При входе в зал Уфир остановился. Перед ним, на троне, вновь сидел Молох, который словно знал, что Уфир точно вернётся за ответами и своей частью сделки.
— Рад тебя снова видеть живым, Уфир.
— И я рад, господин Молох.
— Ты решился на убийство?
— Для меня не было другого исхода. Я не стану жалеть столь мерзкое отродье, что не способно увидеть свою ничтожность.
— Я не осуждаю твой выбор. А теперь перейдём к обещанному. Ты хотел задать мне вопросы, и я готов уделить тебе столько времени, сколько тебе требуется.
— Заслуживаю ли я такую силу?
— Встречный вопрос. Плохо ли иметь такую силу?
— Можно ли изменить предназначение или свою судьбу?
— Нельзя, потому что судьба это человеческая попытка объяснить их страдания. Судьбы никогда не существовало, всё зависит лишь от самого человека.
— Что такое добро и зло, и как понять, что является правильным выбором?
— Добра не бывает без зла, как и наоборот. Даже самый ужасный человек заслуживает прощения, поэтому я и создал чертоги тьмы, чтобы люди могли искупить свои грехи.
— Что произойдет с моей душой после смерти?
— Вечное забвение, если ты не заслужил прощения. В противном случае, как я и говорил ранее, человек переродится.
— Значит жизнь вечна?
— То же самое можно сказать про смерть.
— Какой тогда смысл жизни?
— Каждый решает для себя сам. Хочешь ты раз за разом проживать счастливую жизнь или жизнь полную боли — всё зависит лишь от тебя самого.
— Спасибо за ответы, насчёт нашего договора…
— Прости, Уфир. Я смогу его выполнить лишь на половину. Душа Парки умерла, но заслужила искупления. Он в скором времени сам переродится и проживёт новую жизнь.
— Он забудет меня?
— Его душа теперь навсегда связана с твоей. Душа будет это помнить, но не расскажет об этом ему самому.
— Я надеюсь он проживёт счастливую жизнь и не совершит роковых ошибок.
— Он добр, я сомневаюсь, что он станет плохим человеком, независимо от обстоятельств. Скажи, Уфир, ты готов вернуться наверх?
— Да, я абсолютно уверен в этом.
— И запомни. Никому не рассказывать про меня или чертоги тьмы. Это теперь навеки история, связанная с этим местом, и она не должна вырваться наружу.
— Я обещаю, что никому не расскажу о том, что я пережил здесь. Теперь мне даже кажется, что я часть этого места.
— И последнее. Я отправлю тебя как можно ближе к твоей деревне, но сейчас к нему движется легион демонов. Я отправлю Оливьера остановить их, но избежать кровопролития мы не успеем.
— Неужели у вас нет сил, чтобы остановить легион? Это же мой дом.
— Прости, сейчас у меня не хватит сил на всё это, даже с учетом того, что я отправляю лишь одну душу наверх.
— Одну? А Эстер?
— Мне очень жаль, но она отдала за тебя жизнь.
Уфир внезапно ощутил, как волны ужаса и тревоги захлестнули его, когда осознал, что Эстер исчезла. В его душе зазвучал пустой гул, напоминая о том, что теперь в его теле присутствует лишь одна душа.
Он остался неподвижным, словно оцепенев, пытаясь впитать новую реальность, но чувствовал, как всё в его внутреннем мире кажется разрушенным и опустошенным.
— Она умерла? — сказал Уфир, опустив глаза в глубины холодного пола замка.
— Она освободилась. Она хотела, чтобы ты жил. Когда ты был при смерти, у тебя не было шансов на жизнь, но она вдохнула в тебя всю свою надежду.
— Мне жаль… Эстер…
— Не вини себя. Теперь ее душа свободна и так же заслуживает перерождения.
— Мне будет грустно без неё. Мы через столько всего прошли… Но я рад, что она теперь свободна от вечных мук, будучи призраком.
— Я рад, что ты смог это принять. Она не хотела чтобы ты грустил, по этому пускай жертвы твоих друзей не станут напрасны. Я отправлю тебя наверх и тебе предстоит самому задержать мою армию.
— А если я не справлюсь?
— Ты сильный и не сможешь иначе. Ты готов?
— Да, я готов.
— Хорошо, тогда стой на месте и не двигайся. Мне нужно впитать энергию монолитов. Это будет дорого стоить для меня, но это меньшее чем я могу тебя отблагодарить.
Молох, впитывал энергию из монолитов со всех краев своего царства, словно пьянящий напиток, насыщенный мощью и таинством. Его форма медленно расплывалась, сливаясь с окружающей тьмой, а его контур таял, словно дым в лучах заката. Потом, словно ураган, энергия стала собираться вокруг Уфира, образуя вихрь света и тьмы, который медленно, но неуклонно, затягивал его, словно черная дыра поглощала свет.
В этом вихре времени и пространства Уфир ощущал, как его существо разрывается на атомы, а сознание окутывается невидимым покровом между мирами. Вдали, сквозь пелену тумана, он улавливал обрывки звуков и образов, как мелькающие призраки, но все это казалось ему далеким и нереальным.