Та подняла глаза.
-- ...Мне тоже грустно, но из-за этого не должны страдать окружающие.
-- Да, конечно, - она чуть улыбнулась. - Я постараюсь.
- Вот и умница, - он погладил племянницу по голове и ушёл в дом.
Но Лакшми продолжала думать об отце. Через час Чандар с племянницей прибыли на вечер. Их встретил Субхаш со своей дочерью Гитой.
- Это подарок для именинницы, - сказала Лакшми и протянула красочно оформленный свёрток Гите.
- Спасибо, - ответила та. - А теперь я украду у вас Лакшми, - улыбнулась именинница Чандару и увела подругу к молодёжи. - Познакомьтесь, это Лакшми - моя подруга. Наши отцы служат вместе.
Лакшми удивлённо посмотрела на Гиту и опустила глаза.
- Там, у дерева - Лолита и Рахул. Они скоро поженятся, - продолжала Гита. - Видишь парней у фонтана? Тот, в голубой рубашке, - это Раджив, а те двое - близнецы - Аджай и Виджай.
Чандар беседовал в это время с Субхашем.
- Какие стали взрослые наши дети, - задумчиво проговорил Субхаш, глядя на молодёжь.
-- Уже невесты, - согласился Чандар.
-- Лакшми не конфликтует с тобой?
-- Нет. Но сложности в другом. Она почти никуда не выходит из дома. Знаешь, у себя в группе она называет меня отцом, и я чувствую, что это слово вертится у неё на языке всякий раз, когда она разговаривает со мной.
-- Ты не разрешаешь ей называть тебя отцом? - удивился Субхаш.
-- Нет. Ведь я только дядя, и она это прекрасно знает.
- Напрасно ты так, Чандар. У девочки нет ни отца, ни матери, а окружающие её люди часто произносят слова "мать", "отец". Среди них она чувствует себя неуютно. Представляешь, каково быть сиротой? Раз Лакшми хочет называть тебя отцом, не запрещай ей это. Некоторые, наоборот, мечтают, чтобы их так называли.
- Сегодня снова пришла телеграмма из посольства, - сказал Чандар, переводя разговор на другую тему.
-- И тот же ответ?
-- Тот же. И Лакшми, похоже, расстроилась.
-- Пусть она чаще бывает у нас. Гита не даст ей скучать.
Мать Гиты выкатила на передвижном столике большой торт и подала дочери десертный нож. Под восторженные аплодисменты приглашённых именинница разрезала воздушное сооружение из вафель и крема и стала раздавать кусочки торта гостям.
С кусочком торта Лакшми ушла в сад, присела на скамейку и вдруг тихо заплакала. Никто не видел переживаний девушки, да она и не хотела, чтобы кто-то вторгался в её личную жизнь. Но, соблюдая этикет, она спустя время вернулась в шумную компанию.
Чандар разговаривал с какой-то женщиной. Случайно увидев печальную Лакшми, стоявшую в сторонке, он направился к ней, извинившись перед собеседницей за прерванную беседу.
-- Ты не заболела случайно? Тебе здесь скучно? - обратился он к племяннице.
- Я хочу домой, - попыталась она улыбнуться. - Дайте мне ключи от машины, я поеду.
-- Неловко уезжать так быстро.
-- Я хочу побыть одна...
-- Одну я тебя не отпущу!
- Дядя Чандар, не стоит из-за меня покидать празднество. Я благополучно доберусь до дома.
- Всё! Решено. Ещё десять минут - и мы возвращаемся. А теперь улыбнись, не то хозяева подумают, что тебе у них не понравилось... Вот и молодец. Они поднялись и подошли к Субхашу.
-- Спасибо за чудесный вечер, - поблагодарил Чандар, сложив ладони в традиционном жесте.
- Всё было замечательно: вкусный торт, чудесная музыка, - Лакшми с трудом выдавила из себя улыбку.
-- Что произошло? - спросил Чандар, по дороге домой.
-- Мне кажется, что отец жив... - задумчиво произнесла девушка.
-- Вот оно в чём дело. Так ты об этом думала весь вечер?
- А вдруг он ещё жив и находится в плену? Вдруг у него тоже теплится надежда, что его когда-нибудь разыщут и освободят?... Вы обещали рассказать о нём. Расскажите сейчас.
-- Хорошо, - согласился Чандар и тяжело вздохнул.
13
В университетских коридорах было шумно: закончилась лекция. Студенты начали выходить из аудитории. Некоторые направились в холл послушать по телевидению последние новости и счёт футбольного матча. К ним присоединилась и Лакшми.
- Правительство Голдаира вновь отказалось проводить выборы в стране, - говорил диктор. - ООН пытается повлиять на выполнение резолюции по правам человека, однако "железный занавес" не даёт свободно посетить страну, а переговоры с генералом ни к чему не приводят... По его утверждению, граждане довольны нынешней жизнью. О нарушении их прав человека не может идти и речи. Генерал Акдир по-прежнему отрицает факт нахождения на территории Голдаира иностранных пленных, настаивая на том, что у них нет политических заключённых, и количество тюрем сокращается. На дипломатические ноты со стороны нашего правительства по поводу захвата трёх индийских граждан в дни переворота пятнадцать лет назад он отвечает, цитирую: "Это провокация. Нам не нужны чужие журналисты: хватает своих". Судьба наших обозревателей неизвестна до сих пор. Но будем надеяться, что они живы...
Лакшми снова загрустила.
Покинув университетские стены, она долго ходила по городу: разглядывала витрины магазинов, афиши кинотеатров. Потом зашла в храм, помолилась, и домой вернулась с намерением отправиться в Голдаир и, во что бы то ни стало, найти отца. Вечером Лакшми решила сказать об этом дяде.
-- И думать забудь! - горячился Чандар. - Это не загородная прогулка и даже не просто заграничная. Если ты туда и попадёшь, обратно вернуться - шансов нет. Рахул пропал без вести пятнадцать лет назад. Если бы у него была возможность вырваться, неужели бы он не воспользовался ею?
- Я чувствую, что он жив. Он жив, дядя! Я уверена в этом. Одно дело искать, находясь здесь, и совсем другое - искать его на месте, в Голдаире. Ну, поймите же! Неужели господину Варма он нужен больше, чем нам?
- Ты думаешь, у них там сидят идиоты? Рассчитываешь на чудо? А его нет. Это мир не грёз и иллюзий. Мы живём в мире зла и насилия. Выживает только тот, кто сильнее, а не тот, кто мудрее! В лучшем случае, они вышлют тебя из страны, если узнают твои намерения. Остальные варианты предсказать невозможно, но исход один...
-- Вы не хотите, чтобы я нашла своего отца?! - проглатывая слёзы, вдруг выпалила Лакшми.
- Что?.. - вскипел Чандар. - Что ты сказала?.. А может, ты просто хочешь сбежать, оставив меня одного? Решила облагодетельствовать... Я уже видел таких благодетелей. Они так заботились о моём счастье, что оставили одного с пятилетней девочкой на руках! - оскорблённый он отвернулся от Лакшми к окну.
- Я благодарна и обязана вам за это. Вы поставили меня на ноги, дали образование...
- Которое ты, кстати, ещё не закончила, - буркнул Чандар.
- Но я должна, должна это сделать!
- Почему ты такая упрямая? - он взял её лицо в ладони и, заглянув в заплаканные глаза, продолжил уже совершенно спокойно:
- Если тебе не дорога твоя жизнь, подумай хотя бы тогда обо мне. Каково мне жить одному в мире среди чужих людей? Если тебя рядом не будет, ради чего мне жить? - он отвёл взгляд в сторону. - Я всегда старался быть сильным и мужественно переносил все тяготы жизни. Но я устал быть сильным. Как всякий нормальный человек, я хочу обрести семью, знать, что вечером меня кто-то ждёт. Если бы ты знала, как мне приятно твоё внимание, твоя забота. Почему ты хочешь лишить меня этой единственной радости? Рахул тоже любил и Рати, и тебя, но всё же поехал в Голдаир, наплевав на семью!
Лакшми изумлённо посмотрела на дядю. Последняя фраза резанула её слух.
- В результате лишил свою дочь и матери, и отца. Он не подумал, как будет жить жена, которая любила его, как будет расти его дочь, что будет с бабушкой?! Он знал, что Чандар поможет, позаботится, что Чандар не оставит, если что-то случится... И ты становишься на эту тропинку?
Лакшми опустила голову.
- Да, я старался говорить тебе об отце только хорошее. Но, видно, без этого его портрет неполон, - Чандар тяжело вздохнул и вышел из кабинета.