— Я в психушке лежал. Мне мерещится демон. Только он выглядит совсем не как демон. Белый Медведь, который из цирка сбежал. Он ещё на барабане играет военные марши. Ненавижу военные марши. Мы их раньше в школе учили. Он меня пугает. И когда он рядом, то со мной происходит что-то плохое, — монотонно поведал Рамси, старательно отстранёно глядя в окно.
— То есть, обычно Белый Медведь появляется, когда с тобой происходит что-то плохое? — уточнил доктор.
Рамси кивнул, не оборачиваясь, и прислонился лбом к стеклу.
— У тебя есть друзья? — Рамси даже удивился такому вопросу. Думал, что доку интереснее будет разговаривать о Белом Медведе.
— Да, — ответил с заминкой. — Есть один друг. Он хороший. Его зовут Теон. Он выручал меня и из психушки спас. Я скучаю, потому что сейчас мы не так часто видимся. В прошлом году мы в интернате в одной комнате жили. Мы там подружились, — улыбнулся, в отражении стекла. — Есть ещё ребята из тусовки, но это… Не знаю… Как братство. Они классные, но они просто такие как я. Как будто части одного мира. Не знаю, как объяснить, — покачал головой и вернулся на своё место. — А друг — он один.
— Замечательно, что у тебя есть такой друг, — кивнул с улыбкой доктор. — А раньше, до интерната, ты с кем-то дружил?
Рамси покачал головой.
— И как ты проводил время? Не было скучно одному?
— Нет. Одному не может быть скучно. Просто играл, читал книжки.
— Наверное, хотелось с кем-то поговорить?
Рамси нахмурился. Не понял к чему вопрос.
— Не особо. У меня был воображаемый друг в детстве. Ободранный человек. Он жил в шкафу и рассказывал сказки. Его звали Том-из-Тени. С ним было весело, — усмехнувшись, пояснил он. — Он был таким специальным монстром, который должен пугать детей в темноте. Только он не хотел пугать.
— Том-из-Тени. Ну, хорошо, — снова улыбнулся старик. — Хочу попросить тебя кое о чём, Рамси. Ты видел, что все ребята дарят мне рисунки. Можешь тоже что-нибудь нарисовать, — предложил он и достал из ящика письменного стола альбом и цветные карандаши.
— Это вряд ли. Я не умею, — Рамси немного удивился такому странному увлечению дока, но по большей части ему было всё равно. — Я по дереву больше развлекаюсь. Ну, поделки разные. Животных вырезаю.
— Это очень здорово. Может быть, принесёшь свои поделки в следующий раз?
— Ладно, — согласился Рамси, не испытывая каких-либо особых чувств по этому поводу. В конце конце не жалко было показать свои поделки доку.
— А рисовать вовсе не обязательно уметь. Просто попробуй изобразить, что придёт в голову. Это ведь не экзамен в архитектурный колледж, — добродушно улыбнулся старик.
— И что же это должно быть? — подвинув альбом к себе, спросил Рамси. — Солнышко? Единорог? — усмехнулся он.
— Всё, что посчитаешь нужным.
Рамси пожал плечами и перебрал на столе горку карандашей.
— Не смотрите, пока не закончу, — отошёл к окну и положил чистый листок на подоконник.
Доктор кивнул и принялся наводить порядок на своем рабочем столе. Спустя некоторое время Рамси положил перед ним закрашенный чёрным листок.
— Интересно. И что же ты хотел изобразить? — улыбнувшись, качнул головой старик и взял рисунок в руки.
— Небо. Просто это ночь и звёзд нет.
— Вот как. Хорошо, спасибо, что ответил на мои вопросы, — доктор Селми подвинул к нему вазочку с конфетами, которая стояла на столе. — Выбирай.
— Прикольно, — Рамси вытащил из разноцветной массы тянучку в жёлтой шуршащей обёртке и поблагодарил.
— Можешь идти. Мы с тобой увидимся в другой раз, а сейчас позови, пожалуйста, брата.
Рамси кивнул и попрощался, вышел коридор, разглядывая яркую конфетную обёртку. Стало даже удивительно, что заслужил сладости. Врачи никогда не вызывали положительных ассоциаций, и он уж точно не помнил, чтобы когда-то его угощали конфетами в больнице. В этот раз брат отсутствовал не так недолго. Рамси, правда, успел уже дожевать свою тянучку и залипал в телефон, но поднял голову, когда Джон вышёл из кабинета. Брат выглядел воодушевлённым.
— Я понимаю, что тебе было нелегко, но ты поступил правильно, когда рассказал доктору правду. Я тобой горжусь, братишка. Хочешь в кино сходить? Раз мне не надо на работу, то весь вечер свободен, — сказал Джон, когда они вышли на улицу. Джон отпросился на сегодня, и теперь у него был выходной, только вот в субботу предстояло дежурить.
Рамси смутился. Не привык, что его хвалят, говорят, что он хорошо поступил. Это было странно, и он не знал, как себя вести, поэтому просто кивнул. Конечно, было приятно, но всё ещё подозревал какой-то подвох. После того, как они вернулись из кинотеатра домой, Рамси весь вечер ходил задумчивый. Джон, в конце концов, усадил его за стол на кухне и налил чай.
— Что тебя беспокоит?
— Хотел узнать, что сказал док, — водя пальцем по столешнице, признался Рамси.
Джон отрешённо кивнул, словно размышлял о чём-то своём. Но быстро собрался и ответил:
— Сказал, что всё вовсе не так страшно, как кажется. И обязательно всё наладится, только вот нужно приложить некоторые усилия.
— И это всё? О чём вы так долго трепались? — бросил на него недоверчивый взгляд Рамси.
— В больнице поставили неверный диагноз.
— Какой?
— Это неважно. Он был ошибочный, к счастью.
— Ну… это хорошо? — немного растеряно спросил Рамси.
— Да, конечно, — тут же подтвердил Джон. — А ещё доктор выписал тебе таблетки. Их надо принимать каждый день. Завтра я схожу в аптеку и куплю.
— Нет. На это я не подписывался! — воскликнул Рамси, оттолкнув кружку в сторону. Она не разбилась, лишь пошатнулась, и чай выплеснулся на стол.
Джон вздохнул и поднялся, вытер стол и отставил кружку на кухонную тумбу.
— Рамси, это для твоего же блага, — попытался убедить он.
— Мне это не нравится, — заявил Рамси. Отец всегда прикрывался этой фразой, что бы не творил.
Разговор закончился ничем. Джон сказал, что уже поздно и отправил его спать. Сам же долго не ложился, должно быть, размышлял над словами врача. Рамси полночи проворочался в своей постели, но сон так и не шёл. Задремал лишь под утро, перед самым звонком будильника и проснулся жутко уставшим.
— Можно, я сегодня в школу не пойду? Ну, то есть, чтобы училка не приходила. Мне реально паршиво, — жалобным тоном, попросил он.
Джон рассеянно кивнул и присел к нему на кровать. Оценил его бледный вид и провёл рукой по волосам, прикоснулся ко лбу.
— Температуры нет. Болит что-то?
Рамси кивнул.
— Башка разламывается.
— Ты спал вообще?
— Пытался. Не мог уснуть.
— Снова кошмары снились? — спросил Джон, когда вернулся из кухни с таблеткой от головной боли и стаканом воды.
— Не помню.
Джон покачал головой и сказал, что раз он плохо себя чувствует, то, конечно, стоит отменить занятия. После ухода брата Рамси всё-таки провалился в сон. Проснулся уже за полдень, когда за окном ярко светило солнце. Привёл себя в порядок и разогрел обед, оставленный Джоном. Хотел посмотреть телик и отправился в зал. Услышал звук царапающих стекло маленьких коготков. Котёнок снова сидел на карнизе. Рамси догадался, что он просто боится, что его схватят. Наверное, зверёк натерпелся от людей зла. И Рамси решил поступить умнее. Котёнок сбежал, стоило ему подойти к окну, и потому Рамси положил кусок ветчины на подоконник, оставив окно приоткрытым. Дождался, когда голодный зверёк учует запах съестного и вернётся. А потом подхватил его на руки и закрыл окно. Котёнок зашипел, и Рамси отпустил его на пол. Принёс из кухни блюдце и налил туда молока, а ветчину положил рядом. Котёнок надулся как маленький воздушный шарик, и шерсть у него на загривке встала дыбом, стоило Рамси приблизиться. Однако едва он отступил, как зверёк успокоился и с жадностью набросился на еду. Стоя за спинкой дивана, Рамси разглядывал животное. Окрас был действительно белым, но при свете солнечного дня шерсть выглядела грязной, а сам зверёк казался хоть и бойким, но очень худым. Рамси не приближался достаточно долго и дал ему время освоиться, а чуть позже, когда зверёк осоловел от сытной еды и начал умывать лапкой мордочку, готовясь ко сну, осторожно взял его на руки. В этот раз малыш не шипел, даже начал мурлыкать, когда Рамси почесал его за ухом. Он всегда умел находить общий язык с животными. Когда Джон вернулся с работы, то оказался немало удивлён появлением нового жильца. Конечно, настоял на том, что надо развесить объявления по округе, на случай, если зверёк потерялся. Как позже выяснилось, котёнка никто не искал, и Джон не смог отказать младшему в том, чтобы приютить бездомное животное. Ветеринар сказал на осмотре, что это вполне здоровый кот «дворянской» породы, примерно четырёх-пяти месяцев от роду, прописал витамины и порекомендовал хороший корм. Так в доме появился новый жилец. Рамси был счастлив. Конечно, Призрака он любил, но всё-таки это пёс Джона, а ему всегда хотелось собственного зверя. Не так уж и важно какого. Теперь у них с братом есть и собака и кот. Котёнок понемногу освоился и стал ласковым и игривым. А за полгода вымахал в здоровенного котяру с пушистой белоснежной шубой и ярко-жёлтыми глазами. Повадки у него были поистине королевские, и Рамси назвал его Принц. Принц любил сидеть на книжном шкафу и созерцать мир, лениво помахивая кончиком пушистого хвоста. Не был воинственно «царапучим», но редко кому позволял брать себя на руки. Только лишь хозяину подставлял пушистый живот и позволял гладить хоть круглые сутки. Любил сидеть у Рамси на плече, как пиратский попугай, и дремал на коленях, когда хозяин смотрел телевизор. Рамси ужасно гордился, что каким бы своенравным не казался кот, к нему он всегда ласкался. Бывает так, что мы выбираем животных, а бывает, что животные выбирают нас. Принц признавал только одного хозяина — того, кто не дал ему погибнуть на улице и пригласил в свой тёплый дом.