- Не хотелось бы тебя огорчать, но... Вот, твоя статья. Шеф её завернул, сказал: здесь много лишнего.
- Лишнего?! - возмутилась Рати. - Если бы он видел всё это собственными глазами! - она поднялась и, подхватив отпечатанные листы, направилась к редактору.
- Успокойся, Рати, - спокойно произнёс редактор. - Присядь. Я понимаю, ты видела весь этот кошмар собственными глазами, но нам нужен объективный обзор событий, а не рассуждения и эмоции. В газете не должно быть эмоции, иначе мы спровоцируем людей на более крупный конфликт. Ты ведь сама это говорила. Что с тобой произошло? Успокойся. Твоя статья нужна, но, согласись, не в таком виде, в каком пребывает сейчас, - спокойно объяснял он. - Почитай её ещё раз, и ты поймёшь.
Рати обречённо выдохнула.
-- Хорошо, - наконец сдалась она и, забрав статью, вышла.
Вернувшись на своё место, заново взялась за рукопись. К ней снова подсел Камлеш.
-- Ты сегодня, в котором часу освобождаешься? Может, сходим, поужинаем вместе?
-- Можно, - согласилась девушка.
Через час они сидели в маленьком кафе и обсуждали насущные темы.
-- Что ты делаешь завтра? - спросил Камлеш.
-- Не знаю пока.
-- Но если ты не будешь занята сверхзаданием, мы сходим куда-нибудь?
- Посмотрим, - Рати взяла чашку чая обеими руками и, глядя в неё, снова вспомнила Пенджаб: допотопный домик, драную циновку и объятия Рахула.
-- О чём задумалась? - внезапно спросил Камлеш.
-- Да так, вспомнила недавнюю поездку.
- Было страшно? - Камлеш обхватил руками ладони Рати, держащие фарфор, пытаясь так выразить свои серьёзные намерения.
-- Нет, - она высвободила руки и поставила чашку на блюдце. - Немного.
Они вышли из кафе, поймали такси и отправились по вечерней Калькутте. Всю дорогу Рати молча смотрела в окно, изредка улыбаясь своим внезапно нахлынувшим воспоминаниям. Парень поглядывал на неё, но не вторгался в её мысли, хотя несколько раз уже намеревался "вернуть" на землю.
Автомобиль остановился возле подъезда многоэтажного дома. Рати вернулась из забытья и посмотрела на парня.
- Спасибо. Дальше я сама. До завтра, - она помахала рукой и исчезла в подъезде. Открывая дверь своей небольшой квартирки, Рати услышала звонок телефона. Захлопнув за собой дверь, быстро взяла трубку.
-- Рати, это я ... Рахул.
-- Рахул?! Рахул, подожди секундочку. - Она положила трубку на тумбочку, молниеносно скинула туфли, бросила папку на журнальный столик и села на пуфик. - Я слушаю.
-- Ты только пришла?
- Угадал. Только вернулась со дня рождения. Как у тебя дела? Как ты тогда добрался?
-- Хорошо. А ты?
-- У меня тоже всё в порядке.
-- Расскажи, как ты провела день? - неожиданно последовал вопрос.
Наступила пауза.
-- Извини, если это - очень личное. Просто я хотел слышать твой голос.
- В общем-то, ничего особенного. Встала в семь пятнадцать, поела, допечатала статью, пошла в редакцию. В течение дня сбегала за информацией. Успела повздорить с шефом и помириться. До пяти трудилась в поте лица своего. Потом... потом отправилась к подруге на день рождения и вот только что пришла.
-- Говори ещё о чём- нибудь.
-- О чём? - улыбнулась Рати.
-- Ну...не знаю. О чём-нибудь.
-- А как ты провёл день? - поинтересовалась девушка.
-- Почти так же, как и ты, только не с шефом повздорил, а с братом. Ты, наверное, устала, а я отнимаю у тебя время?
-- Я рада слышать тебя, Рахул.
-- Я завтра ещё позвоню. Можно?
-- Конечно.
-- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - Рати положила трубку и улыбнулась. Она продолжала сидеть босая, в куртке, опершись о стену, и вспоминать, как они познакомились на пресс-конференции, как болтали в автобусе по пути в назначенный городок...
С этого дня Рахула нельзя было оторвать от телефона. Каждый вечер он исправно звонил Рати. Они беседовали, шутили, читали стихи, и даже пели по телефону. На телефонной станции в это время собиралась толпа, - индийцы любят музыку.
Чандар посмеивался над братом. На что тот отворачивался и, как ни в чём не бывало, продолжал разговор. Вскоре госпоже Райа принесли счёт за телефон. Увидев в документе указанную сумму, мать так и ахнула.
-- Рахул, а она красивая? - спросил брат, когда мать ушла в кухню.
-- Кто? - притворился Рахул непонимающим.
-- Обезьянья принцесса, - усмехнулся Чандар.
-- Ты сейчас получишь, - шутя, пригрозил Рахул брату.
- Каждый выбирает себе пару достойную. Если ты обезьяний царь, то твоя невеста должна быть непременно обезьяньей принцессой, - резонно заметил Чандар, оправдываясь.
Рахул на мгновенье задумался и, улыбнувшись, посмотрел на брата, так ничего и не сказав. Кажется, тот ему подсказал очевидное.
На следующий день его настроение было абсолютно противоположным. Рахул сидел в беседке во дворе и грустил.
-- Что с ним? - спросила мать у Чандара.
- Наш обезьяний царь грустит, - ответил тот голосом проповедника.
-- Грустит? Что случилось? Репортаж прошёл... - недоумевала мать.
-- Обезьянья принцесса молчит, - продолжал Чандар в том же духе.
-- Кто?
-- Мама, - тихо начал сын, - наш путешественник, наконец, влюбился.
-- Да ты что?! - изумилась мать. - Неужели?!
-- Угу. А вы думали, почему он обрывает телефон?
-- А при чём здесь междугородные звонки?
- Дело в том, что она живёт в Калькутте. Сегодня он ей звонил, но никто не поднял трубку. Вот он и расстроился.
-- А кто она такая?
-- Не знаю. Но, по-видимому, они вместе ездили в гости к обезьянам.
-- Чандар, выражайся нормально. Не обезьянничай.
-- Ну вот. Никак нельзя остаться ребёнком. Ни за что не дадут.
-- Они встречаются или только перезваниваются?
- Он ничего мне не говорит. Наверное, боится, что отобью, - засмеялся Чандар.
-- Ты-то чего не женишься?
Как только мать заводила разговор о женитьбе, Чандар со скоростью ветра покидал её с таким ответом:
- Как Рахул женится, так и я найду кого-нибудь. Старшим нужно уступа-а-ать, - отвечал он и скрывался за дверью своей комнаты.
4
Ночь. Рахулу не спалось. Он лежал, запрокинув за голову руки, и размышлял. Поднявшись с постели, "лунатик" направился на цыпочках к телефону. Озираясь, он включил в зале торшер и стал набирать номер телефона.
У Рати раздался звонок. Она проснулась, непонимающе посмотрела на часы и взяла трубку.
-- Рахул? - недоумевала девушка. - Что-нибудь случилось?
-- Нет. Ничего не случилось. Во всяком случае, пока.
-- Нет?! Ты сумасшедший, Рахул. Ты знаешь, который сейчас час? Пятнадцать минут третьего...
- Прости. Я звонил тебе вечером, но никого не было дома. А в это время, я был уверен, что ты на месте.
-- Я не только на месте, но ещё и сплю.
-- Прости. Я хотел услышать твой голос...
- И только ради этого ты звонишь в два часа ночи из Бомбея в Калькутту? Рахул, ты ненормальный. Ты рисковал нарваться на грубый приём.
-- Неправда. В тебе нет ни капли грубости.
-- Это признание?
-- Да, если хочешь.
-- Спасибо, а теперь я пойду спать.
-- Рати, подожди! Нам нужно встретиться.
-- Прямо сейчас?
- Нет. Завтра! Я прилечу к тебе в четыре часа! - с энтузиазмом пропел Рахул. - Правда, я никогда не бывал в Калькутте. Ты могла бы встретить меня в аэропорту?
-- Ты невыносим, - улыбнулась девушка.
-- Ты сердишься? - насторожился Рахул.
-- Я буду...ждать тебя...с плакатом на лбу, чтобы ты не заблудился.
-- Спасибо. Когда мы встретимся, я тебе кое-что скажу.
-- Буду с нетерпением ждать. А теперь спокойной ночи.
-- Спокойной ночи, голубоглазая.
Это выражение пришлось Рати по душе. Она качнула головой в знак одобрения и, положив трубку, записала на листке крупными буквами информацию о предстоящем визите Рахула.
На следующий день в редакции к Рати подсел Камлеш.