Через сорок минут секретарь отмер, и нашел глазами господина, сидевшего на дальнем стуле в углу комнаты и поставившем на второй стул ногу. Этакая развязная поза и стакан с выпивкой в руках.
- Что поведаешь? - угрюмо спросил Тенанук. - Еще двоих братьев к казни приговаривать?
- Нет, господин. - Даррелл покачал головой. - Эти документы и переговоры не имеют следов видимой подделки. Еще нужно проверить файлы на слоях, но думаю, что здесь все, что делалось так, как описано, показано и произнесено.
- Значит Клави говорил тогда не о пиратах, что бомбят нас, а о провале своей группы в недрах Оламу?
- Да.
- И проверить это никак. - Выдохнул Тенанук уставши, прижав голову к стене.
- Ну почему, - Даррелл улыбнулся, - леди Эльмеше, по секрету, и будет…
- Канарейку привлекать, что всему бомонду открыто рассказать. - Покачал головой Тенанук.
- Ошибаетесь, - Даррелл заулыбался. - Эта дама такой виртуоз, что вам и не снилось.
- И в чем же? Потрещать о платьишках да бантиках?
- Вот видите, даже вы считаете данную леди канарейкой без мозгов.
Тенанук насторожился и плавно встал, подошел, нахмурившись уставился в довольное лицо секретаря.
- И что ты имеешь в виду?
- А то, что наставницей леди Альмы была именно леди Эльмеша. От первого дня обучения и до сих пор. Сама, самолично и никому не доверив, а для бомонда неся лишь статус "обучалась в вотчине леди Эльмеши".
- Саму Альму натаскивала лично? - уточнил принц, явно удивленный.
- Да, ваша светлость, - Даррелл заулыбался. - И данная леди всегда была предана императору душой и телом.
- Откуда ты это знаешь? - сощурился принц.
- Не так давно Леон, секретарь императора, открыл рот и оговорился. - Даррелл усмехнулся, - так, слов на тридцать описания достоинств данной леди.
- Хорошо, - заулыбался Тенанук, - вот ты, мил человек, давай-ка скачками к милой даме, да по секрету и все-все, что понял из этих записулек. У тебя времени до вечера. Пошел, работай.
Даррелл кивнул головой и откланялся.
- Клави, ты думаешь, он совсем головой поехал? - спросил Эльмир сидя в малой зале ожидания, закрытой со всех сторон.
- Нет. - Старший брат покачал головой. - Он прав.
- В чем?
- Эльмир, ты еще мало видишь. - Клави прикрыл глаза и потер переносицу пальцами правой руки. - Нетерпелив и упускаешь то, что не нравится.
- Вот давай мой возраст не будем сейчас обсуждать. - Эльмир усмехнулся, - мне достаточно "сопли" от регента. - Кривляясь произнес он, сплюнув без слюны, выражая свое отношение к произошедшему.
- А он и есть регент. - Клави усмехнулся. - И его, в отличие от нас, рвет на части печать и клятва. Нам с тобой не понять, какой силой эти вещи обладают. Плюс на него свалилось все.
- Вот не надо защищать.
- Я не защищаю. - Клави покачал головой. - Он прав - в том кабинете мы не семья. И к нему нельзя относиться неуважительно. Эльмир, тот кабинет лишает нас уз семьи, делает политиками, воинами и подчиненными его воле и его желаниям. И если он сомневается в нас, хотя мы с тобой приняли его сторону, то лучше нам всеми зубами держаться за его подол и доказывать, что он не прав, это только стечение обстоятельств. Иначе…ты ведь помнишь уроки по тому, что ждет предателей, спущенных в недра Кавехтара?
- Неужели они осмелятся?.. - изумленно уставился младший на старшего.
- Эльмир, какой ты еще ребенок. - Клави покачал головой. - Они не просто осмелятся, а во всех красках сейчас поработали над Шаном.
- Во всех? Даже…
- Да. Его сделали тюремной сучкой, чтобы гордыню и спесь сбить. Для Шана быть "под", смерти подобно. И уверяю тебя, он запел уже через пару ночей, проведенных в компании пришедших любителей. - Эльмир сглотнул. - И тебе бы поучиться манерам. - Клави посмотрел на брата. - Да и выдержку потренировать.
- Сам-то хорош. Мне тут говоришь, что там мы не семья, а регент и министры, а назвал его мальчишкой, да еще невоспитанным, и сопляком.
- Знаю. - Клави покачал головой. - Он прав, мы забываемся. То, что он с нами вел себя не так, как мы привыкли вести себя друг с другом, а теплее, как действительно родной брат, расслабило. Затерло глаз, заставило поставить себя выше. Это опасно. Тенанук наследник, Книгой Судеб выбран и забывать этого нельзя. Он скоро императором станет, нашим повелителем и властелином. С его единого жеста миры переворачиваться будут. Так с ним нельзя говорить. И я забылся, позволил себе расслабиться, слишком поддался чувствам. Прояви я такое неуважение перед императором, и он бы велел высечь меня там же.