— Хорошо. Расскажи мне про актрису, — попросил доктор Селми, взяв в руки карандаш из стоящего на столе жёлтого органайзера, словно бы собирался нарисовать героев сказки. А может, просто хотел записать историю, что висела в воздухе, но ещё не обрела форму.
Рамси задумался и поглядел на мишку в своих руках.
— Она была красивая, но очень ветреная, любила путешествовать и жила в своих ролях. Однажды бродячий театр приехал в столицу… Ну, в столицу вымышленной сказочной страны. На несколько месяцев артисты остановились в городе. Они так хорошо играли, что даже до короля дошли слухи о них. И вот однажды в королевский дворец пригласили всю труппу. Королю понравилось выступление, и он наградил их золотыми монетами. А актриса… Она влюбилась в короля. Он казался ей самым лучшим мужчиной на свете. Ей нравилось его изысканные манеры и галантность. И щедрость, естественно. Он дарил дорогие подарки, — усмехнулся Рамси и вновь обратил внимание на мишку в своих руках, вздохнув, замолчал. Вроде вся эта сказка выглядела безобидной, только вот стало тяжело на душе.
— Замечательное начало. А что же король? Расскажи мне о нём. Как он относился к актрисе? — дав ему немного времени, спросил доктор Селми.
— А у короля было ледяное сердце. Он не умел любить, но хотел, чтобы любили его. Зато он умел притворяться добрым, хотя на самом деле ничего не чувствовал. Ему нравилось причинять людям боль, потому что… не знаю, — пожал плечами Рамси. — Потому что он был злым, и так долго воевал, что забыл о том, что должен защищать, а не разрушать, — вновь замолчал и, оставив мишку на диване, подошёл к окну. Солнце плескалось в лужах, играло в окнах и зеркалах машин, дремавших в переулке, а мостовая блестела чисто вымытая утренним ливнем.
— Хорошо. Значит, актриса полюбила короля, а ему просто нравилось, что она его любит. Наверное, он был очень одинок, как ты считаешь? — задал наводящий вопрос доктор Селми.
— Наверное.
— И что было дальше?
— Дальше артисты уехали, а король предложил актрисе остаться в замке. Ну, понятное дело, что он не собирался сделать её королевой, но она думала именно так. Они там, ну… «любили» друг друга, — спрятав неловкость за нахальной усмешкой, сказал Рамси. — Но актриса быстро надоела королю, и он выгнал её прочь, — обошёл кабинет по кругу и вернулся на диван.
— Что ж, это было жестоко со стороны короля. Как дальше сложилась жизнь актрисы? — поинтересовался доктор Селми.
— Я бы сказал, что она не сложилась, — вновь усмехнулся Рамси. — У неё родился ребёнок. Только вот он был троллем. Таким чуваком страшным, наполовину из камня. В общем, он был проклятым уродцем. Актриса его не любила. Никто его не любил. Она забухала, а потом её сбила машина… Карета, я имел в виду, — Рамси нашарил в карманах толстовки фигурки, что принёс показать доктору, и принялся их разглядывать. Медведя сделал совсем недавно, а конь предназначался в подарок брату.
— Маленький тролль расстроился, когда актриса умерла? — осторожно спросил доктор Селми.
Рамси вздохнул и ответил всё также глядя на свои поделки:
— Он испугался. Он… привык к ней, и не знал, что с ним будет теперь.
— Он грустил?
— Наверно. Она была глупой, но тролль её жалел, — сказал Рамси, поставив фигурки на стол дока. — Вот я принёс.
— Очень талантливо. Ты молодец, — похвалил доктор Селми, рассматривая поделки. — Давно вырезаешь?
— Да. Раньше плохо получалось, а потом научился, — пояснил Рамси и вернулся на своё место, давая доку возможность оценить его труды.
— Да, очень красиво. Давай вернёмся к нашей сказке. Что произошло с маленьким троллем дальше?
— Король забрал его к себе. Сказал: «Всё равно, что уродец — ты мой сын». Но неважно, что он сказал, потому что… Король, наверное, хотел принца, а не тролля. А может, вообще никого не хотел…
Доктор спросил, как король относился к своему сыну, но Рамси помотал головой.
— Я устал.
На этом и закончилась очередная беседа. Сказка оказалась длинной и затянулась на несколько встреч. Каждый раз Рамси рассказывал очередной кусочек истории, но в какой-то момент осознавал, что не может двинуться дальше. Прекрасно понимал, что это не просто сказка. Дед не заставлял говорить через силу. Порой он просто переводил тему, и они беседовали о чём-то другом, совсем отвлечённом. Однажды док посоветовал ему книгу, правда сказал, что Рамси, наверняка она покажется скучной, потому что он просто ещё «не дорос» до неё. Рамси лишь фыркнул — это звучало, как вызов. За две недели прочитал весь роман и на одной из встреч рассказал об этом доктору.
— Я прочитал, — гордо заявил Рамси, и вытянул из рюкзака оба пухлых тома, положил на стол. Хоть книги стоили и недёшево, но Рамси не пожалел своих сбережений. Теперь не нужно было откладывать на побег. — Мне понравилось. Это даже круче «Гамлета». Сначала было весело, а потом страшно. А в конце очень грустно, — не стал, конечно, упоминать, что уронил пару слёз, когда дошёл до финала, но книга его на самом деле тронула. — Зря вы сказали, что я не пойму.
— Я этого вовсе не говорил. Сказал лишь, что книга не для твоего возраста, — улыбнулся доктор Селми.
— Вот ещё! — вспыхнул Рамси. А после чуть помолчал. — Вы специально это сказали! — догадался он.
— Тебе ведь понравилось, так? — док пролистал книги, задержав внимание на иллюстрациях. Подарочное издание выглядело поистине волшебно. Пурпурный переплет с золотой каймой и прекрасные рисунки, а самое главное качественный перевод.
— Ещё бы! Это же обо всём книга. И про дружбу, и про добро и зло. Мне было так жалко, когда он умер. Дон Кихот там был единственный нормальный, хоть и сумасшедший. Он думал, что людей заколдовал злой волшебник и поэтому они творят зло. В общем, он был очень крутой, — с жаром заявил Рамси.
После этого они ещё некоторое время обсуждали героев и сюжет романа, а потом доктор Селми вновь попросил Рамси продолжить сказку.
— На чём мы с тобой остановились? На рыцаре? Напомни, пожалуйста, — попросил он.
— Ага. Я придумал конец, — весело отозвался Рамси. — Рыцарь победил ледяного короля. И тот остался в своём большом замке один. А тролля рыцарь освободил из темницы. Потому что, рыцарь хороший и видит, что даже тролль может быть добрым, если его кто-то любит.
— Отличный конец, — похвалил доктор Селми.
Деревья торчали нагими, скинув свой осенний наряд, а ветер трепал на ветру красный с белым крестом флаг, что висел на флагштоке посольства Дании, находящегося через дорогу. Ноябрь подходил к концу, стирая яркие краски осени, остужая воздух и гоняя холодные ветра. Мир предстал беззащитным и обнажённым в краткий миг серых сумерек, предваряющих долгий сон. Рамси находился в прекрасном настроении и топтался по застывшим лужам, разбивая ботинками первый несмелый ледок. Поджидал брата возле полицейского участка. Джон должен был отвезти его на встречу с доком. Разумеется, он бы и сам мог добраться на метро, но Джон, кажется, всё ещё ему не доверял. Думал, наверно, что младший прогуляет свой очередной визит к психотерапевту. Рамси хоть и взбрыкнул пару раз, но в целом оказался не против того, чтобы брат его сопровождал. У Джона оказалась своя методика воздействия на младшего: у него был поистине безграничный запас терпения и упорства для того, чтобы добиться своих целей. И неиссякаемый источник занудства, как считал Рамси. Такому напору он просто не мог противостоять долго. Впрочем, то, что брат сопровождает его к доку, даже радовало. Джон действительно хотел поддержать. Рамси успел на днях вручить старшему брату свой подарок, и видел, что Джона это на самом деле тронуло.
— Рыцарский конь? А почему же не рыцарь? — удивился тогда Джон.
Рамси пожал плечами, не стал объяснять, что всем людям, которые для него что-либо значили, он дарил такие поделки. Каждое животное что-то символизировало. Вот только пусть брат лучше догадается об этом сам.
Доктор Селми расставил на столе фигурки, которые ему принёс Рамси. В прошлую встречу он попросил оставить их на пару дней у себя.
— Давай сегодня сыграем в одну игру.
— В какую? — Рамси вновь обосновался на диване, подальше от стола дока, и стащил с полки медвежонка. Плюшевый зверь походил на того, что был у него в детстве. Только шкура этого оказалась бурой, а не белой.
— Это игра на воображение. Не сомневаюсь, что у тебя богатая фантазия, так что тебе будет нетрудно разобраться. Попробуем?
— Можно, — протянул Рамси задумчиво.