– Не каждый на это способен – одобрительным взглядом обвела его девушка, принимаясь за работу. Несколько ловких движений и нить аккуратно стянула рану. – У вас проблемы с повязкой – взглянув на закатанный рукав Тома констатировала девушка. – Позвольте я посмотрю! – Том лишь кивнул в знак одобрения.
Бинты струями спускались в медицинский лоток, открывая страшное зрелище. По мере того как они обнажали рваные раны операционную наполнял отвратительно тошнотворный запах. Успев привыкнуть к нему в низу, Мия перестала замечать его, но тут, в стерильном помещении он резал ей ноздри.
– О, Боже! – не удержавшись, вскрикнула она от увиденного – Это… это… – в голосе отдавался ужас и непонимание – вы должны меня понять, сколько времени прошло с момента травмы?
– Около часа, может чуть больше – Том с удивлением смотрел на доктора, не понимая, что же именно её могло так напугать.
– У вас сильный сепсис, если – глубоко вздохнув, девушка на мгновение замолкла, раздумывая как же аккуратнее сказать правду, но всё же решилась – боюсь сохранить руку невозможно.
Окаменев Том потрясённо взглянул в сторону бродяги. Такого поворота он никак не мог ожидать. Но, рдея надеждой ещё раз увидеть жену и детей, всё же согласился.
Операция продлилась около трёх часов, в помощь Мии вызвалась одна из волонтёров, привезенных из медицинской академии в помощь. В это страшное утро душу Тома спасла прорезиненная лента, завязанная его супругой на плече, и так и не замеченною в суете при перевязке. Во время операции старик пришёл в себя, вскочил с операционной койки и скрылся за дверью, лишь кинув на прощание:
– Милый ангел, не забудьте выпустить дурную кровь! – Мия не обратила на старика внимание, его слова она вспомнила позже, когда дело уже было сделано, а рука фермера отстранилась от тела.
Рана выглядела довольно странно, девушка проработавшая хирургом не один год, на счету которой были десятки операций различной сложности, была в недоумении. Кровь её пациента имела не только необычный цвет но и отвратительный запах, она была гуще обычной и выглядела неестественно. В памяти тут же всплыла последняя брошенная стариком фраза. Мия ослабила жгут, жидкость хлынула на ружу неспешным потоком.
– Сделайте пробы на группу и резус – обратилась она к своей ассистентке уже готовой упасть в обморок – и принесите плазму из холодильника, она скоро потребуется. – Девушка, впервые ассистирующая подобным операциям, с ходу взялась за дело. Молодая студентка была безумна рада, мысли, что уже через мгновение вырваться их этого страшного места, желание продолжать свою практику у неё больше не осталось. Поражённая и обескураженная, почти не живая от страха, она готова была бежать со всех ног, куда угодно лишь бы подальше от этой больницы, но ответственность и доверие возложенные на неё не позволяли сделать этого.
Мия поставив в другую руку капельницу, внимательно вглядывалась в поток кровообразной жидкости. Поймав себя на мысли что подобно варварам средневековой медицины она, врач двадцать первого столетия пустила кровь своему пациенту, сокрушалась собственный действиям ведомыми рукой сумасшедшего, но другого выхода она не видела. Пробы были сделаны довольно быстро, из раны стала сочиться уже багровая кровь, зашив вены, Мия приложила к ране одну из новейших разработок её коллег, нано кожу, которая довольно легко легла полностью закрыв рану.
Продолжая наблюдать за своим пациентом, девушка не заметила, как из лифта появился пропавший старик, с переполненной тележкой и многочисленными тарами в руках.
– Ну уж нет, – её терпение лопнуло, настроенная крайне агрессивно она направилась в сторону бездомного – Что вы себе позволяете?
– Вы будите благодарить за это меня – ответил старик улыбнувшись – больше никто не зайдет и не выйдет отсюда совсем скоро этого не возможно будет сделать…
– Да что вы себе позволяете – охваченная порывом возмущения не унималась Мия.
– Скоро вы всё поймете – искренняя улыбка пожилого мужчины немного смягчило сердце девушки. – Занимайтесь своим делом, а мне предоставьте моё… – Шмыгнув в первую открытую дверь старик исчез.
Мы не привыкли объяснять необъяснимое, самый лучший способ скрыть что либо – заставить людей это высмеять. Где та грань, которой мы отделяем безумие от гениальности, экстрасенса и провидца он клиента психиатрической клиники. Кто установил эти грани, где начинается одна и заканчивается другая? Кто решил выделить нормы в душе и поведении? И что по истине, можно считать нормой, если все мы отличаемся друг от друга. Нет определённой границы, на которой бы разум переплетался с безрассудством. Мия тяжело вздохнув вернулась в операционную, где её с нетерпением ожила перепуганная студентка.