На следующий день после вечеринки Полина проснулась к обеду и попыталась открыть глаза. Свет так резанул глаза, что она застонала и укрылась с головой, проклиная себя за то, то с вечера не закрыла шторы. Макс, видимо услышал ее стон и деликатно постучал в дверь. Этот стук разнесся в голове Полины раскатами грома, она мучительно простонала: «Входи», и снова накрылась с головой. Максим зашел, держа в руках поднос с горячим чаем и стаканом воды, рядом с которым лежала таблетка.
— Ты меня вчера посвятила в рыцари, я решил до конца соответствовать гордому званию, — вид у него был свежий и просто потрясающий, в глазах плясали смешинки, — я пришел тебя спасать.
— Загнанных лошадей пристреливают… — Полина попыталась отодвинуть одеяло с глаз думая теперь о том, что должно быть имеет довольно жалкий вид.
— Загнанных может и пристреливают, а пьяных выводят из штопора. Ты вчера была просто неотразима, причем во всех возможных смыслах. Как ты успела так быстро набраться?
— Хотела бы я знать… Боже… как стыдно… я вела себя отвратительно… наверное…
— Напротив, ты всем очень понравилась. Олег с Сашей грозятся силком забрать тебя в следующий раз — они не могут забыть, как лихо ты отплясывала босиком под Шакиру.
Полина недоуменно посмотрела на Макса, потом подтянула одеяло и взглянула на свою подошву, после чего воззрилась на молодого человека с выражением ужаса на лице:
— Я надеялась, это мне приснилось… — Полина застонала и с мыслями: «Значит остальное тоже было…» опять залезла с головой под одеяло.
— Не переживай ты так, девчонки тоже чудили. Да там потом половина народа на танцплощадке вытворяла тако-о-е, стриптиз танцевали — даже Катька, но в нем тебе поучаствовать не пришлось — я тебя повез домой. А жаль…
Но Полину уже занимал совсем другой вопрос, она поняла, что не помнит, как очутилась в своей кровати, как разделась. Причем на ней остались только совсем крошечные кружевные трусики и бюстгальтер. Спросить у Максима она не решилась, не в этот раз — она не сможет смотреть ему в глаза… Как назло, в голову начали приходить непрошенные воспоминания о том, как она повисла у него на шее в коридоре и пыталась ему втолковать, что он знакомится не с теми женщинами, с которыми следовало бы. О, ужас! Оставалось надеяться, что он не обратил на ее выходки внимания, или, еще лучше, забыл обо всем…
Глава 4
Максим, к своему глубокому сожалению, вовсе не забыл ни одной мелочи со вчерашнего вечера. В клубе он старался не смотреть в ее сторону, но каждый раз замечал, если кто-то приглашал ее на медленный танец. Он теперь знал какое у нее гибкое и податливое тело, как пахнут карамелью ее волосы, как они щекочут щеку во время танца, как сверкают ее глаза, когда смотришь в них совсем близко, и совсем не удивлялся, что его друзья соперничали за возможность побыть с ней в танце наедине. А когда она скинув туфли принялась выплясывать босиком — это был какой то эротичный тайфун. Стройные бедра в разрезе юбки, развивающиеся волосы, белые зубы, смеющийся соблазнительный рот. Ему хотелось накрыть ее рот своим и увести домой — от подобных мыслей у него начинала кружиться голова. Он разрывался между новыми чувствами, которые в нем пробуждала эта девушка и чувством долга, которое он пронес через долгие годы, считая ее почти что сестрой, и которое в нем опять ожило, когда они сидели в кафе, и Полина стараясь держать себя в руках поджимала губы и строила из себя взрослую и самостоятельную. Тогда от ее беспомощности у него защемило где-то в груди, он вспомнил как защищал ее от чужих собак и соседских шалопаев, как мужественно они переносили насмешки взрослых и дразнилки сверстников, вроде, «тили-тили-тесто». И сейчас эта вечно замурзанная подружка вдруг превратилась в привлекательную женщину. Настолько привлекательную, что он с трудом отводил от нее глаза, а от ее близости захватывало дух. Ему совсем не нравилось, как Олег хозяйским жестом кладет руки ей на талию, как проводит рукой по ее волосам, и этот мягкий шелк струится у него между пальцев. Когда он заявил, что сам отвезет ее домой и полез к ней целоваться, Макс решительно положил конец этому безобразию, заявив, что он несет за нее ответственность и сам доставит ее на место. Полина к этому времени уже с трудом соображала, что происходит, и только согласно кивала головой и тому, и другому, пока они спорили.
В такси Полина положила голову ему на плечо и мгновенно отключилась. Потом, когда машина резко затормозила на перекрестке, на какой то момент вдруг проснулась, пристально посмотрела ему в глаза, после чего произнесла одно слово «глупец» и опять отключилась, плавно опустившись при этом лицом ему в колени, отчего Максима бросило в жар.
До квартиры Макс практически донес ее на руках (благо жили они на втором этаже), в коридоре попытался облокотить на стену, чтобы открыть двери. Полина принялась язвить что-то про его женщин, а потом неожиданно обхватила его лицо своими прохладными ладонями:
— Ну и зачем, спрашивается, я тебя подстригла? Ты и так… А я из тебя картинку сделала… — она отбросила руки и отвернулась, — все…
— Что, все?
— То… все…испортила я тебя… хотя тебя наверное больше испортить было невозможно…
— Ну прости, что я такой испорченный, — Максим веселился, — может, попытаешься исправить?
— О, нет! Это меня убьет! — Полина снова заулыбалась, — но я сочувствую той, которая возьмется за эту неподъемную ношу.
Внезапно ее улыбка погасла и она опрометью бросилась в квартиру прямиком в ванную. Потом она долго полоскала рот и умывалась. Когда она показалась из ванной, держась за ручку, вид у нее был совсем измученный, косметика смылась, а майка была совсем мокрой. Искушение было слишком велико, и он решил что не может не воспользоваться случаем помочь ей раздеться.
Впоследствии Макс не раз себя проклинал себя за опрометчивый поступок. Теперь увидев ее в постели он сразу восстановил в памяти картинку увиденного и постарался быстро ретироваться. У него было достаточно женщин, некоторые были сложены совершенно, но ни одна из них не лезла в голову так упорно. Максим попросту сбежал из дому, хотя ему было совестно оставлять Полину в таком плачевном состоянии. Но находясь поблизости, ни о чем, кроме немедленного секса он думать не мог. Вечером он позвонил, и сказал, что у него срочная работа и ночевать домой он не придет. Голос у Полины был значительно бодрее и он со спокойной совестью поехал порыбачить на дачу своего друга.
Всю последующую неделю Полина и Макс почти не виделись, Макс уходил раньше обычного, а возвращался затемно. Полина видела, что он помрачнел и осунулся, что было неудивительно при том темпе работы, который он задал. За все время они всего лишь пару раз перекинулись фразами. Макс не флиртовал, обращался все время очень вежливо и в основном по делу. Вечерами у Полины часто были клиенты, которых она старалась обслужить до прихода Макса, потому что чувствовала по каким-то неуловимым признакам, что он недоволен поздними посетителями. «Конечно, нехорошо. Это же его квартира…» Но жить на что-то нужно, поэтому Полина продолжала потихоньку заниматься своей работой. Пару свободных вечеров Полина провела за ноутбуком в Интернете, переписываясь со своими друзьями, которые уехали жить и работать в Чехию. Один из них, звали его Эдик, настойчиво предлагал приехать к нему. Он пообещал ей найти работу парикмахера и сказал, что со своими золотыми руками она быстро добьется успеха. Ради переезда он даже предлагал оформить фиктивный брак. Но Полина не собиралась идти на подобный шаг, тем более что она сильно подозревала, что фиктивный брак будет вовсе не фиктивным…