Должно быть, счастливый мир, построенный им, рухнул. Он только попросил, чтобы Рамси не задерживался долго. Тусклый свет фонарей озарял пустынную ночную улицу. Рамси закурил и, запрокинув голову, поглядел на мерцающие в небе звёзды. За перекрёстком сиял неоном недавно отремонтированный кинотеатр, а совсем неподалеку шумел вокзал. В узком переулке было тихо, спокойно и сонно. Слова брата вселяли надежду, но страх крепко засел в сознании и травил душу, рисуя мрачный финал.
Несмотря на то, что этот разговор дался тяжело, он всё же принёс свои плоды. В ближайшие две недели скучать не приходилось. Джон занимался бумажной волокитой и вёл беседы с опекой. Рамси был рад, что ему не пришлось ничего особенно говорить. Джон сам всё уладил. Брат был рядом и держал руку на его плече, когда Рамси предстояло просветить опекунских тёток о том, как же с ним на самом деле обращался отец. Джон всё сказал за него, а Рамси лишь нужно было подтвердить его слова. И это он сделал охотно. Конечно, на рассмотрение бумаг требовалось время, но теперь отцу предстояло доказать свою состоятельность как родителя в суде. Кое-что Джон сумел выяснить и по своим каналам. Контракт на продажу оружия куда-то затерялся: исчез без следа, и в отделе по расследованию экономических преступлений ничего о нём не знали, база данных также была пуста. Рамси думал, что брат решит, что он всё выдумал, но Джон лишь грустно вздохнул: «Не все полицейские честные и порядочные слуги закона». Нет доказательств — нет дела. Рамси не очень расстроился — это контракт принёс ему больше бед, чем пользы. Отец звонил пару раз Джону, а про него, кажется, и вовсе забыл. Рамси даже не стал расспрашивать, о чём они говорили: всё-таки в глубине души боялся, что брат может снова поддаться его лживым речам. Джон ходил хмурым после этих звонков, но дальше всё шло своим чередом. Рамси даже успел успокоиться за эти пару недель и поймать надежду на положительный исход. Похоже, брат не собирается отказываться от своего обещания. Теперь Рамси даже старался вести себя получше, по крайней мере, не грубил Джону нарочно и не пропадал на несколько дней. А Джон, кажется, искренне гордился его хорошими отметками и пообещал, что если Рамси будет таким же прилежным, то на осенние каникулы они поедут куда-нибудь вместе. На самом деле домашнее обучение оказалось вовсе и не таким плохим. Не нужно было таскаться в школу и каждый день глядеть на рожи ненавистных одноклассников. Да и учителя хвалили, а это было, безусловно, приятно. Сентябрь подходил к концу, и Джону предстояло завершить кое-какие дела в родном городе. На дом, наконец-то, нашёлся покупатель, и теперь старшему брату предстояло небольшое путешествие, чтобы завершить все необходимые формальности. Когда Джон сообщил об этом, Рамси сперва насторожился: если отец явится, пока брата не будет?