— Хочешь сказать, что мы делаем друг друга лучше, потому что боимся друг друга потерять?
— Да. И наше стремление делает нас лучше независимо хотим мы этого или нет, — ответил Антон.
— Возможно так оно и есть, — согласилась Констанция. — Недаром про людей, что прожили долго в браке порой говорят: они стали как родные. Или ещё говорят, что встретил родного человека, родственную душу. Того, кто тебя поймёт и примет таким какой ты есть, со всеми тараканами и заморочками, страхами и надеждами. Не будет переделывать и внушать, что нужно быть другим.
— Ты мне это внушала с нашей первой встречи, — заметил Антон.
— Я не помню ту встречу, но я хотела, чтоб ты стал королём в этой жизни. Чтоб ты решал, как жить и как править, а не совет из друзей решали бы это за тебя, — ответила Констанция. — Ты был таким одиноким в том гараже. А бабушка всегда говорила, что в гаражах обитают плохие компании, которые добру не научат. Вот тогда я и подумала, что они будут тебя портить, советы дурные давать, а ты их будешь слушать, потому что у тебя не будет рядом такой бабушки, как у меня, или не будет меня рядом. Мы бы тебе объяснили, что такое добро, а что такое зло. Так же тебе пришлось самому, на своей шкуре это понимать. А это долгий и сложный путь. Можно заново изобрести велосипед, а можно пойти в магазин и купить готовый. Вроде для человека нет ничего проще пойти и купить, чем изобретать, но чтоб это сделать, нужно для начала знать о существовании магазина и иметь на эту покупку денег. За неимением приходится изобретать свой ведосипед. Это же трудная работа. Такиведь и с жизнью. Можно учится на своих ошибках, а можно на чужих. Я тебя загрузила?
— Нет. Я твою мысль понял. Стани, я понимаю, что ты хочешь знать на всё ответ, припорировать любое чувство, желание, поступок, но попробуй просто жить. Не задумываясь о природе желаний и чувств. А то так можно до абсурда дойти. Я купил мороженное, потому что жарко и реклама говорит, что охладиться надо с помощью мороженого, а мозг хочет сладкого потому что…
— А ты не задумываешься о природе своих желаний? — удивлённо спросила его Стани.
— Нет. Я хочу, потому что хочу.
— А я задумываюсь. Например, по вечерам смотрю фильмы про любовь, потому что мне не хватает душевного тепла. Плюс я пытаюсь понять, как не совершить ошибок в отношениях и не сделать так, чтоб они разрушились, не успев начаться. А семечки помогают бороться с нервами и завистью к героям, особенно если у них всё заканчивается счастливым финалом.
— Но сейчас об этом можно не беспокоиться, — заметил Антон.
— А я всё равно не верю в твоё присутствие рядом с собой. Ты сегодня здесь, а завтра можешь разочароваться и уйти. Я несовершенный человек, из меня получилась плохая жена и никакая мать, потому что я не смогла сохранить детей. Не уберегла их. Я никакая подруга, еотому что тебя когда-то отпустила. Я никакая любовница…
— Стоп. Хватит себя бичевать.
— Но это правда.
Антон посмотрел на Констанцию. Она выглядела полностью невозмутимой. Смотрела перед собой, этакий манекен. Кукла, которая держала в себе ураган.
Он свернул на просёлочную дорогу к реке и дикому пляжу. Констанция только вздохнула.
— Так, Стани. Заканчивай винить себя во всём. Это не ты виновата. Пусть судьба порой любит подстраивать нам испытания, но это не значит, что мы должны в них винить себя. Это так же, как винить себя в дожде или снеге. Жизнь даёт нам испытания. Можно сказать, что Бог посылает нам то, что мы можем вынести. Но это не значит, что он нам предлагает взять всю вину на себя. Мы виноваты лишь в том, что не справились с посланным испытанием, впали в отчаянье, забыли себя. Да в этом наша вина есть, но не надо винить себя в обстоятельствах, которые нам не под силам. Люди всегда на себя слишком много берут. А ведь от нас зависит лишь то, как мы показываем себя на экзаменах жизни, как признаём свои ошибки и пытаемся их исправить. Например, вместо того чтоб себя винить, начала бы ошибки исправлять.
— Как?
— Жить дальше с учётом прошлого, — ответил Антон. — Вот и приехали.
— Сыростью пахнет.
— И свежестью. Надеюсь, ты не планируешь в машине сидеть?
— Антон, а ты не планируешь гадость?
— Стани, зачем мне тебе гадости делать?
— Откуда я знаю, но такое ощущение, что от меня не отстанешь. Захочешь в воду затащить.
— Захочу. Очень, — снимая рубашку и джинсы, сказал Антон.
— Зачем?
— Твои страхи — это мыльный пузырь. До них дотронуться и они лопнут.
— Мои не лопнут.
— Ты не купаешься из-за шрама на животе. И из-за того, что стесняешься, боишься, как будешь выглядеть. Но здесь тебя никто не увидит. А тебя я уже видел без одежды.
— Ты говорил, что не смотрел! — вспыхнула Констанция.
— Вот как я мог на тебя не смотреть? — он подошёл к ней. — Я тебя узнаю всего лишь второй вечер. Мне приятно на тебя смотреть. А шрамы не отталкивают. Это прошлое. У тебя шрамы остались на теле и я их вижу, как напоминание о моей нерешительности и слабости, когда надо действовать. Мои шрамы не видны другим, но о них знаешь ты. И чего, нам теперь не жить? Не любить? Прятаться друг от друга? Или делать вид, что ничего не было? Это глупо, Стани. Прошлое не уйдёт. Он будет с нами, как и будущее или настоящее. Пошли плавать.
Она смотрела на него изучающе, словно пыталась поверить, что он её не обманывает. В итоге вздохнула. Отошла на шаг.
— Я тебя подожду на берегу.
— А ждать ещё не устала? За столько лет? — спросил Антон. — Чего боишься?
— Я плавать не умею. Мне нормально бояться воды.
— Так я умею. И всегда вытащу. Из любого течения. Ещё и тебя плавать научу.
— Это глупо. Я уже не в том возрасте, чтоб учиться.
— Стани, забудь о цифрах. Они всегда врут. Женщинам никогда нет больше восемнадцати. Юность остаётся в улыбке и глазах. А кроме этого всё обман. Вот ты и начала улыбаться.
— Потому что ты глупости говоришь.
— Наша жизнь вся из глупостей состоит. Пошли их совершать вместе.
— У меня купальника нет.
— А без него слабо?
— И как ты себе это представляешь? — спросила Констанция.
— А ты в футболке останься.
— В кружевах и футболке? — усмехнулась Констанция.
— Ох, Стани, всё-то тебе не так. Кто же когда купаться едет кружева надевает? — проворчал Антон. — Хотя какая разница? Или тебе так важны все эти кружавчики?
— Важны, — ответила Констанция, не сдерживая улыбки. Она подошла к нему почти вплотную и приблизилась к его уху. — Я боюсь.
Она посмотрела на него всё с той же улыбкой. В глазах появился блеск. Антон наклонился к её уху.
— А я знаю, поэтому и тащу тебя в омут, — ответил он. — Пойдём. Всё страшно только в первый раз.
— Безумие.
— А то. Я же должен тебя хоть чему-то плохому научить, а то твоя мама обидится. Она ведь так на это надеется.
— Детский лепет, — снимая балетки, сказала Констанция.
— Да. А кто сказал, что здесь есть взрослые люди? Я таких не вижу. У меня была идея тебя на глубину закинуть. Но я подумал, что ты мне этого не простишь.