Выбрать главу

И вот сейчас, за сорок восемь секунд до падения вертолета, штурман сидел и с безразличием смотрел на проплывающую под ним темноту, а Стольников с улыбкой на губах наблюдал за ним и желал этому человеку удачи…

2

Тепловые «хлопушки» рассыпались от «вертушки» в разные стороны, но было поздно. Пущенная с земли «Иглой» ракета ударила в один из двигателей силовой установки, и вертолет бросило в сторону, как подраненную птицу.

Пытаясь сообразить, сколько метров до земли, Стольников, морщась от боли в ушах, вскочил на ноги и тут же был отброшен в сторону очередным непредсказуемым маневром «вертушки». Вертолет с одним подбитым двигателем мог продолжать полет, но осколками ракеты был поврежден несущий винт. И теперь Ми-8, качаясь и теряя высоту, падал в «зеленку».

По дюралевому корпусу прошлась крупная дробь. Пробивая фюзеляж насквозь, пули боевиков превращали «вертушку» в дуршлаг. Хватаясь за плечи бойцов, Стольников, падая и поднимаясь, добрался до кабины. И капитан, и его помощник были мертвы. Кабина была залита кровью, и по прошитому насквозь стеклу сползали густые, липкие комки мозга…

До столкновения с землей оставалось метров двадцать, но «вертушка» не падала камнем, а опускалась по примеру кленового семени — кружась и заваливаясь набок.

Обернувшись и убедившись, что его видят, капитан ткнул пальцем вниз и показал кулак. Бойцы тут же зашевелились, пытаясь отыскать позу, удобную для встречи с ударом. Кричать и командовать в салоне работающего вертолета бессмысленно — Стольников сам себя не услышал бы…

«Вот тебе и „ямка“! — думал капитан, вглядываясь в кроны приближающихся деревьев. — Вот тебе и „схожу посмотрю“!..»

Вертолет с разведкой оперативной бригады особого назначения внутренних войск МВД России был только что атакован с земли переносным зенитно-ракетным комплексом. И это был не выстрел наудачу, а хорошо запланированная операция. Стольников слышал, как пули чехов бились о броню «вертушки» снизу, не причиняя вреда бойцам. Но скоро все изменится. Сразу, как только «вертушка» упадет на землю. Тогда ничто не спасет от обстрела, фюзеляж в одно мгновение превратится в братскую могилу…

Развернувшись вполоборота, капитан вскинул над плечом руку и, глядя в омытое кровью стекло, стал отсчитывать пальцами время падения: пять… четыре… три… два… один… И сжал кулак.

Удар и грохот ломаемой о деревья «вертушки» на мгновение отключили у бойцов сознание. Даже сам Стольников, видя землю, зная, в какой момент вертолет ударится о нее, был оглушен и смят.

Ми-8 упал на поросший деревьями склон. Дважды, ломая сухостой и молодую поросль, скатывался, переворачиваясь, но на третий, встретившись с крепко держащимися корнями за землю деревьями, остановился. Он загорелся в момент удара. Топливные баки разорвало о камни, керосин хлынул, и по мере того как «вертушка» катилась вниз, ее окутывало все большее и большее пламя…

Грохот стих, слышен был лишь гул ротора и скрип дюраля.

— Наружу! — прокричал Стольников и попытался открыть дверь.

Но она была замята и не открывалась. Стольников перехватил автомат и в этот момент почувствовал сильный толчок в плечо. Не сумев удержаться на ногах, он завалился на бойцов, не успев разглядеть того, кто его сбил с ног.

Штурман, сплевывая затекающую со лба на губы кровь, держал в руках снятый с креплений пулемет. Направив его в упор на дверь, он в три очереди срубил не запор, а петли. Баскаков и Жулин тут же выбили уже почти ничем не удерживаемую тяжелую створку ногами и вывалились наружу.

— Разойтись! — прокричал Стольников, выбираясь из искореженной машины вслед за штурманом. — За камни!

Эти команды он отдавал лишь для того, чтобы бойцы почувствовали — он с ними. Его голос тверд, и он невредим. Спрятаться за камни хватило бы догадки у каждого. Особенно когда находишься под шквальным огнем.

Пылающая машина освещала местность, казалось капитану, до самого Ведено. При таком освещении трудно быть неуязвимым. Скоро займется лес, и тогда это будет уже день, а не ночь. Ослепленные, оглушенные, разведчики представляли собой удобную цель даже для новичка.

Пилоты были убиты, но оставлять их людоедам Алхоева он не имел права.