Вдруг, резко — тишина! Слышу, как, падая, звякнула гильза о метал. Мелкий тремор бьёт по конечностям. Слух обострился, слышу, как лёгкие дуновения сквозняка катают стреляные гильзы. Рот полон крови. Вижу плохо. Доходит. Линзы я снял, а очки так и не надел. Как я еще куда-то попадал?
Подхожу к нашему броневику. Ахмед исступленно пинает труп одной из тварей. Выражался он строго по-своему, правда, чуток слов я понял, что-то там про «сигим» и «баш»… Николай грозился порвать на британский флаг, не буду упоминать, что. Кому, надеюсь и так понятно. Ванесса сидела на металлической ступеньке лестницы и курила. Ни разу не видел её с сигаретой, даже запаха от неё не чуял.
Это что, бля… было? Какого х… эти твари оборзели? Еба… мой лысый череп, ну и Ватерлоо получилось. Чем они нас хреначили? Ультразвук? Инфразвук? Или еще какая лабуда? Да, блят, смотрящих за такие шуточки за конец подвесить надо!
Шатаясь, отхожу в сторону, лучше потерять совесть, чем мочевой пузырь.
Не задалась ночка. Веселье продолжается. Смотрим друг на друга, молчим. Каждый осознаёт, как близко был к кромке своей жизни. К той кромке, из-за которой нет возврата. Молча, общаясь только междометиями и знаками, вытаскиваем трупы «крылатых демонов» за ворота. Двоих тяжелораненых добили. Итого, получилось двадцать восемь трупов. Явно не всех извели. Одни только крупные особи, нет молодняка. Кто из них кто по половым признакам, рассматривать никакого желания не было. Время — начало пятого утра. Николай сказал, что подежурит. Мы с Ванессой валимся в кабинете спать. Лежим спина к спине. Чувствую, как она дрожит. Перевернулся, обнял. Самым невинным образом обнял. Тепло, засыпаю. Уже на краю сонного небытия ощущаю, как девушка шумно дышит и начинает прижиматься всё сильнее и сильнее.
— Мать моя, женщина! Спи! — пытаюсь утихомирить разошедшуюся гёрл.
Через полчаса мы спали. Если бы меня тащили волоком по всем ухабам, стая этих демонов, в преисподнюю, не проснулся бы, точно.
Проснулся в семь двадцать. Просто ощущал, что рядом кто-то смотрит на меня. Ванесса лежала на правом боку. Смотрела тем взглядом, который бывает у женщины, когда она добилась своего. У меня и так слабость к девушкам восточных кровей. Были у меня в близком знакомстве и татарки, и башкирки, в армии была кореянка-метиска. Были еврейки, армянка. На одной азербайджанке жениться желание возникло. Девушка — просто огонь. Если бы не её родители — им нужен был только правоверный. Смех был в том, что мне не надо было делать обрезание. Меня евреи и мусульмане принимали за своего. Один парень из Биробиджана просто одолел. Мол, я никому не скажу, что ты еврей, мне откройся. Да русский я! Пусть смесь «бульдога с носорогом», но русский, чем горжусь! Не буду же я каждому объяснять о перенесённой в раннем детстве операции, лишившей меня крайней плоти. Для меня было в прикол, пусть думают, что хотят. Да и определённые дивиденды от этого я приобрёл. Да не суть!
Смотрю я, в общем, на это милое дитя, её глаза полны лукавства и такой невинности… А я даже не злюсь на себя. Странно, совсем вжился в роль альфа-самца? Или напряжение требовало выхода? Не хочу думать об этом. Вот не хочу! Было — было! Вешаться? Колотить копытом в свою впалую грудь? Ни в жизнь! В свою невинность играть не буду. Любой мужик, который выдавливает из себя, мол, меня совратили — идиот! Что? Связали руки за спиной, стянули штаны? И сами всё сделали? Да бред всё это. Если такое и случается, это ноль целых, хрен десятых процента от всех случаев. Остальное — жалкая попытка отмазаться. Девушки, женщины — всегда нас провоцируют, даже когда и не особо об этом замудряются. Что теперь, каждую обвинять в совращении? Надо быть просто мужиком. Чётко разделять, это моя территория, и моя женщина, а это не моё. А если уж и согрешил, не надо нюней, грешен, либо кайся, либо даже сам себя убеди — не было ничего. Даже если к стенке припёрли, стой на своём. А то чуть поднажмут, и поплыл — да вот так получилось, не виноватый я, сама она пришла…
Всё к тому, смотрю на это милое чудо с раскосыми глазами, и нет во мне сожаления, но и нет радости. Которая, обычно бывает после близости с женщиной. Больше ей помог, чем сам удовольствия получил. Хотя и это спорно! Всё, окончательно проехали.
Дальше в милой беседе с этой азиатской «гетерой», всплыли такие нюансы! Тут уж не до утренней неги. Чудеса продолжались. И какие! Я уже почти не удивляюсь. Устал или адаптировался к постоянно меняющейся ситуации. В общем, лежащая рядом со мной девушка оказалось полна загадок и интересного, как и вся Азия. Её настоящее имя — Юи Камисаки. Она дочь японского предпринимателя и Сингапурской китаянки. Отцом её матери был англичанин. По всем своим линиям родословной, которые переплелись в ней, она в родстве с небедными семьями Японии, Китая и Англии. Изначально не открылась только потому, что не знала, как к ней отнесутся, будь она японкой. Даааааа ужжжжж! А ещё её вербовали в разные службы, отец натаскивал в рукопашке. И много-много чего ещё.
— И как теперь тебя величать? В смысле звать? — спрашиваю.
— Ванессой или Юи? И всем остальным это объявлять?
— Ес! Пусть всё будет точно.
Спускаемся к броневику, объясняю мужикам, что без попа окрестили девушку именем, не как полагается. Посему с этого момента для всех она — Юи. Коротко и мило. Все преспокойно это приняли. Выезжаем, закрываем за собой ворота. Тушки крыланов никто не тронул. Даже мелкие птички не расклёвывали. Удивительно. Едем к Нурангу. Благо, дорога к нему выложена камнем. Через несколько минут подъезжаем. Огромное сооружение, в виде усеченной четырехгранной пирамиды с мощными угловыми башнями. Сторона квадрата метров двести, может немногим больше. Высота кладки из необработанного камня — метров пять. Башни на метр — два повыше. Дорога подходила к месту, которое когда-то было въездом вовнутрь. Увы, взорвано. По идее, в Нуранге должна быть центральная башня. Возможно внутренний дворик. Башни мы не увидели. Если она разрушена до уровня стен, естественно, её увидеть невозможно. Взрыв, разрушивший свод въезда, скорей всего был не мощным. Чисто обрушить перекрытия. А значит, внутри могли быть находки. Мы обсуждали вопрос, а где же все жили? Жилых построек не было, даже следов от оных. Ну не в цехе жили же? Значит, Нуранг, точно, был жилым комплексом, возможно складами. Вполне могут быть и подземелья. Но разведку решили оставить на потом. Если наша авантюра увенчается успехом. Едем к туннелю. Все собраны, молчаливы. Один Николай дрыхнет без «задних ног». Ни тряска, ни шум его не тревожат.
Не зная, что туннель должен быть в этом месте, мы долго бы его искали. Замаскирован идеально. Да ещё кусты наросли с деревьями. Или были посажены? Въезжаем на самом малом газу. Через пятьдесят метров стена. Встали, выходим и осматриваемся. Включили все фары. Стена, вернее все-таки ворота, толстенный металл. Справа от ворот ниша в стенке туннеля. Озадачил механизм, стоящий в нише. Вроде как гидронасос. Рядом бочка с маслом. Ещё даже живая. Залили в систему. Ручным приводом усиленно стали работать. Дверь пошла вверх. Тяжко, с хрустом, но пошла. С помощью лома и такой-то матери проезд открыли. Это всё интересно, а вот как, если что, обратно проехать? И как закрыть за собой ворота? Оказалось, всё предусмотрено. Был переключатель плавного опускания плиты. Проехать, один из нас переключает рычаг на это положение. Закрытие в течение трёх минут. Спокойно можно убежать за ворота. Нашёлся и ещё один секрет. Если другой рычаг переключить, снаружи, замаскированным в стене штурвалом, можно было приподнять ворота на полметра, пролезть под ними, и уже обычным порядком открыть ворота. А вот если заблокировать, то хоть закрутись, ни на миллиметр не сдвинется эта броневая плита. Вполне продуманно. Наружный штурвал ещё найти надо. Не зная, что он есть, и не найти. Хорошая система закрытия. Ни сила тяжести, ни свойства жидкости не изменятся. А вот электропривод мог бы подвести. За столько лет и подшипники приржавеют, и смазка закаменеет. Может изоляция полопаться, может пылью всё забиться, да много чего. А так, пусть попотеешь, зато надёжно. Ещё метров двести по туннелю, и мы выезжаем из такого же замаскированного въезда в ущелье. Сразу стало веселее. Солнце светит ярко. Тепло, светло и мухи не кусают! Дороги как таковой нет, но ехать можно, даже быстро. Николай опять спать. Я в башне, Ахмед за рулём, Юи скучает у рации. Едем. Ну, судьба, дай шанс, пусть один из ста тысяч, но дай! Иначе тоска меня съест. Иначе это просто сумасшествие, гнать меня в неведомые дали, рисковать не только собой, но и доверившимися мне людьми. Вперёд! Форверст! Фрам! Да как угодно, главное вперёд!