— Не волнуйся — это всего на неделю. Эдд за тобой присмотрит. Хорошо? — попытался развеять его опасения Джон.
— Мне не нужна нянька! — тут же взбрыкнул Рамси.
— Конечно. Просто не хочу, чтобы ты попал в беду. Снова, — постарался мягко разрешить конфликт Джон. — Уверен, вам будет весело.
— Ну… Вообще-то, у него классное чувство юмора, — усмехнулся Рамси.
— Знал, что вы поладите.
— Ты скоро вернёшься?
— Да, сразу, как всё закончу. Могу привезти тебе подарок, — улыбнулся Джон, потрепав его по волосам.
— Если только в вашей дыре есть что-то интересное, — хмыкнул Рамси.
— Уж постараюсь отыскать, — в тон ему ответил Джон, помолчал немного и добавил: — И серьёзно, не выбешивай Эдда. Он хороший человек.
— Знаю, знаю: учись хорошо и кушай кашу. Я понял, правда, — заверил Рамси и помрачнел. Прощаться почему-то стало грустно.
Брат обнял его и сказал, что постарается уладить всё побыстрее. Рамси махнул рукой, когда он остановился на пороге, а после удержал за ошейник Призрака, рвущегося наружу. «Сейчас пойдём гулять», — обратился он к собаке. Брат ушёл, и в доме сразу стало как-то пусто. Должно быть, Рамси успел уже привыкнуть к Джону.
Неделя пролетела быстро. С Эддом было довольно спокойно, и он даже не нудел как Джон всё время. А на все выходные Рамси уехал к Теону. Погода стояла тёплая, и они долго гоняли на великах — до самых сумерек, а потом полночи рубились в приставку. Теон болтал о своей новой школе, похоже, уже успел завести там друзей. Рамси немного загрустил. Подумалось вдруг, что Теон забудет его.
— А твои новые друзья — с ними интереснее, чем со мной? — старательно делая вид, что ответ ему безразличен, Рамси сосредоточил внимание на игре.
Теон нахмурился. Нажал паузу и отложил джойстик.
— Ты, что решил, что я тебя кину из-за них?
— Думал об этом, — со вздохом признался Рамси и всё-таки посмотрел на друга.
Теон улыбнулся.
— Да ладно! Чувак, с тобой никто не сравнится! Больше никто меня не хотел под поезд кинуть, — рассмеялся он.
— Да уж, конечно. А ещё спас тебе жизнь, — Рамси хотел быть серьёзным, но не смог сдержать улыбку.
— Ты мой лучший друг, и я всегда буду об этом помнить, — заверил Теон. — Я скучал. И жалко, что ты живёшь теперь далеко. Но я всё равно рад, что ты рассказал Джону правду, и он тебя к себе забрал.
— Ага, — сразу на всё кивнул Рамси. — Я тоже буду помнить всегда, — улыбнулся и хлопнул Теона по плечу. Дела стоят дороже слов, но иногда подбодрить и развеять сомнения может и пара добрых фраз, тем более, когда прочность дружбы проверена не одним весомым поступком.
Джон вернулся в следующий вторник. Настроение у него было позитивное и, он сказал, что в ближайшее время можно будет готовиться к переезду. Хотел отыскать квартиру в том же районе, о чём и сообщил брату.
— Надеюсь, что-то побольше этой конуры? Я хочу свою кровать. Это полный отстой спать с тобой и Призраком. Ты ещё и храпишь, как трактор, — не забыл выказать своё недовольство Рамси.
— У тебя будет своя комната, — пообещал Джон и вручил подарок, который привёз из поездки: стеклянный шарик с рыцарем и падающим снегом внутри.
— Классная штука! — Рамси залюбовался сувениром и поднёс его к окну — поближе к свету. Солнечные блики заиграли на прозрачной поверхности шара. — Спасибо. Своя комната это было бы круто.
Потом они сели ужинать, и Джон сказал, что с опекой дела идут хорошо. Он звонил им сегодня, как только приехал. Через неделю должен был состояться суд. Отец объявился за пару дней до суда. Принёс торт и выглядел дружелюбным: даже улыбку нацепил. Рамси смешался и отступил в комнату, когда тот показался на пороге. Джон предупредил заранее, что отец придёт, но Рамси всё равно оказался не готов к встрече с ним. Отказался от чая и сидел в комнате, пока отец с братом общались на кухне. Просто тошно было идти туда, даже подслушивать не хотелось. Разговор был долгим и тихим — верно, отец снова играл роль доброго человека. В душе зародились сомнения: отец умеет убеждать. Когда Джон, наконец, вышел из кухни, Рамси машинально сжал в кулаке свой счастливый амулет. Вдруг отец снова запудрил ему мозги? Джон сел рядом на диван и ободряюще улыбнулся. Кажется, по напряжённому лицу брата понял, что тот волнуется.
— Всё в порядке, — заверил Джон и сжал его руку. — Отец хочет поговорить с тобой, но если не хочешь, можешь не идти.
Рамси кивнул и поднялся. Стало любопытно узнать, что же скажет отец, тем более при Джоне он его точно не тронет. А вдруг он даже решит извиниться? Хотя это было бы дико, после всего, что он сделал. Джон остался в комнате, а Рамси остановился в дверном проёме кухни.
— Проходи, сынок, — заметив его замешательство, пригласил Русе. Сам он сидел спиной к окну, и поэтому Рамси ничего не оставалось, как расположиться напротив отца.
Повисла пауза. Рамси увлечённо стучал «раммштайновской» зажигалкой об стол и сосредоточил всё внимание на ней. Кажется, отца это раздражало, и он схватил его за руки, прижал его ладони к столу, и Рамси выпустил зажигалку. — Значит, поступим так: поедешь сейчас со мной — погостил и хватит. Твоё место дома, рядом со мной. И никто, родной мой, не позаботится о тебе лучше меня, — обращение звучало бы ласково, если бы в голосе не было столько стали. Рамси отвёл глаза. Наверное, если бы отец не держал, то он всё равно не смог бы уйти. Никто и никогда не смел ослушаться приказа полковника Болтона. Не имел права уйти без его разрешения.
— Джону интересно сейчас — он ведь хотел найти семью. Бедный приютский мальчик, — цокнув языком, покачал головой отец. Тон его голоса был таким ледяным, что мурашки пробежали по коже. — Он поиграет с тобой как со щеночком, но ему быстро надоест. И он тебя бросит. Ты даже своей матери не был нужен, а что говорить о каком-то чужом парне, который о тебе шестнадцать лет ничего не знал. Мать-то тебя оставила только потому, что думала, я к ней вернусь. Дура. Она ведь совсем о тебе не заботилась. Помнишь, как ты спал в коробке? — отец говорил медленно, размеренно. Каждое слово попадало в цель, било как тяжёлые ядра в стены осаждённого города. — А Джон просто хочет поиграть в благородного. Не беспокойся, это быстро пройдёт. Ты этого не понимаешь, дурачок, но я тебе всё растолкую.
Рамси опустил голову, а отец сильнее сжал его запястья.
— Посмотри на меня. Помнишь, как я тебя домой забрал? Отмыл, откормил. Кто тебе покупал игрушки? Кто лечил тебя? Отвечай, уродец! — Русе дёрнул сына за руки.
Рамси зажмурился и попытался вырваться, но отец держал крепко, потому все усилия оказались тщетны. Атмосфера в комнате сгустилась, давила, как тяжёлые тёмные тучи. Вот-вот разразится гроза.
— Ты, — тихо пробормотала Рамси, разглядывая столешницу.
— То-то же, — удовлетворённо хмыкнул отец и ослабил хватку. — Все эти годы я о тебе заботился, я тебя вырастил и поставил на ноги. Ты должен быть мне благодарен.
— Спасибо будет достаточно? Или там ещё стакан воды предполагается? Я принесу, если ты меня отпустишь, — нажимая на слова, сказал Рамси. На какой-то момент гнев вытеснил собой страх. Неужели отец сам во всё это верит? Как бы убедительно он не говорил, Рамси не был дураком: по крайней мере, не попадался на один и тот же фокус дважды.
Русе нахмурился.
— Вздумал мне дерзить, щенок неблагодарный?!
— Вовсе нет, папа, — покачал головой Рамси. — Я же сказал тебе недавно, что всё помню. А ты помнишь? — склонив голову набок, Рамси сделал паузу.
Русе отпустил его и отодвинулся чуть дальше. В его ледяных глазах зажёгся огонёк любопытства. Возможно, впервые за все эти годы он решил послушать сына.