Скотина ты конченная! Тут «Раджа» совсем совесть потерял, мол, есть без заказа, пара девушек из Сингапура. Красавицы. Молодые, одной 16 лет, она аниматор в клубе. Другой 19, дизайнер. Но это дорого! Девушки только три дня как с Земли. Веди их, урод аморальный! Всё беру, жадный я до баб.
Как их увидел, сердце стало глыбой льда. Холод по всему телу. Избитые, в пластиковых наручниках. Ноги едва переставляют. «Раджа» хвастает, подонок, мол, сделали им по укольчику из сыворотки грибной, шёлковые будут ещё часа два. А то больно сопротивляться пытались. Он и ампул пяток сыворотки этой подгонит. А с таким запасом грибов этих, они много доз получат. Много рабов будет. Что угодно сделать можно заставить. Пошла торговля. Тахир с полчаса с ним торговался. А я умер, душой. Это они сколько людей скотиной бездушной могут сделать? Я к этому руку приложил. Самая большая прибыль всегда от торговли наркотой, оружием и живым человеческим товаром. Только торговцев оружием могу принять. Оружие для защиты тоже! Стреляет не само оружие, а кто его направляет. Ещё ненавижу торговцев «левыми» лекарствами. Этих надо просто, как клопов изводить. Всё! Хлопнули по рукам. Сделка свершилась.
Беру кувшин из серебра и кинжал в ножнах. Подарки вручаю. Кувшин в руки «Шейху», кинжал в богато украшенных ножнах, ручкой от себя, протягиваю «Радже». Цветёт! Обнимаю дорогого друга, только он так, кхекнул. Сталь в сердце не способствует долголетию. Вот кашель и приключился. Когда кинжал в руки «Радже» подавал, в правом рукаве скользнул стилет в ладонь. Обнимать стал индуса, он сам и напоролся. Видимо, технику безопасности нарушил. Пока прикрыт «Раджой» как щитом, стреляю из «Вальтера» в «Шейха». Успел сделать в него три выстрела. Анвар двумя выстрелами из SPASа валит его. Не зря говорят, чем больше шкаф, тем громче падает. Земля дрогнула. Пока он падал, кидаю пистолет. Рядом «Гарант» на углу сруба лежит. Обойму из него по оставшимся двоим выпустил. Тут уже и Ахмед из пулемёта добавил. Тридцать секунд и четыре трупа… мне везёт или они лопухнулись?
Стою, медленно фланелькой очки протираю, запотели. Сам глаза к небу, блят, «Плачущий убийца», япппппонский городовой! Насмотрятся фантастики, начинают под киногероев косить! Это я про себя. Тут начинаю осознавать, что рядом орёт Тахир.
— …ты в своём уме? Совсем рехнулся? Торговца убить! Да теперь весь юг тебя убить будет желать! Нас подставил! Огромный грех совершили! Так не делаются дела среди нормальных людей! На востоке всё товар! Что просят, что нужно, то и продают! Ты понимаешь, нам больше не торговать? Они искать будут нас! Всех вырежут!
Подходит Анвар, хорошим таким торцевым на корпус сбивает Тахира с ног. Тот пытается встать. Анвар добавляет второй торцевой. Придавливает Тахира к земле.
— Не суетитесь! Раз пристрелил, значит так надо! Харэ истерить! Хуже кисболы. Понял, да?
— Понял…
Помогаю Тахиру встать. Ахмед подходит, хлопает по плечу, говорит: — «Я всё ждал, когда ты не выдержишь. Долго ты терпел. С работорговцами дела имеют, но их не уважают. Одни из самых презираемых людей. Дела кто и ведёт, дружбу никогда не водят».
— Тахир! Убить торговца грех. Да вообще, кого угодно убивать грех великий. Только Восток силу уважает. Любой торговец, всего лишь инструмент имеющего силу и власть. Не больше. Будем сильными, если даже и найдут, будут договариваться. На Востоке люди прагматичные, даже больше чем в Европе. Нужен будет партнёр, виру потребуют, или уступки. Если сильными будем. Не будем сильными, хуже баранов порежут. Или в рабство продадут. Что едва ли. Скорей всего зарежут в назидание. Поэтому, если ты с нами, задохнись и прекращай стонать! Не хочешь с нами, выбирай направление и издуй по холодку!
— Я с тобой. Испугался очень. Непонятный ты. Хотел торговать, информацию узнать. Сам пристрелил всех. Откуда персидский язык знаешь? Молитвы знаешь. Зачем тебе это надо было?
— Один раз скажу, больше не повторю. Очень уж я любил девушек, метисок особенно. С татарской кровью, башкирской. Даже кореянка у меня была в армии, наполовину правда, хороша была! Молитвы заставил меня выучить старик татарин. Соседом был он у нас в посёлке. Я по литературе за стихи всегда пятёрку получал. Вот он и настоял. Мол, буду умирать, сделаешь всё как надо. Только когда он умирал, я далеко был. Так и не прочёл ему. А в памяти сохранилось. А рубаи выучил перед поступлением в университет. Перед девушками выёживаться. У нас всяких было, еврейки, татарки, армянки, пара монголок. Даже эстонка была. Вот и охмурял всех восточных. Нарвался на одну, из Туймазов. Совратил, невинности лишил. А она — всё, женись. У неё жених был. Как она за него не хотела. А куда мне жениться, я воли хотел. А у неё уже на уме — домик в деревне, бяшки-барашки. И всё в этом духе. Кипешу было. Короче, через это я с универа и слинял. А её за жениха срочно замуж отдали. Ладно, у меня презиков было много, без детей обошлось. Красивая девушка, в постели огонь. Но жить с ней, боже избавь! Ревнивая, просто жуть! Да и разные мы были очень. Только постель нас и объединяла. Полистали мы тогда «Камасутру». Мне воля, простор нужен был, ей дом-хозяйство. Грешен, что поделать, молодой был, дурной. Я даже на древнегреческом пару фраз заучивал. Уже не помню. Неуч я и лодырь. Может, мог стать хорошим учёным? Мою работу по кочевникам в южно-русских степях высоко оценили. Больше года делал, материала перелопатил горы! Но не судьба! Стал токарем на заводе, и понеслось по жизни.
— Дело так, сказал бедняк, выпить хочется, а денег маловато!
— Дом продали, ворота купили! Стали запираться, никого не боятся!
— Серёг! Ты это чего? Всё нормально? Это к чему ты всё это сказал? — Анвар с удивлением смотрел на меня.
— А всё это к тому, ситуация абсурдна! Кстати о птичках! Кто-то смотрит за окрестностями? Пинка наладить?
— Вот так всегда, придёт Ржевский и всё опошлит! Ахмед трофеи собирает, Тахир пошёл офицера освобождать. Я уж, так и быть, на фишку.
— Давай Анварчик, давай. А то я про Ржевского весь анекдот расскажу. Про гусар и бильярдный стол. И голую девку на нём.
— Я говорил, всё опошлишь!
Тахир подводит мужчину. Бит, не сильно. Крепкий. Лет на десять старше меня. Рост под метр восемьдесят, либо совсем седой, либо блондин, практически белый. Глаза только серые. Ох и бегали за ним девушки в его молодости. Выправка видна. Усталый, немного потерянный, а идёт спокойно.
— Здравствуйте! Меня зовут Сергей, так получилось, как бы мы вас спасли. Не специально, врать не буду. Но и не мимоходом. В любом случае, свобода вам была бы обеспечена. Убивать этих падальщиков я не собирался. Они сами напросились. Вы офицер?
— Был прапорщик! Охрана в ракетной части. Зовут меня Мастеров Николай Серафимович. Прошу любить и жаловать! Жаловать побольше! Прошу учесть и относиться со всем подобострастием, я потомок древнего польского дворянского рода. Я так понимаю, планетка эта не Земля. Прям как на сайте попаданец. ру, выбирай куда попасть? К эльфам не хочу, среди них, пишут, голубых много. На гоблинов с троллями насмотрелся. Вы какой расы?
— Человеки мы, Николай! Извини, Коль! Ты случаем Бушкова не перечитал? А то у него половина положительных героев, потомки польских дворян? Магии тут нет. Колдунов нет. Есть, хрен знает кто, кто писателями их кличет, кто смотрящими. Но никто не видел воочию. Так вот, вокруг нас, такие красавцы. Добрые и милые. Всё схарчить наровят. Порядочному человеку без пары пулемётов тяжко жить! Скажи мне, ты давно здесь? Что видел? Что слышал? Как тебя угораздило в лапы к торговцам попасть?
— Да ни хрена я толком не видел. А про родословную, абсолютная правда. Можешь не верить. Очнулся, утро, холодрыга. С собой фляжка с коньяком, ключи от дома, да книга электронная. Отобрали, уроды. Ходил-бродил, квадр подъезжает. Два абрека, лопочут — не понять. Я с ними по-доброму, а мне подачу кидают. Увернулся, чавку одному свернул. Тут как накатили! Очухался, меня как барана связали. Возили, возили. Когда кормили, когда забывали. Неделю, наверное. Тут «Радже» и продали. У него дня три был. База у них, человек десять, не больше. Дорога недалеко, разные люди приезжали и уезжали. Меня держали в яме, над ней палатка. Точно знаю, не один был. Девушек и женщин держали в бараке. Сколько, не знаю. Слышал немецкую речь, французскую речь, русский мат слышал. Восточных девушек много возили. Видел, когда на работу гоняли. Кормили лепёшками, не пойми из чего испечёнными. Сегодня в кузов и часа два в дороге. Мне 53 года. Я уже давно не военный. Дочь замужем. Жены нет. Работал в телефонной компании. Такая вот моя история, без подробностей особых.