— Их всех? Но зачем?
— Да… разрушить… да… уничтожить… Они нас мучают… Они… убивают… Третируют нас… Для них мы жуки. — В словах Грольффа слышна печаль, но и гнев тоже. — Мы… превосходим их… по развитию. Наш интеллект выше… Мы умнее… Мы прозорливее… Но для них… мы насекомые…
Я всматриваюсь пристально, и мне удаётся на вершине пирамиды разглядеть этого Грольффа.
Его слов я не слышу, они просто звенят в моём мозгу. Гнев Грольффа словно передаётся и мне.
— Убивают… как жуков… убивают… как жуков… Без причины… Давят нас… смеются… убивают и смеются…
Гнев растёт во мне так быстро, что я вынужден закрыть глаза.
Снова вглядываюсь: Грольфф быстро-быстро шевелится на самой вершине пирамиды.
— Давайте… ваше оружие… ваше оружие… Вы принесли его с собой… с Земли… Мы вооружимся… мы положим конец…
— Что за оружие? — возмущённо спрашивает отец. — Клянусь, я ничего об этом не знаю!
— Ваши наручные часы… часы… — звучат в мозгу слова Грольффа. — В них мощный заряд… Мы поместили… в их механизме зарядное устройство… Прежде чем лишить вас памяти… Прежде чем доставить вас сюда. В часах никто… не будет… искать…
Папа смотрит на свои часы на запястье. Он взволнован.
— Передайте нам ваши часы. Мы все считаем вас героем. Вы наш герой… Мы не забудем вас… Мы теперь сможем уничтожить своих врагов.
Папа осторожно снимает с руки часы.
— Благодарим за вашу храбрость, — звучат слова Грольффа.
Пирамида сверху донизу приходит в волнение. И начинает бурлить.
Папа всматривается в циферблат. И передаёт свои часы Грольффу.
Но… он не успевает.
Я выхватываю часы из его рук. Швыряю их в сторону. Они ударяются о стену. Я бью их, топчу, пока не разбивается вдребезги стекло.
— Джейкоб! Зачем? Зачем — кричит папа.
26
Я задыхаюсь. Моему сёрдцу тесно в грудной клетке. Руки дрожат.
Но я поднимаю разбитые часы с пола.
Из их корпуса доносится тонкий пронзительный звук.
— Ты включил сигнал тревоги! — раздаётся с вершины пирамиды.
— Отмени! Сними! Отключи!
Высокий тонкий звук становится всё пронзительней. Я не обращаю никакого внимания на протесты Грольффа.
Часы падают на пол. А я зажимаю уши руками.
В отчаянии папа и Арлин делают то же движение.
Но жуткий звук пронзает каждую клеточку моего тела. Больно!
И вдруг я слышу: шлёп!
И снова непрерывное: шлёп! Шлёп! Шлёп!
Это валятся жуки. Их уже множество на полу. В воздухе — жёлтые густые капли…
Этот невыносимо высокий звук взрывает жуков изнутри. Они просто лопаются!
На полу уже сплошной ковёр из толстых волосатых тел.
Мёртвых жуков заливает жёлтая жидкость.
Жёлтые капли попадают мне на лицо. Я вздрагиваю:
— Ай-яй!
Жёлтые капли такие горячие. Я с трудом оттираю их с лица и одежды.
А жуки всё лопаются. И умирают.
Пирамида разваливается на глазах.
Папа и Арлин тоже забрызганы горячим жёлтым содержимым мохнатых пузырей.
А ведь прошло всего несколько минут.
Внезапно наступает тишина.
Звук, рвавшийся из часов и так мучивший нас, становится всё тише.
Липкими руками я оттираю капли с лица и одежды. Мы потрясены, ошеломлены, раздавлены всем случившимся.
Звук оборвался. Но в ушах всё ещё звенит. Уши ещё болят.
Мы молча бредём к выходу по телам насекомых. В тишине под нашими башмаками раздаётся потрескивание.
Мы осторожно проскальзываем в дверь.
— Джейкоб! — со стоном произносит папа. — Зачем? Почему? Ведь я так и не отдал часы этому… как его… Зачем ты сломал… растоптал?..
— Они злые. Они жестокие, — твержу я в ответ. — Голос Грольффа сам вливался в мои уши, в моё сознание… Я не слышал его… И вдруг я прочёл его мысли! Он задумал уничтожить и нас тоже!
— Давайте же наконец исчезнем отсюда, — шепчет потрясённый папа. — Где-нибудь спрячемся. Обдумаем всё…
Он не успевает открыть следующую дверь. Та распахивается от сильного толчка.
Перед нами возникают Дермар и четыре охранника в чёрном.
— И куда же вы собрались? — вопрошает он грозно.
27
Жалобный стон срывается с моих губ. Всё тело слабеет.
Ледяные пальчики Арлин вцепляются в мою руку.
Довольная и жестокая улыбка искривляет губы Дермара: он видит ковёр мёртвых тел ворчунов, обильно залитый зелёной жидкостью.
Он внимательно осматривается и поворачивается к нам. Какие у него странные глаза.
— Никуда вам отсюда не уйти, — говорит он. — Не уйдёте никуда, пока мы не отпразднуем…
Мы все трое в изумлении широко открываем рты.
— Отпразднуем… что? — наконец произносит папа.
Дермар неожиданно расплывается в широкой улыбке.
— Гибель наших заклятых врагов! — торжественно произносит он. — Вы уничтожили их.
Охранники тоже отзываются с воодушевлением:
— Да-да! Вы теперь наши национальные герои.
— Именно так, — объясняет нам Дермар. В его голосе нет больше враждебности и угрозы.
— Мы не чувствовали себя в безопасности рядом с этими тварями. Ведь они постоянно замышляли что-то против нас. Выдумывали какие-то заговоры. А мы так старались жить с ними в мире.
Дермар подходит к папе и аккуратно отряхивает его одежду.
Потом почтительно пожимает папину руку. Поворачивается ко мне и сестре — чтобы пожать руки и нам тоже.
— Дело в том, что эти ворчуны доставляли уродов с Земли одного за другим, лишая их памяти и приспосабливая на них оружия против нас. Вот почему мы так тревожились. Так торопились разыскать нас. Мы догадывались, что и вы тоже имеете при себе какое-то оружие.
— Но позвольте, сэр! — возмутился я. — Нам вовсе не нравится, когда нас называют уродами. На Земле это слово оскорбительное!
Щёки Дермара зарумянились от смущения.
— Я не хотел обидеть вас. Простите. На нашей планете это не обидное слово! Впрочем, уйдём отсюда поскорее. Вам нужно переодеться. Завтра начнутся торжества. В доме для торжеств состоится настоящий праздник! Мы всех приглашаем на торжества. В честь вас, таких храбрецов, мы устроим фейерверк, салют!
Мы дружно пошли вслед за Дермаром. Все невольно заулыбались.
Какое облегчение мы испытывали!
Как были довольны собой!
Мы действительно чувствовали себя героями. И уже ничего плохого от жизни не ожидали…
28
Уже второй день идут торжества, на которых мы славные герои.
Тысячи счастливых людей устремляются в Дом для торжеств, который находится в саду резиденции главного правителя Дермара.
Они возносят нам хвалу. Благодарят нас. Столы ломятся от яств. Гремит музыка. Люди танцуют.
Играет множество самых разнообразных оркестров. И танцы такие необычные! Никогда не видел ничего подобного.
Блюда на бесконечных столах опустошаются мгновенно. Но к приходу новых гостей они чудесным образом заполняются снова. Открытые подмышки вокруг уже не поражают нас.
Мы все трое — в новых одеждах, чёрных с золотом. Такие же цвета и у костюма Дермара. Мой слегка покалывает и кое-где жмёт. Но зато он новый, красивый и чистый!
Мы тоже принимаем участие в празднике. Пробуем разные блюда, пытаемся освоить новые танцы.
Мне всё ещё не верится, что вся эта радостная и пышная суета в нашу честь!
Каждые три-четыре часа музыку останавливают, и Дермар произносит речь. Он рассказывает снова и снова о нашем мужестве и храбрости, о победе над злыми тварями. Вновь прибывшие гости восхищаются нами. Меня он превозносил особенно высоко, ведь это я уничтожил часы и включил сигнал тревоги, который оказался роковым для грозных насекомых!